Восставшие бояре и воины свергают Василия Шуйского.
Гравюра П. Иванова
Самые большие пушки у поляков стояли в Латвии, в Риге — чтобы главный город в Прибалтике не захватили шведы. Но сейчас-то со Швецией было перемирие, и Сигизмунд приказал доставить эти орудия к Смоленску. Они были тяжеленные. Пока их тащили по дорогам, шло время. А король узнал, что против него выступила армия Дмитрия Шуйского, 40 тысяч воинов. Сигизмунд отправил навстречу своего главнокомандующего Жолкевского. Хотя смог дать ему всего 6 тысяч конницы и пехоты — ведь и у самого короля сил было не много.
Но Жолкевский по дороге встречал и собирал отряды, разбежавшиеся из Тушинского лагеря, — казаков Заруцкого, рыцарей Зборовского. У него набралось уже 12 тысяч. Жолкевский был мастером хитрить и обманывать. Распространял воззвание, что король вовсе не враг для России. Не собирается её завоёвывать. Что он очень сочувствует нашей стране, которая терпит столько бед от самозванцев и от незаконного царя Василия Шуйского. А Сигизмунд так любит русских, что готов дать им настоящего государя, собственного сына Владислава. И под его властью людям будет замечательно.
К тому же, Жолкевский был отличным полководцем. А Дмитрий Шуйский таким, что хуже не придумаешь. Воевода Валуев ещё по приказу Скопина-Шуйского выступил вперёд, построил острог у села Царёво Займище и ждал основные силы. Дмитрий Шуйский отправил к нему 10 тысяч подмоги. Но сам со всей армией дошёл до только Можайска и остановился, отдыхал. В его войске было 5 тысяч иностранных наёмников, присланных шведами. Воевода доверял им больше, чем русским. Их командира Делагарди сделал своим главным помощником, пировал с ним.
А враги уже приближались к Царёву Займищу. Дорога туда вела через плотину, и Валуев решил повторить то же самое, что под Волоколамском. Рядом с плотиной посадил отряд в засаде. Но перехитрить такого противника, как Жолкевский, не смог. Его разведка обнаружила засаду. Польский командующий перед плотиной сделал вид, будто останавливается на ночлег. А сам послал казаков Заруцкого в обход. Они налетели на засаду, и Жолкевский тут же послал по плотине свою конницу. Русских смяли, они отступили в острог. Готовились обороняться, как привыкли. Но Жолкевский не стал посылать воинов в атаки под пули. Вместо этого вокруг острога Валуева построил свои острожки. Перекрыл ими дороги — пускай русские сидят, пока у них еда не кончится.
Гонец Валуева прискакал к Дмитрию Шуйскому. Дескать, нас окружили, выручайте. Но царский брат, вместо того чтобы спешить на помощь, придумал другой план. Сделать большой крюк по лесным дорогам и обойти неприятельское войско. Напасть на него сзади. С одной стороны у Жолкевского будет рать Валуева, с другой армия Дмитрия Шуйского. Вот и раздавят врагов. Полки зашагали в обход. 23 июня остановились переночевать у деревни Клушино. Командующий вёл себя беспечно. Разведчиков не выслал. Посты не выставил. Лагерь не укрепили. Только окружили телегами и решили, что достаточно. Зачем какие-то укрепления строить, если завтра дальше идти?
Сам Дмитрий Шуйский сел в шатре пировать с Делагарди. Хвастались и поднимали тосты, как они разделаются с Жолкевским. Но он-то разведчиков высылал. Узнал, где стоят русские. Возле острога Валуева оставил свою артиллерию, 3 тысячи казаков, слуг — пусть изображают, будто всё польское войско находится здесь. А Жолкевский взял с собой 9 тысяч лучшей конницы и пехоты, 2 лёгких пушки и повёл их напрямую через лес, по тропинкам. Шуйский и Делагарди пьянствовали всю ночь, а на рассвете поляки обрушились на лагерь. Специально шумели, трубили в трубы, подожгли деревенские дома.
Правда, Скопин-Шуйский подготовил прекрасных воинов. Даже в таком переполохе они не растерялись, не разбежались. Стрелки укрылись от конницы за телегами, стали бить вражеских всадников. Поляки откатились, и Дмитрий Шуйский смог построить полки к битве. Но построил их по старинке. Впереди дворянскую конницу, а сзади пехоту. Она не могла встретить наприятеля залпами, своя же кавалерия заслонила поляков.
