– И чтоб мы тебя тут больше не видели! – гаркнул, кажется, Дилан.
– Нашелся мне, граф, – хохотнул его напарник Оливер, и запустил в «графа» каким-то предметом.
Блондин на лету подхватил этот предмет и дрожащими, то ли от страха, то ли от возмущения руками, сунул в карман пиджака. Спесь и лоск с него уже порядком слетели, прическа больше не напоминала рекламу мужской парикмахерской, рукав был порван, и весь вид его был таким жалким, что Дэвид даже почувствовал некоторое удовлетворение.
– Я этого так не оставлю, – процедил блондин, а Харрис понял – действительно не оставит. Он знал этот тип людей, тщеславные и злопамятные. Такие не прощают и не забывают обид.
Парней ждут большие неприятности, и лишиться работы будет самым меньшим, что может придумать для них блондин. Если только полиция не нароет что-то интересное на него самого.
Мужчины поравнялись друг с другом, и блондин, будто случайно задел Харриса плечом. Дэвид внимательно посмотрел ему вслед.
Полиции, определенно, стоит, как следует прощупать хлыща.
– Дилан, Оливер, – постучал детектив в дверь «Тихой гавани», – привет, парни! – широко улыбнулся он старым знакомым и вошел внутрь.
Глава 13
Пока мы с мистером Сильвером шли по узкому коридору, ведущему в уютный внутренний дворик «Тихой гавани», я украдкой разглядывала строгий профиль пожилого джентльмена и, вне всякого сомнения, аристократа, потому что с таким удивительным достоинством едва передвигать ногами мог только истинный дворянин. На первый взгляд ничего общего с Эндрю у старичка не имелось, но то ли нос, то ли выражение лица, то ли манера говорить, какая-то незаметная деталь заставляла меня думать о возможном близком родстве двух известных мне Сильверов.
Мы вышли во двор. Здесь полным ходом шла подготовка к культурному мероприятию: работники полукругом расставляли белые пластиковые кресла, а потом рассаживали по местам старичков. На небольшом возвышении напротив зрителей был установлен шатер, внутри которого находилась небольшая сцена с микрофоном. По деревянному настилу из одного угла в другой неторопливо прохаживался конферансье и всем своим видом демонстрировал сосредоточенность на будущей речи.
Зрители тихо, как им казалось, переговаривались. «Чего ты сказала, повтори?» – громко раздавалось со всех сторон. Весело журчал фонтан напротив главного входа в здание, и всюду царила праздничная атмосфера, которая буквально с порога заставляла забыть обо всех неприятностях.
– Дорогая мисс Браун, кажется, я немного переоценил свои силы, – виновато сказал мужчина и остановился, чтобы отдышаться.
– Вам нехорошо? – участливо спросила я.
– Сердце, – виновато отозвался мистер Сильвер-старший. – Я как раз шел к сестре за лекарством, заскочил поздороваться с ребятами на проходную, удачно встретил вас и несказанно обрадовался знакомству с внучкой Люсинды. Затем неприятное происшествие с невоспитанным молодым человеком, и как результат – слишком много впечатлений. Как ни печально признавать, я не зря живу в «Тихой гавани» под присмотром врачей, – печально улыбнулся он.
– Значит, настал мой черед проводить вас, – серьезно сказала я и предложила ему опереться на мой локоть. – Говорите, где ваши медики? – Сержа на сцене видно не было, а значит, у меня есть немного времени, чтобы сдать старичка на руки докторам.
– Вы чистый ангел, дитя моё, – польстил мне мой галантный провожатый и рукой показал в сторону белой двери с большим красным крестом и надписью «дежурный врач» с торца здания.
Вечерело, на город опустились сумерки, на садовых дорожках повсюду зажглись фонари, и я решилась задать джентльмену интересующий вопрос.
– Мистер Сильвер, у вас случайно нет сына?
– У нас с женой не было детей, – вздохнул мужчина.
– Простите мою бестактность, – мне хотелось провалиться сквозь землю.
– Ничего страшного, – отмахнулся он. – Зато Господь послал мне несколько племянников. Надеюсь, один из них не откажется взять к своему имени и мою фамилию, и славный род «Сильверов» всё же продолжит свое существование.
– Уверена, так и будет, – подбодрила я старичка.
Мы почти дошли до нужной двери, а потом мистер Сильвер вдруг задумчиво посмотрел на мою левую руку, крепко держащую многострадальный букет.
Я посмотрела на цветы, пытаясь понять, что же могло заинтересовать джентльмена, и громко чихнула. Черт бы побрал эти лилии!
– Дорогая мисс Браун, как вы смотрите, если я познакомлю вас со своим племянником? – вдруг ни с того ни с сего спросил он.
– С каким племянником? – не поняла я.
– С Дэвидом, – пояснил мистер Сильвер.
Я икнула. Это имя вызывало у меня исключительно неприятные ассоциации.
– Такой хороший перспективный мальчик, и до сих пор не женат. А вы, уверен, прекрасно ему подойдете. Внучка Люсинды просто не может кому-то не подойти! – обрадовался он своей идее и вопросительно на меня посмотрел.
– Это очень неожиданно, – с трудом ответила я, – можно, я немного подумаю?
Тут случилось непредвиденное – старичок резко смолк, схватился за сердце и, спиной опираясь на розовую стену «Тихой гавани», прикрыл глаза.
– Мистер Сильвер, что с вами, вам плохо? – всерьез испугалась я за жизнь и здоровье старичка.
Если он прямо сейчас умрет у меня на руках, это будет достойным завершением еще одного дня в столице. «И как бы мне не пришили его убийство», – подумала я с какой-то усталой обреченностью.
– Думайте быстрее, – приоткрыл он один глаз.
– Хорошо, я согласна, – согласилась я и крикнула доктора.
На шум вышла строгая женщина в белом халате. Посмотрела на притихшего пациента и понятливо хмыкнула.
– Мистер Сильвер, вы опять пропустили время процедур, – покачала головой медик и забрала пациента.
– Помните, вы обещали, – заговорщески сказал мне на прощание ушлый старичок и скрылся за белой дверью.
Мне же оставалось только надеяться, что племянник мистера Сильвера окажется порядочным мужчиной, а в случае положительного исхода нашего с ним знакомства, еще и решительным и не слишком щепетильным.
Потому что жену он рисковал получить с криминальным прошлым.
Я хмыкнула, переложила букет в правую руку и направилась в сторону импровизированного пластикового партера, чтобы занять местечко где-нибудь с края. С центра было бы видно лучше, но пожилые зрители вряд ли могли подняться со своих мест достаточно быстро, чтобы пропустить меня к сцене для вручения букета певцу.
Только я ступила на дорожку, как в один миг погасло все освещение, а затем осветители зажгли большой прожектор, направленный на сцену. Конферансье торжественно объявил выступление маэстро Гарельски, и под гром аплодисментов Серж появился на сцене.
