Расстояние между нами становилось меньше и меньше, а вальяжная улыбка сползала с холеного лица блондина. Я поправила спадающий с плеча ремешок, чуть было не потеряв при этом цветы, и споткнулась о выпирающий камешек мостовой.
– Осторожнее, – поймал меня Колин на подлете. – Что такое, Эванжелина, на вас лица нет! – обеспокоенно спросил мужчина.
– Всё в порядке! – я немного запыхалась. – Едемте же скорее, мистер Эрнст, я опаздываю! – объяснила причину своего странного поведения.
– Конечно, – растерянно согласился он и попытался открыть мне дверь автомобиля, но я его опередила.
За считанные секунды устроилась на переднем месте, и мужчине оставалось только удивленно смотреть на такую прыть.
Мучительно медленно Колин занял водительское кресло, неторопливо достал ключи зажигания и, как в замедленной съемке, завел автомобиль.
– Едем? – не выдержала я напряжения.
– Едем, – хмыкнул блондин, и мы, наконец, двинулись с места.
Мистер Мэлроуз, которого я все это время напряженно высматривала из окна, вышел из магазина и задумчиво смотрел вслед уезжающему автомобилю. Причем, почему-то не нашему, а другому. Неприметному серому старенькому авто, которое я, кажется, видела совсем недавно.
От страха я вжалась в кресло и тихонечко сползла вниз, чтобы быть как можно незаметнее. Мистер Колин, боковым зрением заметив мой маневр, только покачал головой и, кажется, сделал мне очередной комплимент. Что-то вроде «очаровательно» или «прелестно», я не поняла. Мысли мои были далеко, за пределами Бриджа и даже родного Рамбуи. Я всерьез обдумывала возможность бегства куда-нибудь в Турин. Интересно, полагаются ли беженцам пособия? И можно ли мою причину для эмиграции считать политической?
– … что вы думаете об этом? – услышала я окончание фразы Колина. Судя по испытывающему взгляду, вопрос свой он задавал уже не впервой.
– Простите, Колин, я задумалась. Не могли бы вы повторить, что вы сказали?
Мистер Эрнст, с которого уже порядком слетело былое самодовольство, вымученно улыбнулся и остановил автомобиль.
– Я сказал, что с радостью присоединился бы к просмотру концерта, – вкрадчиво сказал Колин.
– В доме престарелых? – не поверила я.
– Почему нет? – снова потянулся графский племянник к моей руке. – Сегодня я совершенно свободен.
Я же подумала, что прикосновения блондина мне не то, что не нравятся, а даже раздражают. И слишком уж напускным выглядит его навязчивое желание быть рядом.
По этому вопросу мне срочно требовалась бабулина консультация, и я непременно спрошу у Люси, что бы всё это могло означать, если мистер Мэлроуз не достанет меня раньше.
Интересно, откуда ему известно мое имя? – вдруг пришла мне в голову здравая мысль. Но если нас с Кельвином опознали, то почему соседа выпустили из полиции?
Или Кельвин меня сдал? – я сглотнула.
Нет. Этого быть не может. Романист не способен на такую подлость! Он настоящий рыцарь и никогда не стал бы свидетельствовать мне во вред.
Я судорожно вспоминала вчерашний вечер, чтобы найти, наконец, зацепку, откуда же произошла утечка информации. И поняла. Наши с Кельвином лица были надежно спрятаны под огромными очками и шлемами, но перед тем как бежать с места встречи нашего велосипеда и фонарного столба, предательские окуляры всё-таки падали с моего носа. И мадам Августа успела меня разглядеть.
Так вот, кто выдал меня полиции!
Выглянула в окно. На тихой улочке не было никого, хоть сколько-нибудь напоминающего работника полиции.
«Ведут или оторвалась?» – лихорадочно заметались в моей голове мысли.
– Кхм, – кашлянул мужчина, пытаясь привлечь мое внимание.
– Я бы с радостью пригласила вас с собой, мистер Колин, – попыталась вежливо сформулировать отказ, – но вход в «Тихую гавань» осуществляется по заранее утвержденным спискам, и вас в них нет, – печально закончила я.
Не привыкший к отказам блондин перестал слушать меня после слова «с радостью» и довольно улыбался. Тогда я показала на высокий забор дома престарелых и маленькую, но солидную дверь внутрь здания.
– Там охрана.
– Это дом престарелых или военный объект? – недовольно сказал мистер Эрнст, когда до него, наконец, дошел смысл моих слов.
Я внимательно посмотрела на здание. Миленький особнячок в три этажа был выкрашен в симпатичный розовый цвет и торцом сливался с высоким каменным забором. А в конце забора стояла маленькая часовенка, обозначающая собой вход на одно из городских кладбищ.
«Логично», – подумала я, отмечая рациональность такого расположения «Тихой гавани».
– Не военный, но социально значимый! – поправила я мужчину и, поудобнее перехватила букет, чтобы выйти из автомобиля. – Большое спасибо, что вы так любезно согласились меня подвести! – чихнула.
Вот она - расплата за недавнее вранье. Или у меня действительно началась аллергия, или это утреннее купание в мутных водах Алоны подействовало на мое здоровье не лучшим образом.
– Не торопитесь прощаться, Эванжелина, – снял Колин очки. – Я все-таки попробую пройти внутрь, – пояснил он.
Возможно, при других обстоятельствах такая настойчивость могла быть приятной, но не сейчас, когда я мечтала поскорее оказаться за высоким забором дома престарелых. Там у меня был реальный шанс дождаться бабулю и её жениха. Должны же полицейские уважать старость и не нервировать постояльцев «Тихой гавани» штурмом ради поимки ни в чем не виноватой девушки?
– Как пожелаете, – все же нашла в себе силы любезно улыбнуться.
Я вышла из автомобиля и незаметно оценила обстановку. На улице по-прежнему не было никого кроме нас двоих, и только ласковый вечерний ветерок трепал макушки цветущих розовыми цветами деревьев и красный подол моего платья. Обернулась на шум проезжающего мимо автомобиля – и снова ни одного полицейского.
«Всё хорошо, Эванжелина. Тебе удалось выторговать отсрочку у неумолимого правосудия Эглетона», – подбодрила я себя.
– Что вы такое высматриваете, Эванжелина? – поинтересовался у меня мистер Эрнст, а я окончательно убедилась – работа шпиона не для меня.
Если уж увлеченный только собой племянник графини заметил, как я «незаметно» осматриваюсь, что говорить о профессиональных охотниках на преступников?
– Любуюсь видами Бриджа. Наша столица такая красивая!
– Н-да? – произнёс Колин с некоторым сомнением. – Если вы так думаете. Впрочем, я не был в Рамбуи, возможно по сравнению с ним эта часть столицы действительно ничего, – тут же нашелся он с ответом.
Посмотрела на кладбищенский лесок. Каменный забор дома престарелых и сам особняк смотрелись в общем-то неплохо, если бы не дымящие трубы какой-то фабрики напротив. Пожалуй, мистер Эрнст был прав в своих сомненьях, и этот район Бриджа действительно не был особенно красив.
