— Лорд Арнел, вынуждена в очередной раз признать — вы невыносимы!
Склонившись к моим губам, он тихо ответил:
— Мисс Ваерти, единственное, что удерживает меня сейчас в рамках законов приличия и благопристойности, это явственное осознание того, что если я добьюсь от вас очередной "совершённой глупости", после этого вы возненавидите скорее себя, чем меня.
И отступив, он потянулся за собственной рубашкой.
Мне же следовало промолчать, сегодня и так было сказано столько слов, что хватит пищи для долгих скорбных размышлений едва ли не до конца моей жизни, но одна маленькая деталь, одно маленькое "но", один исключительно научный вопрос, не давал мне покоя уже сейчас.
— Лорд Арнел, — я не спешила надевать рубашку, ощущая себя более защищенной со сложенными на груди руками, — а что имел ввиду лорд Давернетти, сообщив, что у вас существенно возросли способности в ментальной магии?
Удар сердца… и мне показалось, что мое сердце попросту замерло.
Медленно развернувшийся ко мне мужчина.
Медленное падение его рубашки на пол…
А вот все остальное произошло ужасающе быстро!
Меня швырнуло в стальные объятия Арнела, словно порывом неумолимого сбивающего с ног ветра. Первое прикосновение к обнаженной коже, отозвалось ударом молнии в моем теле, пробуждая трепет, тепло переходящее в жар, и безумное желание припасть к его губам. Желание, воспротивиться коему я не имела ни малейших сил. Но Арнел был быстрее. Его губы накрыли мои почти обжигающе, вызывая инстинктивное желание отпрянуть, но в тот же миг мое собственное желание стало в сотни раз сильнее, и я ответила на поцелуй с не меньшей страстью, четко осознавая, что мне эта страсть не принадлежит абсолютно. Не принадлежит, и в то же время я в полной мере испытала и испытывала ее, задыхаясь от желания стать ближе к дракону, прижаться сильнее, дышать с ним одним воздухом, и взлететь в небо, наплевав на приличия, последствия, последующие угрызения совести, стыд… да на все что угодно! Мне было плевать уже на все!
Безумный ритм поцелуя, отдающееся в висках бешенное биение сердца, разгорающееся внутри чувство томительного тепла, балансирующее на грани ожидания чего-то столь нужного, и предчувствия практически боли. Голова кружилась, земля уходила из-под ног, а все мое существо жаждало раствориться в мужчине, которому я в данный момент принадлежала целиком и полностью. И странное ощущение принадлежности всего на миг вызвало закономерное возмущение, а затем все негодование было окончательно снесено жаждой продолжения, предвкушением чего-то жизненно важного, желанием не останавливаться ни за что на свете. А поцелуй все продолжался, опьяняющий, путающий мысли, затмевающий сознание, и вызывающий нарастающее желание принадлежать. Практически жажду. Жажду ощутить этого мужчину сильнее, жажду почувствовать тяжесть его тела на себе, жажду захлебнуться от сладостного томления, которое охватывало все сильнее.
Но едва его рука, скользнула с талии, на кружево прикрывающее мою грудь, холодный голос разума все же прорвался сквозь пелену страсти.
— Не… — попыталась я высказаться.
И чуть не выдохнула "Да!" едва рука Арнела, сжала мою грудь. Да и тысячу раз да когда его пальцы мягко высвободили ее из оков бюстье. Да миллион раз, когда теплая ладонь начала осторожно ласкать мягкую плоть. И я прильнула к нему всем телом, ощущая жар его кожи своей трепещущей плотью. Странное открытие — мой живот оказался в сотни раз мягче его, стального и напряженного, и это открытие почему-то пробудило во мне еще большее желание, заставляя утонуть в головокружительных ощущениях.
Но что-то внутри меня не позволяло.
Мысли путались, тело жаждало продолжения, каждое прикосновение заставляло вздрагивать от остроты ощущений, от неизмеримого удовольствия, но что-то внутри меня было против. И чем сильнее я отдавалась во власть поцелуев Арнела, чем неистовее становилось желание принадлежать ему, тем сильнее я ощущала диссонанс в своем разуме. Мой разум восставал. И вовсе не против дракона и его действий, а против… против моих собственных. И я в полной мере осознала это, когда ласки Арнела переместились, и пьянящие поцелуи достались не губам, а шее…
Я помнила, о его просьбе не использовать магию здесь, но ощутив, как нежные губы спустились с шеи, где каждое их прикосновение доставляло мне упоительное удовольствие, к груди, я поняла, что терзаться далее я уже не в силах.
— Est mundantes! — заклинание очищения разума от любой ментальной магии оглушительно прозвучало в маленьком охотничьем домике.
Еще оглушительнее завыла магическая сирена, ставшая следствием нарушения мной энергетического пространства.
Но действительно оглушило меня совершенно иное — заклинание не подействовало. Никак. Ни на грамм. Ни на йоту. Ни капли. Ничуть. И стало кристально ясным совершенно чудовищное — все это не являлось следствием применения лордом Арнелом ментальной магии. Он ее вообще не применял!
Удушливая волна стыда, смела напрочь все иные ощущения.
Я мгновенно отшатнулась, прикрывая обнаженную грудь рукой, и не в силах поверить, что… магии не было. Никакой магии не было! Практически вообще никакой!
— Вы лишь притянули меня к себе, не так ли? — голос дрожал, гул и вой сирены казалось лишь нарастал за стенами.
Лорд Арнел тактично не стал отвечать. Подхватив свою рубашку, он направился к двери, мягко посоветовав:
— Вам лучше сесть, Анабель.
Я осталась стоять.
Накинув рубашку на себя, Арнел взялся за ручку двери, и, не оборачиваясь, тихо сказал:
— Когда двое любят, то, что происходит между ними, уже само по себе — магия.
Когда он вышел, я медленно добрела до кресла и почти рухнула в него.
Еще никогда в жизни мне не было так стыдно. Горело все — лицо, руки, плечи… злополучная грудь. Я не знала, как жить после этого, как смотреть в зеркало, как посмотреть в глаза миссис Макстон, и самое главное — как после такого, общаться с лордом Арнелом, который в отличие от меня, в момент, когда я безвольно и даже упоенно предавалась распутству, прекрасно знал, что делаю я это по собственной воле и желанию. Господи, какой стыд!
Сирена за стенами охотничьего домика стихла, но я испытывала жгучее желание вновь использовать магию, чтобы среагировавшая на нее сигнальная магия поместья, вынудила лорда Арнела потратить еще немного времени на разбирательства с нею.
И когда дверь с тихим скрипом открылась, я среагировала истерически, воскликнув:
— Illuminate!
В домике мгновенно стало светло.
За пределами дома — шумно, и сирена выла неимоверно. И мне было очень стыдно за эту выходку. Безумно, до глубины души, действительно стыдно, но как только хозяин поместья усмирил сигнальную систему, я, едва слышно, прошептала:
— Luceat!
На этот раз вой сирены продолжался недолго, и оборвался слишком резко. Кажется… всю систему просто деактивировали, во избежание. Что ж, не знаю, чего я добивалась, но добилась лишь того, что Арнел ворвался в домик с полным ярости возгласом:
