К горлу подступил комок, говорить об этом вслух оказалось намного болезненнее, чем я ожидала. Мне нужна была пауза, чтобы справиться с эмоциями, и я замолчала. Миша терпеливо ждал, не задавая лишних вопросов, за что я была ему очень благодарна.
Сняла с плиты едва закипевший кофе, разлила его по чашкам, села за стол напротив моего гостя, избегая его прямого взгляда.
— Ну а потом, спустя полгода не стало моей тёти. Единственного во всем мире родного и близкого мне человека. Вот так и живу с тех пор, одна и никому не нужная. Ищу утешение на дне бутылки, — горько усмехнулась и отхлебнула кофе из своей чашки. — Кажется, я что-то забыла… Ах да, меня же еще недавно уволили! Бывший шеф, говнюк, как узнал, что я развелась, стал домогаться, приставать постоянно. А на последнем тимбилдинге облапал меня во время квеста. Я ему пощёчину при всех залепила, да ещё и старым козлом назвала. Он, гад, зло затаил, уволил меня, и напоследок пообещал, что приличную работу в этом городе мне теперь не найти. Я на него в суд подала, да только даже не смотря на все мои таланты, тягаться с ним оказалось не по силам, благодаря нашей замечательной коррумпированной системе. А работу нормальную, кстати, как и обещал этот урод, найти я так и не могу. Как пропью все свои сбережения, пойду, наверное, куда-нибудь полы драить. Или машины мыть. Или в проститутки сразу, Илоночке с подружками на радость.
Я зло улыбнулась и сделала еще один глоток ароматного напитка.
— Как называется компания, в которой ты работала? — беспристрастно поинтересовался Михаил.
— Зачем тебе это знать?
— Раз спрашиваю, значит, есть причины, — уклончиво ответил он, наконец, попробовав мой кофе.
— Хочешь и тут мне помочь, образец мужества и благородства? — грустно усмехнулась я.
— Нельзя оставлять несправедливость безнаказанной, — непринужденно отозвался он.
— И откуда ты только такой справедливый взялся? — посмотрела в его синие глаза.
Черт, какой же он все-таки красивый! И благородный. Жаль только, что романтические отношения завязывать со мной не стремится. Вообще, это какой-то нонсенс. Впервые в жизни встречаю мужчину, которого так интересуют мои проблемы, и совсем не интересует, что у меня под юбкой. Странный он какой-то.
— Ты не ответила на вопрос, Камила, — мужчина сделал очередной глоток из своей чашки, но ожидаемой похвалы от него я так и не услышала.
Может, и кофе ему мой тоже не понравился? Что за невезуха, блин.
— Да ладно, забей. Ты и так уже очень много для меня сделал, — допила остатки напитка и встала из-за стола, чтобы заполнить свою опустевшую чашку порцией виски. — Не хочу потом до гробовой доски чувствовать себя твоей должницей, — с напускным весельем пошутила, кивнув головой на литрового «Джека» в своей руке. — Будешь?
— Нет, спасибо.
Ну, нет, так нет. Пожала плечом и опустила бутылку на стол. Мне-то уж точно одной порции на сегодня будет мало.
— Тогда расскажи о себе?
— Я пас, — отрицательно качнул головой мужчина.
— Что так?
— По сравнению с твоей историей, у меня все просто шикарно, — грустно усмехнулся он.
— Не хочешь, чтобы я обзавидовалась? — широко улыбнулась ему в ответ, сделав большой глоток приятно обжигающей горло жидкости.
— Не хочу.
— Тогда расскажи, чего вдруг ты мне помогаешь так бескорыстно? Ты альтруист что ли? Или кто-то типа того?
Он негромко рассмеялся. Блин, и смех у него такой классный. В груди аж все свело от досады. И почему я ему не нравлюсь?
— Просто если я могу в чём-то помочь человеку, почему бы этого не сделать? — весело ответил он.
— Слушай, а ты правда существуешь? — с напускной серьезностью поинтересовалась я. — Или я допилась уже до белочки, и на самом деле ты просто галлюцинация?
— Существую.
Впервые за все время он вдруг улыбнулся мне с самым настоящим теплом во взгляде. Или принятый алкоголь уже успел ударить мне в голову? Во всяком случае, дальнейшая беседа у нас потекла в совершенно ином, каком-то добром и дружеском русле.
Миша признался, что дико голоден. С самого утра некогда было поесть, и он не отказался бы от чего-то более существенного, чем просто кофе. К счастью, я как раз вчера сделала себе лазанью, которую безумно любила, и, так же как и кофе — умела готовить. Так что, разогрела её и блеснула ещё и своим кулинарным мастерством.
— Спасибо, это было очень вкусно, — признался он, когда поданная ему порция еды была полностью уничтожена. — И кофе, кстати, тоже был очень хорош.
— На здоровье, — улыбнулась ему, и почувствовала, что плыву — выпитое за это время количество «Джека» хорошо долбануло в голову.
— Кажется, тебе уже хватит, — заявил вдруг мой гость, указав взглядом на мою чашку с остатками алкоголя. Блин, мысли он читает, что ли? — Ты бы лучше тоже поела.
— Да ладно тебе, не надо включать заботливого папочку!
Я небрежно махнула рукой, и, о ужас, неловко задела чашку, которая тут же полетела на пол, разбилась в дребезги и забрызгала остатками виски наверняка дорогущие брюки моего гостя! В панике схватила кухонное полотенце и бросилась вытирать их.
— Камила, ничего страшного, успокойся…
Он буквально силой заставил меня оставить его брюки в покое, подняться, и тут наши взгляды встретились. Он был так близко, пах так вкусно, и эти глаза… Два огромных, невероятно синих сапфира буквально загипнотизировали меня. Сама не поняла, как потянулась к его губам. Словно это и не я была, а какая-то непреодолимая сила, с которой бороться было бессмысленно, да и совсем не хотелось. Поцеловала раз, другой, третий, а он стоял, как истукан, и ничего не делал. Даже пьяная я вдруг испытала такую дикую неловкость, что захотелось поскорее убежать, спрятаться от него куда-нибудь, забраться с головой под одеяло, и больше никогда оттуда не вылезать! Отступила на шаг, опустив взгляд в пол; щеки полыхали, сердце выбивало бешеную дробь. Уже хотела извиниться, но не успела. Он вдруг шагнул ко мне на встречу, схватил, прижал к себе, и впился в мои губы яростным поцелуем.
Боже…
Это было каким-то безумием, мы целовались так, как еще никогда и ни с кем прежде. Я подставляла его жадным губам лицо, шею, грудь, его руки исследовали мое тело, хватали за волосы, забирались под блузку. А когда он расстегнул бюстгальтер и накрыл ладонью обнаженную грудь, осторожно сжав её до отказа, я не смогла сдержать громкий стон.
Он открыл глаза, посмотрел на меня затуманенным взглядом, и вдруг отпустил. Сразу стало как-то невыносимо холодно, и я тут же потянулась к нему. Вернуть, вернуть на себя его руки, скорее вернуть его губы… Но он был непреклонен. Вцепился в мои плечи, удерживая на расстоянии, и строго посмотрел в глаза.
— Мне пора ехать.
— Нет! — буквально простонала я. — Прошу, не уходи! Не оставляй меня одну!
