— Я не устала.
— Вы планируете ехать весь день?
— Я бы хотела добраться до места как можно скорее.
Даже не косые взгляды пугали меня.
Я не хочу оглядываться и трястись, что нас решат догнать, а меня вернуть. Мой обман уже давно раскрыли дома, вопрос лишь в том, как отнесется к этому отец. Захочет ли он вернуть меня и настоять на своем, или примет мой выбор?
Примет, скорее всего. Потому что признать перед всеми, что я ослушалась его, что сбежала по собственной воле — недопустимо.
Страж поглядывал чуть искоса.
— Желаете скорее увидеть императора? — легкая ирония в его голосе.
— Скорее покончить с ожиданием и неизвестностью.
— Вы боитесь этой встречи?
Айни точно боялась. Но сейчас уже, наверно, не важно.
Боюсь ли я Черного Дракона? Пока у меня слишком много других насущных забот.
— Скажите честно, что ждет меня?
— А как вы думаете, миледи?
— Я не хочу угадывать, я хочу знать, — сказала я и пожалела. Айни бы не решилась так требовать, и этим я могу раньше времени выдать себя. Если уже не выдала.
Страж тихо фыркнул.
— Императору нужна ваша сила, леди Найрах. Но силу нельзя тянуть бесконечно. Вы проведете в Цитадели год, до приезда новой девушки из Сайторина, после чего будете свободны. Что делать дальше, решать вам. Кто-то возвращается домой, но большинство остаются при дворе. За год рядом с императором несложно завести полезные знакомства.
«Она умеет нравиться, правильно улыбаться…» Отец говорил именно об этом. Айни всегда умела ладить с людьми.
Но я видела и другое.
— А как же Юта? Ютиль Шиарах?
Юта вернулась седая, сморщенная, сгорбленная, с трясущимися руками. У нее помутился разум, она даже свою мать узнавала с трудом. Мы с ней почти ровесницы, я помнила ее… и видеть такой — было невыносимо больно.
Со мной будет так же? Или я просто умру?
— Если вы не будете вмешиваться в политику, как Ютиль, миледи, — сказал страж, — то вам нечего бояться.
— Хотите сказать, она сама виновата?
Я не поверю.
— Именно так.
Спокойно и равнодушно.
— И что она сделала?
— Боюсь, я не могу говорить об этом.
Не поверю, пока не увижу своими глазами других, счастливых девушек Сайторина, оставшихся в Цитадели. Что бы страж ни говорили сейчас, я не поверю. Все разом отреклись от своего дома?
— Неужели за столько лет больше ни одна не пожелала вернуться? Все они предпочли забыть о доме, семье, своем народе?
Страж сморщился, словно от кислого.
— А как бы приняла семья женщину, которая год провела в постели с императором Тхариса? — спросил он. — И даже не семья, общество? Приняли бы ее назад? Какое будущее ждало бы ее дома?
«Лучше умереть, чем лечь в постель к узурпатору». Дочери Сайторина — это свет, на их чести не может быть пятен. Да, я тоже слышала это. Никто больше не ждал, что я вернусь. Что вернется Айни. Проводы — словно похороны.
Даже отец не ждал. Вместо брака с сыном наместника… что? Одиночество?
* * *
— Берите лепешки, — он подошел, протянул мне. — Пока свежие, они вкуснее.
Едва заметно улыбнулся, так буднично. Я вдруг поймала себя на том, что меня совсем не пугает его чудовищное лицо, и даже его неживой изумрудный глаз. Он просто такой…
— Спасибо, я не хочу.
Страж пожал плечами.
— Не любите?
Сел рядом.
Ищет повод поговорить?
Он понимает, кто я?
— Просто не хочется, — я не знала, что сказать. Устала, сил нет. Так плохо, что даже есть не могу. Усталость и нервы.
Поковыряла рагу в миске.
Никогда раньше не приходилось весь день проводить в седле. Я любила конные прогулки, но не до такой степени, как оказалось. Вечером, после целого дня в пути, едва сползла с лошади, едва не упала, у меня болело все: и ноги, и спина, и даже шея.
Страж отломил крошечный кусочек от края лепешки, размял пальцами, задумчиво. Поднес к лицу, втянул носом запах, даже чуть прикрыв глаза. Ему нравилось что-то в этом… запах еды? Но пробовать не стал, только бросил в сторону. Чуть заметно вздохнул.
Для меня приготовили рагу с мясом, сопровождавшие нас солдаты сейчас тоже ужинали, сидя у костра. Накормили лошадей. Императорский посланник единственный, кто ничего не ел.
— А вам еда не нужна? — спросила я. Не знаю, может быть не стоит так прямо, но нам еще две недели ехать…
— Уже нет, — сказал он. — Не нужно. А вам стоит поесть, на одной магии вы долго не продержитесь.
Без нажима, просто как факт. И поесть мне действительно стоит.
Я качнула головой.
— Невкусно? — спросил он еще. Очень искренне.
— Да нет, вкусно, — честно сказала я. Но еще немного и я свалюсь и усну. Или не усну, потому что мне тоже страшно. Только жаловаться ему, конечно, не стоит.
— Спина болит? — спросил он. Достал фляжку, вытащил пробку и протянул мне. — Возьмите. Завтра, все же, сделаем дневную остановку, так не годится.
— Что это?
— Настойка белого корня и чего-то там еще, заговоренная. Поможет уменьшить боль и восстановить силы. Вы только много не пейте, вам одного глотка хватит. Настойка очень концентрированная. Да берите, не стесняйтесь, нам завтра еще ехать. Как вы поедете с больной спиной?
Хорошо, глупо отказываться. Вряд ли он хочет отравить меня.
Его левая рука в перчатке, правой он вытаскивал пробку, а левой передал. Я случайно дотронулась, и словно укололо. Чужая магия… или не совсем чужая… Если присмотреться — на этом страже магия в несколько слоев, такая разная…
Я осторожно понюхала — настойка пахла травами.
— А если выпить слишком много? — спросила я.
Страж пожал плечами.
— Последствий не будет, — сказал он. — Не вы первая… Но если выпить много сразу, то может быть головокружение и тошнота, состояние похоже на опьянение крепким вином, и головная боль на утро. Потом ничего особенного, все пройдет. Не бойтесь, это не убьет вас.
— Я не боюсь.
Это не то, чего стоит бояться.
Приложила к губам. Сначала осторожно, едва касаясь, пробуя на вкус. Густая жидкость, почти вязкая, сладости и горечи пополам, и пряные травы.
Страж наблюдал за мной, но очень спокойно.
Тогда я сделала глоток. И обожгло горло, так что дыхание перехватило. Я закашляла от неожиданности, чуть не выронила фляжку. Страж забрал у меня.
