Он усмехнулся. Очередной порыв ледяного ветра отбросил черные волосы с его лица, но когда ладонь дракона прикоснулась к моей щеке, прикосновение было теплым.
— Я дал тебе неделю, — его темные глаза внезапно изменились, как-то неуловимо, но очень явственно, а голос становился все тише с каждым словом: — Целую неделю на то, чтобы ты пришла в себя после нашего не слишком приятного разговора. Мне кажется неделя — более чем достаточный промежуток времени.
— Вам кажется, — парировала я.
— Вы в этом уверены? — почти нежная насмешка.
И продолжающееся весьма интимное касание. К леди Гордан он прикасался в перчатках, специально надел их, ко мне — исключительно без. Все что происходило между нами, абсолютно все, было за гранью морали, приличий, этики, и даже просто хороших манер. Исключительно я, и дракон, в котором даже несведущей и неопытной мне, явственно виделось нарастающее вожделение, что давно скользило по острой грани лезвия кинжала, по самому краю скал над пропастью, по неведомому, но очень опасному пути. Один неверный шаг, всего один шаг… причем мой, ведь лорду Арнелу вовсе не приходилось следить за собственными шагами, словами, фразами, жестами…
— Вы когда-нибудь уберете эту чертову ладонь с моего лица? — вопрос, высказанный как требование.
— Ммм, — протянул дракон, скользнув пальцами по щеке вниз, мягко обрисовывая овал лица, прикасаясь к подбородку, — ответ "никогда" вас устроит?
— Вы знаете, что меня устроит! — я дернула головой, избавляясь от прикосновения.
— Меня терзают смутные, но нарастающие сомнения на этот счет, — лорд Арнел едва заметно усмехнулся. — Вы готовы?
— Ответ "нет" вас устроит? — не самый лучший вечер в моей жизни и ночь обещала быть не лучше.
— Смотря в каком контексте, — улыбнулся он, и легко подхватил меня на руки.
Рывок, и в небо взлетает огромный черный дракон.
И… это было иллюзией.
Весьма качественной, не ощутимой даже магическим зрением, но исключительно иллюзией, а себя и, соответственно меня, лорд Арнел поднял и удерживал левитацией. К моему стыду, я позволила ему увлечь себя исследованием данного способа перемещения. С одной стороны изучение левитации было вполне разумно — теперь, когда мы имели подкрепленные фактами подозрения по поводу герцога Карио, мы предпринимали все возможные меры, чтобы лорд Арнел и лорд Давернетти обладали теми же знаниями, навыками и способностями, что и он. Но с другой — в свои тренировки градоправитель Вестернадана ловко втянул и меня, а я… не смогла не поддаться искушению.
Сильный ветер продувал насквозь, но я, стараясь не обращать внимания на холод, осторожно глянула вниз — мы летели на обычной высоте полета дракона, то есть примерно на высоте полета орла. Поистине жуткое зрелище взирать вниз с подобной высоты. И одно дело, когда ты сидишь на огромном драконе, ощущая всем телом каждый взмах могучих крыльев, но совсем другое, когда от падения вниз удерживают лишь мужские руки.
— Вы можете просто обнять меня за шею, — предложил Арнел.
Могу… вопрос в другом — хочу ли?
— Нет, благодарю, мне и так вполне комфортно, — холодно ответила я.
— Правда? — очень странным, низким голосом и совершенно иным тоном, произнес дракон.
И не смотря на ледяной холод, мне внезапно стало… по меньшей мере тепло.
Я предприняла воистину титаническое усилие, чтобы не посмотреть в этот момент на моего оппонента. Или хищника. Персонального, неумолимого хищника, который плавной крадущейся походкой приближался все ближе.
Вновь глянув через плечо вниз, я зафиксировала дерево на вершине, которое обычно было своеобразной начальной точкой отсчета наших полетов для меня, и сделала закономерный вывод:
— При левитации наша скорость существенно ниже.
— Да? — несколько рассеянно переспросил лорд Арнел. — Не заметил. Но было бы ложью утверждать, что я этим в какой-либо мере недоволен. Вынужден признать, каждый наш полет казался мне недостаточно длительным.
Не глядя на дракона, тихо призналась:
— А мне — нестерпимо долгим.
Могучие руки крепко прижимали меня к телу дракона, а потому я почти физически ощутила, как его сердце пропустило удар. Почувствовала, но никак не отреагировала. Мне хотелось, чтобы все это прекратилось. Намеки, разговоры, домогательства, демонстрация неприкрытого алчного желания обладать мной. Я устала чувствовать себя добычей. Добычей дракона. Сначала одного, теперь второго. А между Стентоном и Арнелом я находила все больше общих черт, сменился лишь вектор интереса. Профессору я была интересна исключительно в научных целях, лорду Арнелу же требовалось все. Все и сразу. А мои чувства в данном раскладе никого не интересовали. Включая меня. И хуже всего то, что меня они не интересовали в большей степени, нежели других.
— Как прошел ужин с четой Горданов? — отстраненно-любезно поинтересовался лорд Арнел.
— До вашего появления, все проходило безукоризненно, — тем же любезно-светским тоном ответила я.
— Я все жду, когда же вы, наконец, произнесете что-либо в духе "До вас, лорд Арнел, вся моя жизнь была безоблачна, безупречна и безукоризненна".
Бросив взгляд на безупречное лицо лорда Арнела, я ощутила, что холод, терзавший меня физически, теперь начал терзать и морально. Холод разливался внутри…
Я вдруг подумала о том, а была ли моя жизнь хоть когда-нибудь безоблачна, безупречна и безукоризненна? Безупречна и безукоризненна возможно да, но безоблачна?..
— Мне было девять, — я не знала, почему вдруг заговорила об этом, дрожа от холода и единственным спасением для себя ощущая теплые руки лорда дракона, — я носилась по парку с детьми… нас было много. Помнится, проходило какое-то торжество, кажется, одна из моих тетушек в тот день сочеталась браком, и пока взрослые праздновали, мы, дети, были предоставлены самим себе. Не знаю, в какой момент, Барти Уотторн придумал новую забаву — он утащил кувшин с ягодным пуншем, алкогольным пуншем, и заставлял всех выпивать по стакану. Сначала это выглядело забавой, но когда смеющиеся подростки подтащили к Барти четырехлетнего малыша, будущего герцога Клеймора, это было уже не смешно. Но в саду не было юных джентльменов, которые могли остановить его, а нам, леди, не пристало ябедничать, и ни одна из девочек не посмела сдвинуться и с места. А малыш плакал, ему было страшно… и я нарушила все правила.
Дракон молчал. Но мне не требовалось поднимать головы, чтобы ощутить его участие и увидеть понимание в его черных глазах представителя совершенно иной расы.
— Я ударила Барти Уотторна кувшином с пуншем. Сначала пыталась отобрать и вылить, но ему было четырнадцать, а я в его понимании еще не являлась той леди, что в силу возраста уже неприкосновенна, а потому все закончилось безобразной дракой. В какой-то момент я оказалась сверху, занеся тяжелый стеклянный кувшин над головой Барти… В следующий, я обрушила сосуд со всей имеющейся во мне силой.
