Внезапно я поняла, что он чувствовал. Руслан всю свою короткую жизнь любил меня и ждал, надеялся. Вот, за что мне наказание… теперь я жду и надеюсь, наверняка зря… Надо научиться, не думать о тех, кто не думает о тебе… Не ждать тех, кто не ждет тебя. Научиться влюбляться не в образ, а в отношение к тебе…
Сзади послышался шорох. Оглянувшись, увидела Стаса. Ему-то здесь что понадобилось?
- Чего не спишь? Рано еще… - спросила я.
- Не спится вот… - в глазах какая-то настороженность, и вроде как боль… Взъерошенные со сна волосы. - А ты чего?
- Выспалась! Вот, купаться собралась, – я повернулась и пошла к тропинке, ведущей на пляж.
- Тась, погоди! – неслось мне вслед.
Но я не желала останавливаться, слезы душили меня. Ну вот за что ты такой красивый и желанный? На бегу влетела в воду, едва успела скинуть полотенце и шлепанцы на гальки. Дно тоже было галечное, метров через семь уходило на глубину. Вдоволь наплававшись, вышла на берег. На шезлонге сидел Филатов, кутаясь в рубашку.
79.
- Поговорим?
- Не о чем нам с тобой разговаривать! – злясь на себя, на него, и вообще на весь свет выпалила я.
- Тась, ты обиделась? Что я сделал? Из-за Алины?
- Вот еще! Какое мне дело, с кем у тебя шашни! Кто я тебе?
- Подруга. Вот и помоги мне от нее избавиться. Совсем проходу не дает, – Стас подошел почти вплотную.
Подруга! Вот кто я для него, оказывается!
- Чем помогу? Отлупить что ль? – усмехнулась я, представляя, как наматываю на кулак конский хвост обидчицы.
- Давай сделаем вид, что ты моя девушка? Может тогда отстанет…
- А давай! Я же друг! Друзья помогают друг другу. Слышь, а чем тебе Алина не угодила? Красавица, каких поискать!
- Я однолюб! Другую люблю! – насупился «друг».
- А, ну да, видела как-то в кафе вас осенью, стильная штучка! Понимаю! А вот не пойму, почему рисуешь только меня? Видела я твои картины!
- Видела? Где? – казалось, Стас очень удивился.
- Твой работодатель выставлял на выставке-продаже! Ромка с Тоней пришли машину купить, а там… Там четыре года моей жизни, по всем стенам, вот Роман и пригласил меня, полюбоваться. Может, продашь парочку, ну или подари… - чувствуя, что уже просто киплю от злости, сделала глубокий вдох, и присела на шезлонг. – Так почему меня рисуешь?
- Ты фотогенична. Понимаешь, есть люди, про которых говорят – их камера любит. А вот тебя мои глаза любят, вместо камеры…
Вот и ответ! Его глаза меня любят! А я на воображала себе… После купания было прохладно, я поежилась. Стас накинул мне на плечи свою рубашку и обнял. Мне совсем не хочется ругаться с ним, хочется сделать что-нибудь приятное.
- Знаешь, мне понравились твои картины… они такие красивые, я там лучше, чем в жизни получаюсь. Кажется, ты приукрашиваешь?
- А ты сейчас на комплимент напрашиваешься! Я рад, что тебе понравилось, подарю парочку, только на обычном холсте напишу…
- Договорились! Я счастлива, что ты выжил! Я как увидела твое художество, сначала обиделась, что вот так, меня на продажу… Ромка сказал, что ты даже не знаешь про эту выставку, хозяин салона без спросу выставил, что ты ранен, в госпитале лежишь. Я сразу кинулась туда, а там мне сказали, что ты утром умер от ран… Я думала, тоже умру, прямо там, в палате. Я же не знала, что ты ранен, а то сразу бы пришла к тебе. Мои решили ничего не говорить мне, нервы мои берегли… - я глянула Стасу в глаза, в них светилась радость и облегчение. Обида вроде испарилась.
- Так ты согласна стать моей девушкой?
- Понарошку?
- Да.
Я пожала плечами, встала с шезлонга, пытаясь скрыть разочарование.
- Стану, конечно, куда же я денусь… - хотелось бы сказать веселее, но не получилось. Стас подошел ко мне, повернул за плечи лицом к себе.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? Чего загрустила?
Я глубоко вздохнула. Все, сейчас или никогда!
- Я, когда увидела твои картины… подумала… - от страха у меня ноги затряслись, нелегко признаваться в любви. Я не могла посмотреть Стасу в глаза, боялась увидеть в них насмешку.
- Ну, что подумала? – Стас поднял мое лицо за подбородок, глядя прямо в глаза.
- Что ты меня любишь, – едва слышно, почти шёпотом пролепетала, даже не верилось, что я это сказала. – Меня ты любишь, с первого взгляда…
Филатов тяжело вздохнул.
- Ты правильно подумала. Тебя люблю, с первого взгляда… Потому и рисую.
- Чего тогда сказки рассказывал, прямо сказать нельзя было?
- Нет. Ты мужа любишь, и вряд ли мне обломится здесь что-нибудь. Я понял уже.
- А может, я тоже тебя люблю… Давно уже. Разве год назад на Тамани не доказала тебе?
- Тась, я слышал сегодня, как ты Руслану в любви признавалась, а тогда… просто тебе его ласки не хватает, вот ты и нашла замену. Все, давай пойдем, позавтракаем, скоро нам на занятия. Ты пока, по-дружески, помоги мне от Алины избавиться, а потом посмотрим.
Ну что же, посмотрим. Пока я поняла одно – сколько бы я ни говорила Стасу о своей любви к нему, он не поверит. Надо придумать что-нибудь. А пока будем дружить. Я позвала его на завтрак, он обнял меня за плечи, и мы пошли ко мне.
После вышла его проводить на крыльцо. С пляжа шла Самохина, купалась видать. Она увидела, что Стас вышел от меня, а ведь еще раннее утро, наверное, сделала выводы, но настырничать не перестала.
На уроках танцев мне практически нечего было делать. Единственное – не умела танцевать на высоких каблуках, впрочем, ходить тоже. Привыкла в ботинках и кроссовках носиться, редко надевала туфли, да и то каблучок не превышал три сантиметра. А уж танцевать…
Руслан обучил меня всем танцам, будто знал, что мне пригодится в жизни. С неделю еще ходила на занятия, скоро нас должны были отправить в ресторан на задание, а под вечернее платье кроссы не наденешь. Вся группа по полу каталась, глядя как Таська, ломая ноги, бродит по танцзалу в туфлях на двенадцатисантиметровых каблуках. Как танцевать буду?
Алина позвала меня в раздевалку, подала кроткое черное платье, а к нему босоножки. Каблуки были вдвое ниже, чем у туфлей, в которых я до сих пор бродила по залу. Но тоньше, да и после туфлей босоножки казались совсем неустойчивыми.
- Это платье для коктейля, в нем удобно, и очень красиво сальса получается. Я заметила, ты любишь этот танец. Переодевайся, попробуешь в туфлях, а то скоро на задание… и волосы… - она подошла ко мне, стала распускать косу. – Шикарно! Мне бы такие волосы!
- Да у тебя вроде тоже… вон какой хвост! – у меня не было к ней неприязни, пропала после того утра, когда Стас признался мне, что Самохина его угнетает. Даже было жаль ее – ну как можно не влюбиться в златоглазого Бога… то есть волка! Когда он прищуривает глаза, прямо вылитый волчий взгляд делается.
