– Это невозможно, – протестовала мама. – Это совершенно невозможно.
«Вот теперь, – подумал Калли. – Самое время разыграть последний козырь».
– Он так любит твою игру на пианино, мама! – сказал он. – Он просто в восторге от твоей игры. Честно.
– Что? Это животное? – Щёки у матери стали пунцовыми. Как обычно, когда кто-то хвалил её игру. – Глупости.
– Правда-правда! – уверял Калли. – Только из-за этого он и перепачкал пианино. Хотел тоже делать чудесную музыку. Не могла бы ты его научить? Ты только представь себе, ведь он мог бы один играть в четыре руки.
Мамины глаза учительницы музыки загорелись огнём. Но потом она снова помотала головой:
– Ах, да это же смешно. Это вонючее, отвратительное животное…
– Он страшно любит мыться, – сказал Калли. – Ох, ну пожалуйста, мама. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, позволь мне моего монстра!
– Немыслимо! Что скажет твой отец?
Калли ухмыльнулся:
– Папа любит уродливые вещи.
– Ах, но ведь он же сбежал, ищи ветра в поле, – сказала мама.
Теперь Калли знал, что добился своего.
11
Лохматый Коготь был в прекрасном настроении, вернувшись в свою нору от Трюфельки. Как они с Вонючкой удивлялись, когда он им рассказывал о своих приключениях в доме людей! Они просто позеленели от зависти, вот точно, позеленели. О неприятных для себя событиях он, конечно, не упоминал. Да и зачем?
Причмокивая от удовольствия, Лохматый Коготь зарылся в пуловеры и закрыл глаза, чтобы заслуженно подремать.
Но он не прохрапел и пяти минут, как что-то его разбудило. Над его головой слышалось странное шарканье. Как будто по полу сарая что-то ползало. Что такое опять? Неужто мало треволнений он пережил за последние дни? Монстр с тревогой прислушался. Может, кошка? Или собака?
– Эй, Лохматый Коготь! – внезапно послышался очень знакомый голос. – Ты здесь?
Да это же Калли! Чего ему здесь надо? У Лохматого Когтя шёрстка встала дыбом от негодования.
Теперь мальчишка принялся стучать по доскам пола. Но это было уже слишком! Рассерженный Лохматый Коготь пополз вверх по своему туннелю и отодвинул в сторону доски пола.
– Чего тебе ещё? – зашипел он. – Дуй отсюда! Не хочу с тобой водиться.
Человечек сделал сокрушённую мину. Рядом с ним на полу сарая стояла корзина. От неё исходил соблазнительный аромат и струйкой тянулся прямо в чувствительный нос Лохматого Когтя.
– Мне очень жаль, что так получилось, – сказал Калли. – Честное слово, ужасно жаль! Но и ты тоже хорош, развёл такое свинство! Да не где-нибудь, а прямо на мамином пианино!
– Фи! – Лохматый Коготь скривил обиженную гримасу. – А она хотела пронзить меня копьём! Да-да, пронзить! Она чуть не вырвала мне хвост! Из-за неё мне пришлось потом рыть туннель через весь сад. У меня до сих пор лапы болят. Даже не знаю, скольких лет жизни мне это будет стоить!
Калли, горестно кивая, полез в карман:
– Вот, я принёс тебе твои солнцезащитные очки. И взгляни сюда. – Он поставил корзину прямо перед толстым носом Лохматого Когтя. – Это тоже для тебя.
– Хм. – С брюзгливой миной Лохматый Коготь взял очки. Потом выпрыгнул из своей норы и скосил взгляд в корзину.
– Колбаски, – сказал Калли. – И печенье. И яйца. Ты же любишь яйца, разве нет?
– А торт? – Лохматый Коготь разочарованно рылся в корзине. – Что, торта нет?
– Но ты же сам съел весь торт! – возмутился Калли. – Скажи спасибо, что я вообще хоть что-то нашёл в холодильнике после тебя.
Лохматый Коготь только хрюкнул, прихватил корзину и хотел утащить её в свой туннель. Но Калли крепко удерживал её.
– Э, погоди, – сказал он. – Это я принёс тебе для того, чтобы ты вернулся.
– Что?! Вернулся?! – завопил Лохматый Коготь, не выпуская из лап корзину. – Мне ещё не надоело жить на свете!
Тут человечек сразу погрустнел.
– Ну, прошу тебя! – сказал Калли. – Вернись. Пожалуйста! Тебе больше не придётся прятаться в шкафу. А копьё я унёс на чердак, честное слово!
– Хм. – Лохматый Коготь сунул лапу в корзину и метнул себе в пасть яйцо. Мхх. Скорлупа очень аппетитно хрустела у него на зубах. – А что скажет мерзкий слизняк? – чавкал он, потирая свой травмированный хвост.
– Моя мама хочет научить тебя играть на пианино, – сказал Калли.
Лохматый Коготь потерял дар речи.
– Трень-брень-музыке? – выдохнул он.
– Да, именно. Трень-брень-музыке! – Калли кивнул. – Я ей сказал, что ученик с четырьмя руками – большая редкость.
– Ха! – Лохматый Коготь наморщил лоб, почесал за ушами, поскрёб живот и поковырял в носу. После этого он улыбнулся. Его улыбка простёрлась от одного его острого уха до другого. – Уговорил. Так точно, уговорил!
Он заглянул в глубину своего туннеля и прислушался. Потом подвинул корзину к Калли.
– Это возьми ты, – шепнул он. – И пошли отсюда, скорее!
– Почему ты вдруг перешёл на шёпот? – спросил Калли.
– Ну, из-за других. – Лохматый Коготь вернул доски на прежнее место. Потом жестом показал Калли, чтобы тот следовал за ним, и осторожно двинулся к выходу из сарая. – А ты не мог бы потише топать своими ножищами? – сердито прошипел он.
Калли попытался.
– Про каких других ты говоришь?
– Мои соседи, – хрюкнул Лохматый Коготь. – Трюфелька и Вонючка. Два таких же земляных монстра, как и я, только не такие хорошие. И не такие умные, как я.
– А, вон оно что! – пробормотал Калли и огляделся. Но не увидел ни одного из других земляных монстров. – А почему они не должны нас слышать? Я был бы рад с ними познакомиться.
– Вот ещё! – Лохматый Коготь надел солнцезащитные очки. – Чтобы они сожрали мою продовольственную корзину? Нет уж, нет уж. Кроме того, они постоянно ссорятся и дерутся. Противно.
Земляной монстр не заикнулся о том, что и сам временами охотно делал это. Он поспешно затрусил по мощёной дорожке, ведущей к дому.
Калли плёлся с корзиной за ним следом – мимо всех этих гипсовых фигур, тотемных столбов и Эйфелевых башен, которые его отец выставил в саду. Перед самой уродливой колонной Лохматый Коготь остановился.
– Вот ради неё я и перебрался жить под ваш сарай, – сказал он. – Такое диковно-клоповное чудо увидишь не в каждом саду.
