Понимание того, что проливы, как и некоторые реки, воспринимались греками периода архаики как проходы в Океан, имеет большое значение для истолкования многих текстов, описывающих странствия древних героев, таких как Одиссей, аргонавты, Геракл и некоторых других.
Глава 6.
Океан и потусторонний мир
У древних греков уже со времен Гомера сосуществовало несколько различных представлений о том, где находится царство мертвых, в том числе его располагали в Океане или на острове посреди Океана или за Океаном
[85]. Поэтому античные проливы — это изначально символ выхода в открытый Океан, т. е. из «нашего», (среди-)земного, цивилизованного мира в мир «чужой», а значит, фантастический, потусторонний, варварский; они воспринимались как нечто лимитрофное между жизнью и смертью
[86]. Именно на границах «нашего мира», т. е. на проливах находят свою локализацию различные хтонические чудища, связанные с Аидом, острова блаженных и прочие атрибуты загробного мира; проливы, таким образом, маркируют лимитрофную зону между земным и загробным мирами
[87]. Следует также заметить, что локализуемые позже крайние пределы земли и находящиеся там потусторонние царства и явления в архаический период помещались гораздо ближе, на окраинах балканской и малоазийской Греции, и чаще всего как раз у входов в «ближние» проливы
[88].
Если взять район Черного моря, то уже вход в него воспринимался до освоения Черного моря колонистами как выход в потусторонний мир
[89]. С таким представлением согласуется и помещение при входе в Черное море губительных мифических движущихся скал Планкты (или Симплегады или Кианеи), знаменующих выход в Океан, и страны живущих на берегу Океана киммерийцев, где никогда не бывает солнца и где Одиссей нашел вход в Аид, и острова Левки (= Острова Блаженных), где Ахилл — владыка мертвых — жил после своей смерти под Троей, и Таврики (Крыма), где было местопребывание принесенной в жертву Агамемноном Ифигении, получившей, как и Ахилл, бессмертие и превратившейся в Гекату — богиню смерти, тесно связанную с миром мертвых
[90], и пещеры (и реки) Ахерон (в районе Гераклеи Понтийской), соединяющей этот мир с Аидом, из которого Геракл извлек стража подземного мира, трехголового пса Кербера. В причерноморском регионе помещали древние греки и такие «реалии», как Кавказскую скалу, к которой Зевс приковал Прометея, дракона, сторожившего золотое руно в сказочном заокеанском царстве Ээта, и многие другие чудеса
[91] (см. илл. 11).
Илл. 11. Расположение объектов потустороннего мира на побережьях Черного моря
Обратим внимание на то, что греческое название Черного моря как Понта Эвксинского («Гостеприимного») иногда выводится из представления о нем как о «гостеприимном море царства мертвых»
[92]. Даже если связь самого названия «Эвксинский» с «загробным гостеприимством» Понта выглядит сомнительной, то представление о Черном море как о входе в Аид подтверждается многими данными. Напомню только об одной эпиграмме Антифила Византийского, в которой он сравнивает Понт с Аидом (Anth. Palat. VII, 630: καί ήν 'ίσος Άϊδι πόντος), а также о приведенном выше тексте Стефана Византийского, согласно которому прибытие из Понта расценивалось как возвращение «из погибели».
