А потом все изменилось. В кафе зашли новые посетители. Ярослав со своей невестой. И вокруг словно приглушили свет. Праздничное настроение исчезло. Впрочем, Ярослав тоже не ожидал подобной встречи и не был ей рад. Немного замешкался, проходя их столик, был бы один – остановился. Катя это знала точно. Но он пришел с девушкой и показать свою заинтересованность не мог. Даже не кивнул. Катя тоже сделала вид, что не заметила новых посетителей. Только внутри вдруг как будто все опалило. Да, девочка красивая. И одета дорого. И моложе Кати. Блестящая партия.
Хорошо, что Пашка уже почти доел свои блины, а Вадим попросил счет. Самое время уезжать.
Обратная дорога прошла в тишине. Мальчика после насыщенного дня разморило и потянуло в сон, Катя не была расположена к беседе. Встреча с Ярославом расстроила ее. Плакать не хотелось – наплакалась уже. Глаза оставались сухими, а на душе было пусто. Катя с удивлением обнаружила, что в сердце не осталось теплоты к этому человеку. Он уничтожил ее своим предательством. Теплоты не осталось, а вот боль не исчезла. Наверное, так и должно быть. Потому что в его жизни все хорошо, а в ее… Она только-только учится жить заново. Это очень трудно. Труднее всего оказалось снова начинать верить.
Хотя жизнь подарила Кате встречу с замечательными людьми. Марго, Тамара Ивановна, Борис Ильич… они подхватили ее, окружили теплом и заботой. Не лезли в душу, не навязывались, но приняли в свою домовую общину. И Катя была им очень благодарна.
– Какой сильный снегопад, – сказал Вадим, включая дворники, – ничего не видно. Говорят, дождь стеной, а тут снег стеной.
Действительно, стеной. Дорогу заметало. Он сбавил скорость.
– Зато можно будет снеговика слепить, – подал с заднего сиденья голос Пашка.
– Думаю, не получится. Для снеговика нужен мокрый снег, а этот россыпью. После него на лыжах хорошо кататься по лесу.
– У меня лыжи есть, – тут же отреагировал мальчик. – Теть Кать, давайте завтра на лыжах покатаемся?
– У меня лыж нет, – ответила она.
– Мои, по-моему, в сарае остались, – сказал Вадим. – Если найду, сможем с тобой прокатиться по лесу. Если хочешь.
– Хочу. Теть Кать, отпустите?
– Отпущу.
Снегопад шел всю ночь. Утром, готовя завтрак, Катя видела из окна лес, и он казался ей сказочным. Жаль, конечно, что у нее нет лыж. Но что мешает прогуляться? Все тот же снег. Тропинки занесло, в коротких сапожках не добраться – ноги провалятся по щиколотку.
Пашка уже всем растрезвонил про лыжи. Вадим искал свои старые в сарае, а Тамара Ивановна задумчиво смотрела на Катю.
Борис Ильич кряхтел, предаваясь раздумьям, а потом куда-то ушел и вернулся с валенками – высокими, теплыми.
– Не для города, понятное дело… – это была вся его речь.
Зато Тамара Ивановна тут же снабдила носками и теплыми варежками. А Катя поспешила заваривать термос и собирать хлебные горбушки.
Шагать в валенках было легко и тепло.
Вадим ехал первый, он прокладывал дорогу, за ним следовал Пашка, а Катя шла последняя и портила им лыжню. Зато в лесу они разминулись. Мужчины устроили лыжный поход, а Катя бродила между елок и сосен, наслаждаясь солнечным днем с легким морозцем. День казался хрустальным. Лес своей красотой оттеснил вчерашние грустные думы и вернул способность получать удовольствие от того, что окружает.
В лесу было тихо, но здесь совершенно точно шла жизнь. Иногда слышался стук дятла, потом подавала голос какая-то другая, неизвестная птица. Попадались следы зверей, доносился легкий скрип снега – это лыжники – они не заезжали вглубь леса. Вадим проложил круг на опушке, включив в него маленькую горку. Катя время от времени поглядывала в его сторону. Вадим ловко и легко работал руками и ногами, периодически останавливаясь, ожидая Пашку, говорил ему что-то, наверное, объяснял. Потом стал показывать, как можно развить скорость с помощью одних только палок по прямой. И снова Катя изумлялась тому, что проводит новогодние дни в странной компании и что ее это нисколько не тяготит. Наоборот. Было уютно и интересно. Хорошо.
Она подошла к молоденькой тонкой сосне, тряхнула ее за ветку. С ветки посыпался снег. На солнце он засверкал, будто состоял из множества крошечных стеклышек. Или льдинок.
– Не скучали? – спросил подъехавший Вадим.
Катя обернулась:
– Нет.
Его лицо покраснело от холода, а глаза казались голубыми, как морозное небо.
– Хотите чаю?
– Хочу.
Катя сняла с плеча свой рюкзачок, в котором были термос и бутерброды. Отвернула у термоса крышку и наполнила ее горячим чаем. Протянула Вадиму. Потом достала бутерброд с колбасой.
– А вы?
– Я на лыжах не каталась, зато у меня есть конфета.
– Всего одна? – поинтересовался присоединившийся Пашка.
– И на тебя хватит, спортсмен.
Катя вынула пластмассовый стаканчик и налила в него чай для мальчика.
– Конфета после бутерброда.
Снова послышался стук дятла.
– Теть Кать, а вы вообще на лыжах катаетесь?
– В школе каталась, а потом почему-то не складывалось. Думаю, это большое упущение. Надо срочно покупать лыжи.
– Надо, – согласился Пашка.
Вадим молчал и как-то пристально смотрел на нее. Катя даже почувствовала, что слегка краснеет. Не от мороза, нет. От мороза, наверное, ее нос уже давно малиновый. Сейчас она краснела по-другому. Вадим смотрел на нее так, как мужчина смотрит на женщину. И Катя немного смутилась.
– Я тут неподалеку пенек нашла. Пойдем кормить птиц?
И они пошли. Разломили хлебные горбушки, покрошили их на пеньке, а некоторые кусочки нанизали на тонкие ветки кустарника.
Домой вернулись уже в третьем часу. На первом этаже их ждали в гости. Тамара Ивановна наварила щей со свиными ребрышками. Пока убирали лыжи, пока развешивали по батареям мокрую одежду, переодевались в сухое, наступил ранний вечер.
После щей устроили чаепитие. Чай пили долго. Борис Ильич хотел узнать о столичной жизни, вопросы задавал короткие, но емкие. Потом привычно комментировал подробные ответы Вадима междометиями. Удивлялся, как сильно за последние годы изменился мир, и не понять ему теперь нового уклада.
– Тебе и не надо его понимать, – сказала Тамара Ивановна, подливая чай. – Мы свой век здесь доживем. Все необходимое у нас есть.
Очарование
Вчера Марго спрашивала, нравится ли ему Катя. Это была неправильная формулировка. Нравиться может город, дом, свитер или картошка с мясом. Нравится ли ему Катя? Здесь другое. Вадим был очарован. Слово-то какое забытое – очарование. Оно из тех же далеких времен, что и она сама. Там, где барышни, корнеты, альбомы, эпистолярный жанр.
