Глава 31. Саркел
– Ты мог бы остаться со своими, – сказал Сергей, с натугой проворачивая весло.
Машег прискакал перед самым отплытием. И остался.
– Я дал клятву.
Капли пота, стекая по лицу хузарина, оставляли тёмные дорожки. Руки у него были не слабее, чем у Сергея, а вот мышцы спины и прочие, нужные для гребли, подкачали.
Впрочем, вдвоём они управлялись с веслом не хуже среднестатистического варяга. Убедившись в этом, Рёрех не мешал им тренироваться. Так-то гребцов на лодье хватало. Пять десятков на двадцать румов. А в кильватере ещё одна лодья, поменьше, больше похожая на кнорр, чем на боевой корабль. Если ветер не благоприятствовал, её приходилось брать на буксир. Будь они в открытом море, пришлось бы непросто, но флотилия шла вдоль берега сначала Хузарского моря, а потом – вверх по течению Дона. На ночлег останавливались на берегу. Кто рискнёт напасть на полутысячное войско?
С водой тоже проблем не было. Ещё в Самкерце Егри договорился с двумя бывалыми купцами, и вопрос с удобными стоянками был решён. Купцам тоже повезло. Они шли в Великий Булгар, и заполучить в сопровождающие целый боевой флот – это прям-таки божественая удача для торговцев.
Флот этот уменьшился, когда дошёл до устья Донеля
[47], там от них отделились спешившие домой киевляне.
Распрощались хорошо. Обид взаимных не было. Добычи хватало.
Незадолго до расставания Сергей отозвал Довгана.
– Выручи, сотник! Конь у меня остался в княжьих конюшнях. Вороной. Маром зовут. Если выпадет случай, отправь его в Белозеро. Очень прошу! В долгу не останусь!
– Сделаю, Дерзкий, – пообещал сотник. – Ничего не надо. Я ж понимаю.
Он действительно понимал. Конь для воина не скотина, а друг. Вернейший.
Киевляне ушли, а варяги и нурманы двинулись дальше по основному течению к волоку, который соединял Дон и Волгу-Итиль. Девять кораблей. Пять нурманских, два варяжских и два – купцы из Самкерца. Подорожные были у всех, но оружие далеко не убирали. По той же причине, по которой стоявшие на восточном берегу хузарские городки были украшены наблюдательными башнями. В степи рыскали печенеги. И хоть эти печенеги считались союзными хузарам, но копчёные есть копчёные. Доверия – ноль.
Ни у Харальда, ни у Рёреха не было желания нарываться на драку. Слишком много добра взято. Именно поэтому корабли шли вдоль западного, хузарского берега. Там можно было ночевать более-менее спокойно. Хозяева тех земель волновались больше, чем гости. Потому что гости такие… Подозрительные.
Торговать предлагали редко, но сами русы торговцев не искали. Надеялись пополнить запасы в Саркеле.
– Саркел скоро уже, – сказал Машег. – Увидишь его – поразишься. Вот это крепость!
Сергей видел Саркел. Более того, он его даже брал. В прошлой жизни. Но говорить об этом не стоило.
Отсчитывающий ритм барабан снизил темп. Сергей увидел, как Прастен переложил руль. Лодья взяла правее. Ух ты! Корабли. И много. Большая часть – торговцы, но есть и военные, судя по удлинённым корпусам.
– Убрать вёсла!
Вовремя. Один из кораблей взял в сторону и прошёл всего метрах в трёх от лодьи. Сергей увидел высокий тёмно-красный борт с задраенными вёсельными лючками.
– Бойся! – крикнули сверху по-хузарски.
– Сам бойся, вонючий выползень, родившийся из ослиной дырки! – завопил Машег, вскакивая на скамью и задирая голову.
Наверху загоготали.
Корабль прошёл мимо.
– Мочи вёсла! Не спать! – взревел Прастен.
Кажется, обошлось.
– Думал, он нас расхреначит, – проворчал Наслав, ворочавший веслом на скамье впереди.
– Ты лучше не думай, отрок, – посоветовал Мутур, варяг из киевлян, решивший вернуться на родину вместе с Рёрехом и сразу поднятый княжичем до десятника. – Кто ж станет о нас корабль портить. А вот вёсла поломать – это запросто.
– Зачем ломать-то? – спросил Наслав.
– А просто так, – хмыкнул Мутур. – Потому что может. Это ж хузары…
Он неодобрительно покосился на Машега.
– Верно говорит усатый, – Машег будто и не заметил недружелюбия киевлянина. – Хотели бы нас взять, закидали бы стрелами. Пустяковое дело. Тебя, Наслав, первого бы подстрелили.
– Чего это меня – первого? А может – тебя!
– С того, что ты большой, а я – маленький, – засмеялся Машег. – Гляди, Варт! Вон на том берегу, над виноградниками…
Да, Сергей тоже увидел. Белое чистое пятнышко. Саркел. Могучая крепость, построенная с помощью ромейских архитекторов на стратегически важном месте, переправе через Дон
[48], но способная попутно контролировать ещё одну дорогу – волок между Доном и Волгой. Похоже, им повезло, что хузарская флотилия только что их миновала. Такое количество кораблей заняло бы волок недели на две.
Хотя везение – вещь относительная.
Проблемы начались, едва их корабли пристали к берегу.
– Десятая часть всех товаров! – Харальд скрежетнул зубами. – Я убиваю за меньшее!
Остальные угрюмо молчали.
Заявившийся из крепости мытарь потребовал доступ ко всему, что есть на кораблях. Мол, такой порядок. По поводу подорожной, выданной Песахом, заявил, что у булхацы здесь нет власти. Здесь правит тудун Сабриель.
Возмущены были все, включая примкнувших к флотилии купцов.
Но они же и внесли ясность. Десятина – нормальный налог для тех, кто хочет продать товары на здешнем рынке. Именно к этому подталкивал их здешний тудун-наместник, который то ли услышал, то ли сам догадался, что добра у северян – изрядно.
– Мытарей на корабли допускать нельзя! – заявил Харальд. – Дадим со всех пять тысяч дирхемов и довольно.
Пять тысяч дирхемов – это примерно пуд серебра. Огромное богатство. Если бы кто-то спросил Сергея, он бы сократил сумму вдесятеро. Чтобы не дразнить.
Но его не спросили. Озвучили предложение Харальда.
Таможенник среагировал ожидаемо. Глазёнки так и вспыхнули. Если северяне готовы так запросто выложить столько серебра, сколько ж всего у них добра?
