– Ты помнишь Димку?
– Нет, – честно ответила я, обреченно опустившись на стул. – Помню свой воображаемый побег с корабля. Дима мог бы меня нагнать, но дал уйти.
– Мы проводили эксперимент.
– Да, я в курсе.
– Вряд ли.
Екатерина смотрела на меня пристально, будто пыталась залезть в мозг и отыскать воспоминания. Нет их там. Вы же их стерли.
– Мы хотели проверить, что будет, если между врачом и пациентом возникнут чувства.
Вот это уже интересно.
Екатерина продолжила:
– Взяли несколько пар и всячески способствовали сближению. Ребенок тоже был частью этого эксперимента. Мы добавили много якорей, чтобы понять, что сильнее: чувства или наши препараты.
Я была подопытной мышью. Сама на это пошла, сама хотела узнать подробности того, что со мной происходило. Теперь, когда эти самые подробности вывалили на мою голову, вдруг стало не по себе.
– И что же сильнее?
– Ты здесь. Ответ очевиден.
– Дурацкий эксперимент.
– Почему же? Теперь можно моделировать отношения между врачами и пациентами так, чтобы никому не было плохо.
– Нам с Димой очень даже хорошо!
Екатерина перестала отправлять продукты в холодильник, уперлась обеими руками в стол и внимательно вгляделась в мое лицо. Я ненавидела этот взгляд, пронизывающий все тело. Хотела отвести глаза, но не могла. Черные магниты не давали дернуться. Ведьма проговорила, не моргая:
– Проблема в том, что одной стороне вычистят память. Другой будет страдать.
Не верю, что серьезную гигантскую организацию интересуют чьи-то там чувства. Деньги, репутация – да. Чувства подопытных и врачей – вряд ли. Я слышала, что устроиться в Институт на работу не так-то легко. Слишком много желающих работать в престижном месте, двигать науку вперед и получать зарплату заметно выше среднего. Никто из руководства не будет считаться с чувствами какого-то одного врача. Проще на его место взять другого!
– Вы можете сохранить часть воспоминаний, – сказала я, вглядываясь в острые черты черноглазой женщины.
– Не можем. Институт над этим работает. Тебе сохранили воспоминания про корабль и побег. К слову, после того побега ты вырубилась у забора.
Екатерина взялась перекладывать какие-то коробочки в навесные шкафы кухни. Внутри эти шкафчики тоже были черными. Дурацкий гарнитур.
– Я помню вас!
Черноволосая женщина продолжала рассовывать чай, специи и какую-то ерунду по шкафчикам и противно хлопала дверцами. Меня в этой женщине отталкивало все. Ее внешность, низковатый голос, резкие движения. И в то же время она мне кого-то напоминала. Я видела ее прежде, в одной из своих прошлых жизней. Вот только не могу понять, я встречала ее до Института или во время пребывания там.
– Ты помнишь меня, потому что часть опытов ставила я.
Почему мое нутро сопротивлялось? Почему я не верила ей? Она не выглядела как врач. Неужели эта пугающая особа работала с беззащитными людьми вроде меня?
– И наш совместный с Димой эксперимент тоже?
– Верно, это мой проект.
В ее хищном прищуре было что-то неестественное. Она нападала. Я защищалась. Не чувствовала я в ней ничего человеческого. Эта женщина была закрыта на все замки. Она что-то замышляла или недоговаривала!
– А эта квартира! Тут та же мебель, фотография…
Екатерина собрала со стола пустые пакеты, скомкала и сунула их в ящик. Все. Между мной и этой особой остался пустой стеклянный стол.
– Ты здесь была, но не в рамках эксперимента с кораблем. Тебя сюда водил Дима.
Она села напротив.
– Он хотел, чтобы ты хоть что-то запомнила. Ваш эксперимент длится уже несколько лет.
– И что теперь?
– Теперь вы можете делать, что пожелаете. Я всего лишь буду наблюдать.
Не хочу видеть ее в качестве няньки. Она нас сожрет!
Я отвернулась, чтобы посмотреть, как там малышка. Девочка сидела на полу и держала в пухлых ручках красного плюшевого дракона с белыми зубами, торчавшими из раскрытой пасти. Знаешь ли, детка, твоя тетя прячет своего дракона за черными глазами и тонкими неулыбающимися губами. Он гораздо больше и намного страшнее твоего. Когда-нибудь она его выпустит!
– Почему Дима мне ничего не сказал?
– Боялся тебя потерять.
Обязательно допрошу своего бывшего врача! Сразу, как только он вернется! Лучше бы он мне все рассказал. Я всего лишь хотела знать правду, какой бы безумной она ни была.
– Вы меня выбрали?
– Ты в его вкусе.
Она улыбнулась. Слишком наигранно.
Я вижу, что улыбка твоя неискренна. Ты просто морочишь мне голову!
– Вы хорошая пара, у вас может получиться семья. Вон дочурка какая умница.
– Какие еще эксперименты со мной ставили вы?
Под словом «вы» я не имела в виду Институт. Я хотела знать, что творила со мной эта жестокая женщина.
– Разные. Тестировали медикаменты, исследовали сны, брали восполняемый биоматериал.
– Кровь?
– И кровь тоже.
Бледная, худая, с большими карими глазами и длинными черными волосами, она и вправду походила на вампиршу, пьющую по ночам кровь.
– Почему вы мне все это рассказали?
В двери щелкнул ключ, и я побоялась, что она не ответит, но она ответила, вставая из-за стола.
– Потому что это часть эксперимента, – и ушла встречать братца.
Я хотела выбежать на свежий воздух. Пролететь сквозь улицы и укрыться в своем углу. В своих серых стенах. Чтобы сперва угомонить разбушевавшееся сердце, выдававшее слишком частые удары, а потом остудить разум, обдумать услышанное и самой сделать выводы. Я подготовлю вопросы своему доктору! Целую тонну вопросов о том, что с нами происходило в этом чертовом Институте!
Девочка расплакалась. Зажмурила глаза и широко открыла рот. Что делать с вопящими детьми? Ее плюшевый дракон остался в стороне. Ты не из-за него ревешь? Я куплю тебе нормальную куклу. Не с худым лицом, не с черными глазами и не с черными волосами. Она будет по-доброму улыбаться, моргать и петь песенки.
Екатерина подскочила к малышке, приторным голосом уговаривая успокоиться. Даже ребенок тебя боится!
– Прости, мне пора, – шепнула я Диме. Не стала одеваться в квартире. Напялила сапоги и выскочила в коридор. Кое-как замотала шарф и накинула пальто, сбегая по лестнице. Такси не стала вызывать, чтобы не торчать у этого подъезда ни одной лишней минуты.
Я мчалась к дому, смахивая слезы. Меня обманули! Я подписала договор на семь лет и не хочу продолжения. Хватит с меня экспериментов!
