Я немного тряслась. От страха, что меня вот-вот разоблачат и посадят в камеру вместе с Мэгги, я не слышала, что именно говорила бабушка дежурному на дверях. Впрочем, что бы она ему не сказала, нас пустили, хотя, признаюсь, я была почти уверена в обратном.
«Прекрасно. Не пришлось прорываться с боем», – подбодрила я себя.
Ведь если бы сейчас среди воров и бандитов, безо всякой надежды на скорую свободу, сидела бы я, а не Мэгги, она бы непременно пришла ко мне на помощь!
Расправила плечи.
Пока я вела мысленный диалог, бабушка скрылась за поворотом в длинном коридоре управления. Но ноги мои, в отличие от мыслей, оказались совсем не такими смелыми, а потому отказывались идти дальше и все время норовили повернуть в сторону выхода из полиции.
– Нет, ну это уже слишком! – зашипела я на трусливые конечности и решительно двинулась за Люси. Мэгги надо спасать! – А потом пусть Мэгги и бабуля спасают меня саму, – оптимистично пробормотала себе под нос.
Я достигла того места, где еще совсем недавно была Люси, но бабули нигде не было видно. Из закрытой двери в конце коридора вышел мужчина и направился в мою сторону. Его брови были нахмурены, а лицо сосредоточено, он прошел мимо, но все же заметил такую яркую во всех смыслах меня и вернулся обратно.
– А вы к кому, девушка? – спросил у меня симпатичный полицейский, Гарри Дэвидсон, как я прочитала на его мундире.
– Добрый вечер, – улыбнулась я, как можно более очаровательно, – вы не подскажете, как я могу найти, – тут я замялась. Полное имя жениха бабуля так и не удосужилось мне сообщить, поэтому пришлось использовать сокращенный вариант, – Фредди? – сказала и чуть не провалилась со стыда.
Господи, какой Фредди?
– Фредди, – повторил мужчина. – Понятно, – пойдемте, я покажу вам дорогу, – и он рукой показал мне следовать за ним, но повел почему-то в ту сторону, откуда я шла, то есть по направлению к выходу.
«Если он сейчас укажет мне на дверь, придется искать запасной вход. А в темноте, да на таких каблуках это не больно-то удобно», – заранее озадачилась я .Но у самых дверей полицейский свернул влево, и мы оказались, по всей видимости, в том самом месте, где сегодня ночевал Кельвин. Он привел меня прямиком к камере предварительного заключения.
– Есть здесь ваш Фредди? – показал мне мистер Дэвидсон на недавних соседей романиста.
За железными прутьями тюремной решетки собралась разношерстная компания. Здоровенный бугай бандитской наружности, вертлявый мужичонка, отстукивающий ритмичный мотивчик и с интересом поглядывающий на соседа – прилично одетого, но страшно храпящего на узкой лавочке джентльмена. Были здесь и парочка бездомных, которые ароматом своим перебивали алкогольное дыхание спящего, а в дальнем углу камеры давал представление самый настоящий мим.
– Не уверена, – честно сказала я.
– О, а мадама-то к нам! – обрадовался мне один из арестантов и улыбнулся золотыми зубами. – Где-то я тебя видел! – почесал он голову.
Я испуганно посмотрела на полицейского и отчаянно помотала головой.
– Ну точно, ваш портретик только что принесли! – протянул золотозубый руку сквозь прутья решетки и показал на стену с фотографиями «их разыскивает полиция».
Я и мистер Дэвидсон, как по команде, посмотрели на портрет.
Художник был ко мне излишне придирчив. С рисунка смотрела слегка дебеловатая копия меня самой. Глаза были выпучены, как у выброшенной на берег рыбы, губы сжаты в тонкую полоску, и только торчащие в разные стороны кудряшки были переданы неизвестным художником с поразительной точностью.
– Это не я, – уверенно заявила я, чувствуя, как животный ужас сменяется каким-то отчаянным азартом.
– Не вы, – согласился со мной полицейский.
– Так я пойду? – спрятала нос под собственными волосами, всячески демонстрируя, как тяжело красивой девушке находится среди плохо пахнущих мужчин.
И как Кельвин это выдерживает? Или частое употребление алкоголя сказалось на его обонянии не лучшим образом, зато помогло выработать устойчивый иммунитет к вони?
– Идите, – с некоторым сомнением ответил мистер Дэвидсон.
– До свидания! – кивнула я и прошмыгнула на выход.
Сердце стучало то ли от выброса адреналина, то ли от нехватки кислорода. Но я не стала убирать волосы с лица во избежание возможных проблем до самой двери на улицу. Вышла на высокое крыльцо и, наконец, вдохнула полной грудью.
Сладкий запах свободы!
Посмотрела на вечерний Бридж. От фонарей было светло почти так же как днем, но тот факт, что я только что избежала тюрьмы, делал город особенно красивым. Я улыбнулась ночному небу и решила ждать бабулю где-нибудь рядышком, но на неосвещенной территории и сделала шаг, чтобы это место найти, но тут за моей спиной снова открылась дверь.
«И почему в субботний вечер в полиции столько народа?!» – зло подумала я и отошла в сторону, пропуская вышедших.
– Мадам, благодарю вас за сотрудничество! – говорил какой-то крупной женщине мужчина в штатском. – Если бы каждый житель нашего города, был таким же сознательным, как вы, мы давно бы переловили всех преступников! Для нас бы просто не осталось работы!
– Это так, – важно ответила ему дама, – я всегда знала, что моя наблюдательность и умение подмечать детали может принести пользу нашей стране! Заметьте, я даже не стала ждать понедельника, а пришла к вам вечером в субботу, сразу как услышала, что вы разыскиваете свидетелей этого страшного преступления у «Мишель».
«Только не это! – мысленно взвыла я. – Неужели и эта дама по мою душу? – и я тихонечко продолжила отходить в сторону, пока меня не заметили».
– Да! – с восторгом сказал мужчина. – Вы удивительная женщина, Августа, я ведь могу вас так называть, мадам Петрол? – тоном заправского ловеласа продолжил он.
«Так вот, с чьих слов рисовали портрет! – поняла я. – И как все-таки хорошо, что в своем желании обезобразить симпатичную девушку, она зашла так далеко, что художник изобразил меня совершенно неузнаваемой».
– Я даже не знаю, – кокетливо смутилась женщина.
«Да идите уже!» – от напряженности момента я переминалась с ноги на ногу.
– Ну хорошо, – сдалась Августа без особого сопротивления, и в этот момент мой каблук не выдержал тягот сегодняшнего дня и подломился.
Чтобы не свалиться с лестницы, пришлось хвататься за ближайший устойчивый объект, и объектом этим по самому глупому недоразумению стала мадам Августа.
– Добрый вечер! Простите! – скороговоркой произнесла я, восстановила равновесие и быстренько прикрыла лицо волосами.
– Что здесь происходит!? – возмущенно закричала мадам Петрол, а потом увидела источник своего беспокойства. – Вы! – ткнула она в меня пальцем. – Это вы были тогда на велосипеде!
– Какой велосипед? – нервно хмыкнула я. – О чем это вы? – попятилась куда-то назад, пряча глаза от этого страшного цербера.
