– А я-то как скучаю. Но ничего, осталось только одну ночь потерпеть. Утром врач обход сделает, посмотрит и, если все хорошо, – отпустит.
Едва Катя отключила телефон, как снова раздался звонок.
– Теть Кать, можно дядя Вадим к нам придет? У меня с лего проблема, я запутался в инструкции.
Катя молчала. С одной стороны – пусть приходит, все равно целый день с мальчиком провел, да и нет у нее в квартире ничего такого, что следовало бы спрятать от незнакомого человека. Вчера он впустил их с Пашкой к себе, сегодня она… К тому же недолго им там на пару сидеть, гости уже надевают свои пуховики и шубы. Со стола только убрать, посуду вымыть…
– Теть Кать, – послышался в трубке нетерпеливый детский голос.
– Да… да, можно… Вы обедали?
– Нас вчерашними щами накормили! И мы такую горку сделали, прямо посреди двора – настоящую! Я двадцать раз скатился!
– Молодец. Не промок?
– Я сразу все на батарее развесил и переоделся в сухое, – бодро рапортовал Пашка. – И мы маме звонили. И она сказала, что ее завтра выписывают, и дядя Вадим сказал, что приедет за ней на машине. А вы скоро домой придете?
– Скоро, сейчас гостей провожу и приду.
Всю дорогу до дома Катя чувствовала легкое волнение. Вот она сейчас поднимется на второй этаж, откроет дверь, а там Вадим. Что-то между ними вчера произошло, неуловимое. Что-то такое, из-за чего она сегодня целый день о нем думала. Наверное, это все от нехватки мужского внимания. Или от одиночества. Появился мужчина, и… потянуло. Хотя Себастьян Петрович тоже мужчина – очень достойный, но к нему не тянет. Да и вообще, Себастьян занят. Но даже если бы не был занят – не тянет. Как и к физкультурнику-трудовику. Катю вообще уже долгое время ни к кому не тянуло. После Ярослава внутри все замолчало. Думала уже – насовсем. Ничего не чувствовала, ходила, как Снегурочка – лед вместо сердца. А потом приехал Вадим… Как приехал, так и уедет. До конца праздничных дней немного осталось.
И все же Катя волновалась и даже немного соскучилась – со вчерашнего дня его не видела. Куда же ты бежишь, глупая? Он уедет, пробудет здесь еще пару дней и вернется в свою Москву, забудет этот занесенный снегом поселок еще на год, а может, и на два.
Это ты потом будешь вспоминать, как ходили в кинотеатр и гуляли по лесу. Он – нет. У него командировки и нефтегазопроводы. Серьезная мужская работа.
Когда Катя открывала дверь, ее руки слегка подрагивали.
Паша и Вадим сидели на полу в гостиной и были увлечены процессом – искали деталь. Рядом стояло почти достроенное здание. Абсолютно домашняя и умиротворенная картина. В ее временной съемной квартире. Новогодние дни полны чудес.
– Красиво у вас получается, – сказала Катя, расстегивая пуховик, и мужчины одновременно подняли головы. – Ужинать будем?
– Да, – ответили они хором.
Катя готовила на ужин отбивные. Сосновые ветки в вазе на подоконнике поблескивали мишурой, рядом пристроился подаренный подсвечник с шишками, а за окном было темно и снежно. Потом ей гордо продемонстрировали собранную пожарную станцию.
– Смотрите, вот здесь ворота открываются и выезжает машина. – Паша показывал, как открываются ворота. – А тут шланг как настоящий.
– А это что такое?
– Это место, куда звонят о пожарах. Видите, рация, экран.
– Вижу.
Потом они ужинали. Втроем. И Пашка снова рассказывал про горку, и про то, как они чистили от снега дорожки во дворе. А Катя рассказывала про гостей в избе-галерее и про малиновое варенье, которым их угощали. И про носки Тамары Ивановны. Их сегодня все раскупили. А Вадим молчал. Он сидел напротив Кати, слушал разговор и молчал. Но ел с аппетитом. И изредка поглядывал на Катю. Такой незнакомый и все же чуточку знакомый. Спокойный, несуетливый, одним своим присутствием дающий понять: в доме мужчина. А если в доме мужчина, значит, любая проблема решится. Откуда взялась такая уверенность, Катя не знала, просто она тоже украдкой поглядывала на Вадима и понимала: решится. И снег с Пашкой почистит, и Марго из больницы завтра привезет, и расшатанный стул каким-то волшебным образом снова сделает крепким. Этот стул Катя специально поставила себе, чтобы гостей на него не сажать. Но вдруг оказалось, что он совсем не шатается, а стоит ровно. Капитан дальнего плавания… инженер по нефтегазопроводам… Новогодняя сказка…
Пашка не хотел ложиться спать. Совсем. А когда все же добрался до дивана, то почти сразу уснул. И тут зазвонил телефон. Ребенка разбудят. Кому она нужна так поздно?
Увидев имя абонента, Катя торопливо ушла в спальню. На кухне Вадим вызвался вымыть посуду.
– Я тебя слушаю, – тихо сказала в трубку Катя.
– Привет, нашла себе нового мужика? Быстро, однако.
– Разве я не свободна?
– Свободна, конечно. Твое дело. Но с ребенком-то зачем? Решила заодно и мамашей стать?
Катя закусила губу. Откуда столько язвительности? Впрочем, в последний год их совместной жизни Ярослав часто бывал язвителен, а Катя терпела, списывая все на трудности на работе. Его раздражал телевизор, раздражала погода, раздражали слова, раздражали стопки школьных тетрадей и что она проверяет их поздно вечером. Вот и сейчас Катя продолжает его… раздражать.
– Ты прав, это мое дело. – Она постаралась говорить твердо. Кажется, получалось.
– У тебя с ним серьезно?
– Я не понимаю, к чему такие допросы. Мы с тобой давно не вместе. У тебя все хорошо. У меня тоже все хорошо.
– Да ради бога, милая. Только не за мой счет.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Ах, не понимаешь. – Кате совершенно не нравился его тон. – Я про фирму, что была на твое имя. Или думаешь, я позволю вам жить на мои деньги?
И Катя вспомнила, как несколько лет назад на нее действительно оформили долю в какой-то компании и раз в год она подписывала какие-то протоколы о выплате дивидендов. Ярослав ведь находился на государственной службе, поэтому его бизнес приходилось прикрывать подобным образом. И сейчас как раз близился новый срок для подписания протоколов и выплат.
– Находи человека, на которого переоформишь фирму, и я все сделаю, – тихо ответила Катя.
– Уже нашел. Я хочу провести сделку на праздниках.
– Но ведь все закрыто.
– Я договорюсь.
Когда разговор закончился, Катя почувствовала себя очень усталой. Она совсем забыла про то, что документы были оформлены на нее, да и Ярослав об этом не упоминал. Почему? Не мог найти подходящего человека? А позавчера увидел ее в компании Вадима и испугался. За свои деньги. Совсем не верит в ее порядочность? Стало противно и липко. Катя почувствовала себя отработанным материалом. Вот сейчас документы переоформят, и ее окончательно выкинут на помойку вместе с совместными годами, в которых она стирала, убирала, стояла у плиты, ждала, верила, любила… Ненужная Катя. Но Ярослав прав – пора оборвать эту последнюю, связывавшую их ниточку. Жизни разошлись. Ничего не осталось, кроме номера в телефонной книге. Даже голос чужой и холодный. Трудно представить, что когда-то этот голос говорил нежные слова и признавался в любви. Ей, Кате.
