Роджер опять кинул взгляд на зеркало. Да, теперь он просто уверен — старик вновь открыл глаза! Он смотрел в спину Роджера и слушал, что о нем говорят.
Роджер быстро обернулся… И вновь глаза старика были закрыты. Это уж совсем непонятно! Что за глупое притворство? Но ведь он как будто глухой? Тогда какой смысл? Ну да ладно, в конце концов, это его личное дело. Если этому старому чудаку хочется притворяться глухим и спящим, чтобы подслушивать — пожалуйста, ему не жалко.
И все-таки здесь что-то не так. Надо бы выяснить наверняка, глухой старик или нет. И спит ли он. Перегнувшись через стол, Роджер подмигнул ребятам. Поняв, что сейчас что-то произойдет, они выжидающе посмотрели на него.
— Слушайте, — зловещим тоном проговорил Роджер. — Мы здесь одни — кроме этого глухого профессора, который к тому же крепко спит — и можем спокойно поговорить о том, что знаем.
— А-а… Ну да… — не очень уверенно произнес Снабби, не зная, чего ожидать, но готовый принять участие в любой, даже самой глупой затее Роджера. — Это о Человеке, который шепчет? И о другом, с фальшивым паспортом?
— Ну да, — подыграл Роджер. — Как только мы узнаем пароль, можно приступать. Но нужно опасаться переодетого человека.
— Да. Его можно узнать по руке. У него на левой руке мизинец кривой, — вспомнил Снабби одного из своих попутчиков-моряков и вставил его описание в свой глупый рассказ.
Открыв рот, Диана непонимающе уставилась на мальчиков. Что за ерунда, о чем это они? Может, они оба сошли с ума?
Роджер украдкой взглянул в зеркало — глаза старика были широко открыты. Он явно прислушивался. Ну-ну, пусть слушает! Если он поверил всему, что они тут наговорили, у него есть над чем поломать голову!
Громкий голос мисс Перчинг заставил всех вздрогнуть:
— Вы до сих пор еще не ушли? Ах, здесь профессор… Я его сначала не заметила, иначе я бы не стала говорить так громко.
— Ничего страшного, — поднялся Роджер, — он крепко спит.
Глава XI. КАК ВАЖНО МЫТЬ УШИ
Следующий день был полон волнений. Прежде всего потому, что накануне Барни убедился, что это тот самый Дамми, которого он когда-то знал.
Утром друзья встретились с ним на пляже. Миранда была сильно возбуждена и болтала без умолку. Подражая ребятам, она принялась рыть в песке небольшую ямку, чтобы удобнее было сидеть. Чудик наблюдал за ней, свесив язык. Вдруг Миранда сильно ущипнула его за кончик языка. Чудик взвизгнул.
— А ты, Чудик, не высовывай свой язык, — посоветовал Снабби. — Сам напросился — стоишь тут, язык до земли. Глупая ты собака, если позволяешь обезьяне брать над собой верх.
Чудик обиделся и отвернулся ото всех, а Барни начал рассказывать о встрече с Дамми.
— Вчера вечером я как раз заканчивал работу… Вдруг мой шеф говорит: «Барни, к тебе тут пришли». Смотрю — заходит Дамми!
— Он тебе обрадовался?
— Обрадовался? Да он был без ума от счастья. Схватил мои руки и начал трясти их, будто это ручки пожарного насоса! Потом его заметила Миранда, уж она-то точно никогда никого не забывает. Сиганула ему на грудь, и он стал укачивать ее, как делал, когда она была маленькой. Он даже начал ей что-то напевать, как когда-то. Я едва не разревелся!
— А он с тобой разговаривал? — спросил Роджер. — Похоже, он не очень-то это умеет.
— Ну, во-первых, он вообще не англичанин, — объяснил Барни, — и английскому как следует так и не научился. Но он может говорить, когда сам захочет. Если в настроении или с друзьями. Сначала он ни слова не мог выговорить, но когда мы перешли в мою конуру, разговорился.
— О чем же вы говорили? — заинтересовалась Диана. — Наверное, о своих старых друзьях?
— Да. И о моей маме, — грустно сказал Барни и замолчал. — Дамми не знал, что она умерла, — продолжил он спустя какое-то время. — Когда я сказал ему об этом, он заплакал. Он очень любил ее. Мама была добра к нему. И еще он сказал, что я на нее совсем не похож.
— В каком смысле? — не понял Роджер.
— Ну… она темноволосая, а я — светлый. У нее были карие глаза, а у меня — синие. Она была невысокая, а я — высокий. Мне жалко, что я пошел не в нее.
— Тогда, значит, ты похож на отца, — сделала вывод Диана, глядя в необыкновенно синие глаза Барни. — Это может помочь нам в его поисках. Мы будем искать человека, похожего на тебя!
— Если бы я смог его найти! — вздохнул Барни. — Знаете, как нужен отец, когда начинаешь взрослеть. Конечно, он может мне не понравиться. Или я ему. Может быть, он даже будет меня стыдиться.
— Почему твоя мама сбежала от него? — спросила Диана. — Он с ней что, плохо обращался?
— Не знаю. Может быть, она не смогла жить в обычном доме после того, как всю свою жизнь прожила в фургоне? — предположил Барни. — А может, она стремилась вернуться к прежней жизни. Но лучше, если бы она сообщила отцу о том, что я родился. Обидно думать, что он ничего обо мне не знает. Он же может просто не поверить мне, когда я его найду.
— А как твоя фамилия, Барни? — Роджер вдруг подумал, что они никогда не спрашивали его об этом.
— Лоример. Мое полное имя Барнабас Хьюго Лоример — язык сломаешь, правда? Но Лоример — это фамилия матери. Когда она ушла от отца, то вернула свою девичью фамилию. А фамилии отца я не знаю. Мама не говорила, а я и не спрашивал. Думал, это ее фамилия по мужу, понимаете? Мне и в голову не приходило, что когда-нибудь это будет так важно.
— А что написано в твоем свидетельстве о рождении? — подумав, спросила Диана. — Там ведь все это должно быть указано, правда?
— А что такое свидетельство о рождении? — удивленно вскинул глаза Барни. — Никогда о таком не слышал. И, уж в любом случае, у меня его нет.
Все четверо на время умолкли. Роджер, Диана и Снабби подумали о том, что совершенно безнадежно найти человека, когда не знаешь, ни как он выглядит, ни сколько ему лет, ни хотя бы как его зовут! Ведь он может жить с тобой в одном городе и никогда об этом не узнать!
Роджер решил обратиться за помощью к мисс Перчинг. Может быть, она придумает, как лучше поступить. Ведь единственное, что они знают, — это то, что отец Барни играет (или играл раньше) в шекспировских пьесах. И больше — увы! — никакой информации.
Появился Чудик с каким-то предметом в зубах.
— Что это ты опять притащил. Чудик? — рассердился Снабби. — Если ты еще раз принесешь нам дохлого краба, я заставлю тебя его съесть. Он еще вчера был дохлятиной, а сегодня и того хуже.
Но это был не краб. Это была щетка для волос!
Снабби вытащил ее из пасти Чудика и с укоризной посмотрел на него:
— Плохая собака! Я разве не говорил тебе: когда живешь в пансионате или гостинице, нельзя хватать чужие вещи! Ты же не дома. Чья это щетка, хотелось бы знать?!
