Я обнаглела вконец и назвала адрес: Лесная улица, дом тринадцать.
– Вам повезло, это по пути.
Я выдохнула с облегчением. Надеюсь, все вокруг не часть эксперимента.
Водитель молчал, а я думала о своем враче и о том, что он будет делать. Наверняка станет приставать, дарить цветы и все в таком духе. Это потешило бы мое самолюбие, за мной уже давно никто не ухаживал. Может, я и растаю, мы заберем нашего ребенка и будем жить одной семьей.
Нет, это очередная бредовая идея!
Я не готова вот так с бухты-барахты стать матерью. Это уж слишком! Сперва мне надо с собой разобраться.
Еще предстояло сообразить, как вернуться в реабилитационный корпус. Однозначно не через главные ворота! Я подумала, что ночь следует переждать в городе, а рано утром, как только начнет вставать солнце, попытаться найти нужную дорогу. Впрочем, Екатерина уже однажды меня сдала и знала, куда следует позвонить. В крайнем случае попрошу помощи у нее. Если она снова меня не сдаст. Такая вероятность существовала, и я всего лишь хотела успеть поговорить с Михаилом о том, что он помнит.
Мужик высадил меня на Лесной улице, но во двор заезжать не стал, и мне пришлось отыскать тринадцатый дом самой.
Снова передо мной возвышалось серое унылое здание, а рядом находился палисадник с тропой, протоптанной местными жителями. Фонари давали оранжевый свет, искажая реальные цвета окружающего мира. Темные листья каштанов были обрамлены бронзой, и по черным окнам ползали оранжевые блики.
Я мялась у подъезда и ждала, что кто-нибудь выйдет или войдет за эту огромную черную дверь, чтобы не выкрикивать на весь двор сочиненные на ходу сказки.
Впрочем, у меня не было заготовлено внятной легенды. Я не знала, что скажу. Наверное, правду, как в прошлый раз.
Мне улыбнулась удача: из подъезда выскочила молодая женщина в желтом пальто и белых сапогах до колен, слишком ярких для позднего вечера в конце лета. Дурацкая мода, не хочу так одеваться.
Я поднялась на третий этаж и встала напротив знакомой двери. Вдохнула, медленно выдохнула, позвонила и опустила голову. К серым кедам прилипла земля, и выглядели они чересчур неряшливо. Чувствовала я себя отвратительно, эти дебильные дыхательные практики срабатывали не всегда.
Дверь осторожно открылась, и я увидела знакомое лицо. Темные длинные волосы спадали с плеча, второе плечо скрывалось за дверью.
– Я вас, кажется, помню, – Екатерина открыла дверь. Она была в сером домашнем костюме. Футболка и штаны. Снова на ней были серые тапки на танкетке.
Я поздоровалась и протараторила, что вместе с ее мужем находилась в Институте.
– Мой контракт завершен, – подытожила я, чтобы эта дамочка не кинулась звонить и отправлять сообщения в Институт, как в прошлый раз.
– Проходите, – она отошла от двери, дав мне зайти в коридор.
Я сняла грязные кеды. Белые синтетические носки больше не были белыми, их подошвы потемнели. Дурацкие носки! В них ноги все время потели. Надеюсь, от меня не сильно воняет.
Я прошла в гостиную и села на тот диван, на котором сидела в прошлый раз. Серого пледа из флиса поблизости не наблюдалось. Екатерина возилась на кухне за моей спиной.
– Извините, чай только желтый остался, я привезла его из Египта этой весной. Будете?
– Да, буду.
Мне все равно. Честно. Я просто хочу поговорить.
Ничего в этой квартире не поменялось. Та же самая мебель стояла на своих местах, с фотографии на полки смотрело улыбающееся семейство: Михаил, Екатерина и их мальчик. На полу валялась погремушка: желтый шар на оранжевой палке. Типа такой маракас. Дебильная погремушка. Они завели второго ребенка?
Я повернулась к Екатерине.
– Как дела у Михаила и у вашего сына?
Я рассчитывала поговорить с красавчиком, узнать, что он помнит, чтобы не чувствовать себя сумасшедшей.
– Миша с сыном уехали на рыбалку, – сказала Екатерина, – вернутся послезавтра.
Женщина прошла в гостиную и поставила чашку на журнальный стол:
– Еще горячий.
Чай был насыщенного желтого цвета, будто мультифруктовый магазинный сок. Этот «сок» дымился и вызывал отвращение. Мне хотелось пить, но не эту желтую бурду!
– Миша ничего не помнит, – она скрестила руки на груди, а ее лицо стало слишком острым. Над точеными скулами чернели глаза, губы были плотно сжаты и вытянуты в одну линию. Надеюсь, она не вцепится в мои волосы. Я не спала с ее мужем!
– Совсем ничего? – спросила я с надеждой и мольбой.
– Совсем.
Было в ее взгляде что-то по-звериному отталкивающее. Она отстаивала свою территорию со своим потомством. Но я помню! Он тоже должен помнить! Это был наш эксперимент.
– Я помню…
– В Институте разберутся, – пресекла Екатерина.
Ледяная волна рухнула на мою грудь. В прошлый раз эта дамочка отправила сообщение, пока заваривала чай. Надеюсь, в этот раз она не успела никому настучать!
– Пожалуйста, не надо никого вызывать.
Мой контракт уже завершен. Я отдала Институту все, что должна была отдать. Я ведь просто хотела поговорить с тем, с кем попала в западню. Существовала вероятность, что он забыл меня, но я упорно верила, что он все вспомнит. Когда увидит меня, услышит мой голос. Когда расскажу ему тупую историю про побег с корабля.
– На вас браслет.
На мне и вправду был тонкий мягкий браслет с датами. И как я раньше не обращала на него внимания?
– Какого он цвета? – Екатерина смотрела мне в глаза, не на браслет.
– Позвольте поговорить с Михаилом. Я всего лишь хочу узнать, что он помнит.
– Какого цвета браслет?
Вот прицепилась эта хищница!
– Желтого, как и ваш вонючий чай!
Она медленно отстранилась и отвернулась к фотографии. Я хотела еще спросить про погремушку, но это было уже нетактично.
– Вы видите даты? – спросила она не оборачиваясь.
Раздалась электронная птичья трель, и я не успела посмотреть, что было написано на браслете.
Я желала, чтобы пришел Михаил и рассказал своей женушке про корабль в воображаемом море, про ненастоящее солнце и искусственное небо. Как он вот с этой блондинкой в сером синтетическом костюме сбежал из той иллюзии. Как мы превратились в беглецов в дурацких мятых пижамах. Как он упал, но видел, что мне удалось сигануть через забор.
Екатерина открыла дверь и вернулась ко мне. Кто-то возился в коридоре.
– На вашем браслете стоят даты. Вы их видите? – повторила она вопрос.
Конечно, я видела цифры. Первая дата – день подписания контракта. Вторая – день, когда контракт истекает. В обеих датах стоял сентябрь. Не август!
