Всех это очень обрадовало. Друзья сразу же почувствовали
себя гораздо лучше, узнав, что скоро встретятся с Барни и Мирандой.
Диана вспомнила поразительные синие глаза
Барни на загорелом лице и милую мордочку Миранды. Да, это будет просто замечательно
— увидеться с ними опять!
Возвращаясь с почты, ребята прошли мимо
коттеджа матушки Хаббард. Пожилая леди работала в саду — пропалывала нарциссы.
Увидев детей, она улыбнулась.
— Доброе утро, матушка Хаббард, — выпалил
Снабби, совершенно забыв, что это не ее имя.
Роджер и Диана ткнули его в бок с обеих сторон.
— Ой! — спохватился Снабби. — Я хотел сказать...
Доброе утро, мэм!
Пожилая леди засмеялась.
— Можешь называть меня матушкой Хаббард, если
хочешь, — сказала она. — Мне все равно, как меня называют. И у меня действительно,
как в той песенке, есть шкаф, хоть он и не пустой.
— А ваш дедушка опять спит? — спросил Роджер,
вспомнив о древнем старичке с косматыми бровями и венчиком редких седых волос.
— Сейчас посмотрю, — сказала матушка Хаббард.
— Нет, он не спит, — сообщила она, возвратившись, — можете с ним поговорить. У
него феноменальная память, хотя иногда он повторяется. Удивительно, но он
лучше всего помнит то, что случилось много лет назад, чем то, что произошло на
днях. Представьте, он забывает, что было на обед, сразу же, как только съест его,
бедняжка!
Чудика и Чубика им, конечно, пришлось привязать
снаружи, поскольку дедушка не любил собак. Матушка Хаббард провела их через
заднюю дверь в маленький садик за домом. Дедушка сидел в своем кресле, обложенный
подушками, и покуривал длинную глиняную трубку.
— Доброе утро! — поздоровались ребята, вновь
удивившись его невероятным бровям, из-за которых с трудом можно было разглядеть
его глаза. Как же он сам умудряется что-то видеть сквозь них? Диана втайне
решила, что он напоминает старую шотландскую овчарку с длинной шерстью,
спадающей на глаза.
— Доброе утро и вам, — проговорил старик и
указал трубкой на траву. — Присаживайтесь и расскажите, кт<1 вы такие и как
вас зовут. Что-то я вас раньше не видел.
Ребята представились. Услышав имя Снабби, старик
усмехнулся.
— Это тебя так прозвали из-за твоего вздернутого
носа, да? А мой нос ты видишь? Не нос, а картошка. Друзья так меня и называли
— Картошка Доурли. Так Картошкой и умру. А настоящее свое имя я, случается,
забываю. То ли Джон, то ли Джо. Но мой нос дал мне имя точно так же, как и твой
— тебе! — он ткнул трубкой в сторону Снабби и закатился каким-то странным
кудахтающим смехом, как курица, несущая яйцо.
Его слова очень заинтересовали ребят. Когда он
назвал дИМ свое имя, они вытянули шеи и навострили уши. Их внимание привлекло
не прозвище Картошка, а фамилия — Доурли. Где-то они ее уже слышали.
Первой вспомнила Диана.
— Хью Доурли! — воскликнула она громко. —
Конечно Хью Доурли!
Старик услышал ее слова, и косматые брови
опустились на глаза еще ниже. Он ткнул трубкой в сторону Дианы.
— Верно, юная леди, мое имя Хью! Да-да, так
оно и есть! Не Джон и не Джо, а Хью! И как это я мог его забыть! Но откуда вам
это известно, юная леди?
Диана вспомнила рассказ смотрительницы в Ринг
о'Беллз-холле о старом доме. Что же она там бормотала? Ах да, в 1645 году Хью
Доурли жил в этом доме и именно он первым велел называть дом Ринг о'Беллз.
— Мы слышали, что некий Хью Доурли установил
колокола в Ринг о'Беллз-холле, — ответила Диана. — Доурли — необычная фамилия.
Когда вы назвали свою фамилию, я сразу же вспомнила этого Хью Доурли, который
жил там много лет назад. Только и всего.
Старик откинулся на спинку кресла. Его глаза
были почти полностью закрыты, но уже через мгновение он открыл их и подался вперед,
как будто хотел сообщить детям какой-то секрет.
— Хью Доурли был моим
пра-пра-пра-пра-пра-дедушкой, — почти прошептал он. — Точно не знаю, сколько
«пра» должно быть. Да, я — один из рода Доурли, которым принадлежал Ринг
о'Беллз. И я знаю о нем все. Знаю такое, чего никто больше не знает. И, может
быть, кое-что я вам расскажу — совсем немного, хе-хе-хе... Почему бы нет?
Глава VII. ЖИВАЯ ИСТОРИЯ
Все трое в напряженном ожидании смотрели на
старого джентльмена. Наконец Диана не выдержала:
— Вы правда расскажете нам о Ринг
о'Беллз-холле? Этот дом такой старинный, такой загадочный... Там столько
тайников! Мы видели один в старом камине. И еще...
— Ах, этот, — пренебрежительно махнул рукой
дедушка. — Это сущая ерунда. Сомневаюсь, что в нем когда-нибудь кто-то прятался.
— Еще мы видели, как сдвигается гобелен, потом
приводится в действие рычаг, освобождается большая панель и открывается подземный
ход, — вставил Снабби. — Но эта женщина-смотрительница ни за что не хотела
пускать нас туда.
— Ха, давненько я там не бывал, — усмехнулся
старик.
— А для чего вообще он был сделан? — спросил
Роджер. — Это просто тайник или все-таки подземный ход? Он правда заканчивается
тупиком, как сказала эта женщина?
— Какой тупик? — удивился дедушка. — Никакого
тупика там нет. Скажут тоже! Что это за подземный ход, если он никуда не ведет?
Ничего подобного, юноша! Этот тоннель мог вывести из дома в случае опасности.
Тогда, много лет назад, времена бывали разные — и плохие, и хорошие, — впрочем,
как и сейчас, и обитатели Ринг о'Беллз в любой момент могли ожидать нападения
воров, банд бродячих разбойников или каких-нибудь людей, жаждущих мести.
Жестокие это были времена! Мой дед о них рассказывал мне.
— Ваш дед?! — изумилась Диана. — Когда же это
было?! Прямо-таки живая история! Сколько же вам было лет, когда он рассказывал
вам об этом?
— Да уж с тех пор прошло не меньше сотни лет,
— вздохнул дедушка. — В те времена на троне была королева Виктория. Прехорошенькая,
должен сказать, была дама. Говорят, она однажды приезжала в Ринг о'Беллз, но я
этого не помню.
— Как интересно! — вырвалось у Дианы. —
Рассказывайте, рассказывайте дальше! А сколько же было лет вашему дедушке,
когда вы услышали от него об этом?
— Ну, он тогда еще был совсем молодой, — ответил
старик с усмешкой. — От силы лет шестьдесят, а может, и того меньше. Но он
много чего наслушался от своей бабушки, и уж чего только мне не рассказывал.
Если бы вы услышали — не поверили бы!
Дети как завороженные смотрели на старика. Его
глаза под густыми бровями сузились в щелочки — он углубился в воспоминания о
далеком прошлом, которое сейчас казалось ему таким же близким, как сегодняшний
майский день, полный света и тепла. Как это удивительно — читать страницы
истории в своей собственной голове, а не в книге!