Пожарский в это время находился в Москве. Участвовал в боях. Но командовали Скопин-Шуйский и другие воеводы. А Пожарский воевал под их началом с отрядом своих слуг. Дрался он хорошо, умело. Но ведь и многие другие воины хорошо дрались. Только организовать их, сплотить и поднять против врагов всю страну Василий Шуйский не умел. Наоборот, он растерялся. Совершал ошибку за ошибкой.
Царь очень боялся, что в русскую Смуту вмешается польский король, официально объявит войну. Он затеял переговоры с Польшей. Умолял Сигизмунда, чтобы подтвердил мирный договор. И чтобы король запретил своим панам и шляхтичам воевать за Самозванца, отозвал их на родину. Василий доказывал, что хочет дружить с Польшей. Для этого согласился отпустить всех поляков, арестованных, когда свергли первого Лжедмитрия. Среди них были Юрий Мнишек и его дочь Марина. С них взяли клятву, что они не будут поддерживать Тушинского Вора.
Но клятву они сразу же нарушили. С другими поляками, уезжавшими домой раньше, Мнишек отправил тайное письмо Сигизмунду. Убеждал его, что второй самозванец — «настоящий Дмитрий», призывал короля не слушать Василия и начинать войну. Через подкупленных слуг и охранников Мнишек связался и с панами в Тушино. Сообщил, когда их с дочерью повезут к границе, по какой дороге. Поляки выслали отряд и перехватили их. Охрану перебили и разогнали. Мнишека и Марину повезли к «царику».
Правда, один из шляхтичей оказался благородным. Он предупредил Марину, что «царь Дмитрий» уже другой, не её муж. Но она сама выдала этого шляхтича другим полякам, и его подвергли страшной казни за то, что проболтался. А Марина, конечно же, и сама знала — это совсем не её муж. Но она-то хотела быть царицей! Поэтому коварная полячка поддержала обман. Разыграла, будто узнала «любимого мужа», ох как соскучилась по нему! А возле «царика» оставались иезуиты, они очень одобрили такое поведение Марины. Говорили, что ради блага католической церкви всё можно, и врать тоже. Иезуиты тайно обвенчали Марину со вторым Лжедмитрием — и они как бы законно стали мужем и женой. Русским показывали: ну вот видите, жена узнала «царя Дмитрия», они снова живут вместе. Как же он может быть не настоящим?
Ну а отцу Марины очень хотелось стать у Самозванца главным. Он же был маршалом у первого Лжедмитрия. Но сейчас главным был Ружинский. Делиться властью он ни с кем не желал. Мнишек и Ружинский торговались три дня. Сошлись на том, что «царик» подписал новые обещания: после победы отдать отцу своей жены 14 городов и миллион золотых. С этой бумагой Мнишек укатил домой. Вот такие злодеи и лгуны распоряжались нашей страной. А из-за них повсюду текла русская кровь.
Казачий атаман Иван Заруцкий
Лжедмитрий II
Глава 13 Герои Троице-Сергиева монастыря
Оборона Троице-Сергиева монастыря.
Художник В. Верещагин
Полчища Лжедмитрия осаждали Москву только с одной стороны, с запада. С севера и с юга дороги оставались свободными. Оттуда в город привозили продукты. Ружинский решил — чтобы в Москве начался голод, и она сдалась, надо эти дороги перекрыть.
В сентябре 1608 года к полякам как раз прибыли новые силы. Их привёл очень знатный и богатый пан Ян Сапега. Он был матёрым воякой, но буйным, своевольным. В Польше его привлекли к суду за мятежи и разбой. Тогда он набрал 7 тысяч шляхты и отправился к Лжедмитрию. Гордый Сапега не хотел никому подчиняться. Но и Ружинский не хотел уступать ему командование. Они договорились, что Сапега будет действововать отдельно. Пойдёт брать Троице-Сергиев монастырь. Главный монастырь России. И самый богатый. Поляки надеялись добыть там сказочные сокровища. А находится монастырь к северу от Москвы. Вот Сапега как раз и поможет взять её, перережет дороги на север.
Сапега был знаменитым командиром, к нему присоединились Лисовский со своими полками, запорожцы, собралось 20 тысяч воинов. Но и царь Василий понимал, насколько важен Троице-Сергиев монастырь. Заранее послал туда сильный гарнизон. Когда узнал, что туда двинулись враги, отправил вдогонку своё войско. Но командовать опять поставил брата Ивана. Такого воеводу Сапега легко обманул. Поставил впереди Лисовского и казаков. Русские бросились в атаку на них. А сам Сапега с рыцарской конницей обошёл их по лесным дорожкам и налетел сзади. Стал крушить, царское войско перемешалось в кучу. Его разбили, оно кое-как отступило обратно в Москву.
Однако монастырь был сильной крепостью, его окружали каменные стены. Спасаясь от неприятелей, туда сбежались жители из окрестных селений. Возглавлял оборону воевода Григорий Долгоруков, у него было 90 пушек, 2300 стрельцов и казаков. Добавилась тысяча вооружённых крестьян, работников, монахов. Настоятель монастыря архимандрит Иоасаф призвал их стоять до конца. У Сапеги было гораздо больше сил, по 6 или 7 человек на каждого нашего воина. Он потребовал сдаваться, иначе грозил не пощадить никого.
Защитники отказались. Враги окружили монастырь своими укреплениями, 63 орудия открыли огонь по крепости. Для штурма делали лестницы, передвижные деревянные щиты от пуль — их называли «турусы на колёсах». 13 октября Сапега выкатил бочки с вином, чтобы его бойцы были храбрее. Они напились и ринулись в атаку. Но меткий огонь со стен побил первые ряды. Другие сразу протрезвились, бросились назад. А защитники выскочили из крепости, рубили и гнали бегущих.
Тогда Сапега приказал рыть подкоп под стену. Сделать мину — заложить там побольше пороха и взорвать. В монастыре об этом узнали от пленных. Начали специально высылать разведку. Поймать такого пленного, кому известно, где копают, когда собираются взорвать. Наконец, разведчики притащили раненого неприятельского казака. Он сообщил — роют под Пятницкую башню. Порох скоро будут закладывать. 9 ноября все защитники неожиданно для врагов вдруг высыпали из монастыря в контратаку. Отбросили передовые посты врагов. Двое крестьян, Шилов и Слота, заметили вход в подкоп. Залезли в него. Увидели бочки с порохом, которые уже затаскивали туда поляки. Подожгли и взорвали — вместе с подземным ходом и с собой. А другой отряд, пока враги отвлеклись взрывом, захватил артиллерийскую батарею, утащил 8 пушек.
У Сапеги возникла новая идея — оставить монастырь без воды. Её черпали из соседних прудов. Поляки поломали плотину, вода из прудов ушла. И снова не помогло. Защитники ещё раньше позаботились, по ночам прокопали от прудов канаву и наполнили водой новый пруд, его вырыли во дворе монастыря. Но осаждённым приходилось очень трудно. Ведь в монастырь набилось множество людей со всей окрестности, укрылись со своими коровами, овцами. Располагались прямо во дворе, в тесноте. Ядра, залетающие в крепость, поражали кого попало. А когда наступили холода, людям пришлось вповалку втискиваться в помещения. Из-за этой тесноты начались болезни, заражались друг от друга. Для обогрева и приготовления еды в монастыре не было дров. Чтобы нарубить их, надо было выходить из крепости — с боями, с убитыми и ранеными.