А Жолкевский бросил кулак рыцарей как раз на кавалерию. Отшвырнул её назад. Она, отступая, смяла строй собственной пехоты. Поляки рассекли армию на две части. В одном лагере иностранные наёмники. В другом русские. Ещё можно было исправить дело и даже победить. Можно было привести полки в порядок и самим нанести удар. Жолкевский ждал именно этого. Прикидывал, что у него погибло немало рыцарей, и если русские навалятся всеми силами, придётся худо. Собирался уходить.
Но он придумал выход, начал переговоры с иностранными наёмниками. Их же интересовала не Россия, а только деньги. Жлокевский наобещал, что на службе Сигизмунду им будут платить больше, чем у царя. Иноземцы перекинулись на сторону врагов и бросились грабить русские обозы. И тут-то Дмитрий Шуйский совсем потерял голову. Приказал отступать и сам побежал первым. Глядя на него, и подчинённые покатились кто куда. Бросили пушки, всё имущество. Воевода удирал без оглядки. В лесу заблудился, потерял коня. В болоте у него завязли сапоги. В Можайске люди увидели странную картину. Прискакал боярин, брат царя. Один, без войска, босиком, на крестьянской лошадёнке. Кричал, что всё пропало.
А к окружённому Валуеву Жолкевский послал изменника, боярина Михаила Салтыкова. Тот принялся убеждать воеводу, что поляки вовсе не враги. Если царём станет королевич Владислав, это же будет гораздо лучше, чем Шуйские. Валуев и сам был возмущён. Его любимого военачальника Скопина-Шуйского отравили, Дмитрий Шуйский совершенно опозорился. Валуев поверил в обман — да, наверное, с Владиславом будет лучше. Со своим корпусом из 10 тысяч воинов он присоединился к Жолкевскому.
Царь Василий был в полном отчаянии. Кто же теперь спасёт его и Россию? Не додумался ни до чего лучшего, как опять позвать Крымского хана. Тот прислал на Оку мурзу Кантемира с 10 тысячами всадников. Царь обрадовался. Собрал ратников, каких смог, поставил командовать князей Воротынского и Лыкова. Отправил их к татарам, чтобы вместе с ними ударить на поляков, послал Кантемиру богатые подарки. Мурза подарки принял и… бросил своих татар на русские отряды. Разгромил их, набрал побольше пленных крестьян и повернул назад в степи.
Тут уж народ совсем возмутился. Люди заговорили — зачем нам такой царь? Скопина-Шуйского убили, царские братья погубили армию, а Василий ещё и татар зовёт на наши головы! В Рязани братья Прокопий и Захар Ляпуновы горячо любили Россию. Но они были очень своевольными и самоуверенными. Считали — они лучше знают, что и как надо делать. Мы уже рассказывали, как они несколько раз бунтовали. То против Годунова, то против Шуйских вместе с Болотниковым. Хотя горькие ошибки их ничему не научили. Сейчас решили — Василия пора свергнуть. Прокопий опять обратился в Зарайск к Пожарскому. Нет, князь Дмитрий никогда не изменял. Участвовать в заговоре он отказался. Но таких, как он, было мало. Василию Шуйскому больше не хотели служить.
Часть дворян и стрельцов переходила к Жолкевскому — поверили, что королевич Владислав будет лучше править страной. Другие уже поняли, от панов ничего хорошего ждать нельзя. Уходили к Лжедмитрию — ведь он теперь был против поляков. Его войско снова стало расти. На его сторону начали переходить некоторые города. Жители Зарайска тоже взбунтовались и потребовали от воеводы — надо признать власть «царя Дмитрия». Однако и на это Пожарский не поддался. Он с воинами гарнизона заперся в кремле, выставил пушки. Горожане побушевали, но лезть на каменные стены не отважились. А когда они успокоились, князь Дмитрий предложил им, как надо действовать: если в Москве будет царь Василий, ему и надо служить. А если будет иной царь — надо служить ему. Люди подумали и согласились. Ведь не одному Василию служили, а России. Кто ею правит, тому и надо подчиняться. В это время взбунтовался другой город, Коломна. Но и ему Пожарский предложил то же самое. Служить надо тому, кто стоит во главе страны. Жители Коломны признали: да, так будет правильно.
