И тут меня озарило, я поняла, кто любимая девушка Станислава Филатова! Она здесь везде! Нахлынула обида – как он мог на всеобщее обозрение все это… Вот найду его и заставлю снять… но сначала рассмотрю хорошенько. Картины были великолепны! Я даже подумать не могла, что можно сотворить такую красоту!
73.
Многое стало ясно. Вот мы с Русланом на горнолыжном курорте. Он тогда подмигнул кому-то… теперь ясно, кому. Вот София сидит у меня на коленях, моя маленькая копия, я смотрю на нее, она на меня… это в тот день, когда дочка принесла шарик и букет ромашек с шоколадом от «красивого дяди, у которого глаза как солнышки блестят».
Вот на прошлогоднем фестивале, я в отчаянии сижу на коленях у воды, слезы текут по щекам, волосы развеваются от морского бриза… Это же, как надо меня любить, чтобы сотворить такое? А я ревновала его к девушке, с которой он проводил все вечера… к себе самой ревновала…
«Я терпеливый, я подожду… тебе не надоело меня прогонять… кому я это говорю, ведь все равно не позвонишь… знай, я думаю о тебе каждую минуту», - голос Стаса звучал у меня в голове.
Вот я глупая, надо срочно все исправить, сейчас найду Стаса и признаюсь ему в любви! Тоня права, надо начинать новую жизнь, нельзя жить прошлым, умирая вместе с ангелом. Только сначала заставлю снять все это великолепие…
- Ром, а художник сам где, не знаешь? Сейчас он заработает у меня на хлеб с маслом, за то, что выставил меня на продажу!
- Не заработает, Тасенька, нет его здесь. И картины сейчас снимут, это хозяин салона выставил, где Стас работал. Парень даже не в курсе всего этого. Кит приедет и заберет их, – грустным голосом произнес Ромашка, у меня сердце сжалось в предчувствии чего-то нехорошего, – ты только не волнуйся, мы не хотели тебя расстраивать… - вот уж когда так говорят, как раз разволнуешься. – Стас ранен, он уже десять дней в госпитале… ранение серьезное… Тася, подожди…
Но я уже летела к своему «Джиксеру». Госпиталь совсем недалеко, я сейчас, ты только подожди меня, любимый… Через две минуты я уже стояла у окошка регистратуры, а в голове стучала одна мысль. Завтра пятое июня, в этот день всегда что-нибудь случается…
- Филатов в 205 палате… девушка, вы куда? У нас тихий час, приходите после пяти… Девушка, нельзя сейчас, да что ты будешь делать! – сзади меня бежала регистраторша.
Ноги сами принесли меня к палате 205. Стукнула в дверь, приоткрыла. Только швабра мелькала, видать полы мыли. Я вошла, в комнате убиралась старушка, санитарка. И две пустые кровати со свернутыми матрасами стояли как сиротки…
- Бабуль, а где здесь раненый должен был…
- Дак помер, бедолага, утром еще увезли в моргу, Господи прости!
- К-к-как помер? – я даже заикаться стала. – Совсем?
- Милая, как люди мрут, не на половину же! Да он и не жилец был, больно сильно ранетый. Уж врачи скакали, скакали вокруг него, да толку… А ты кто ему будешь? Невеста?
Я кивнула, не понимая даже о чем речь. Этого не может быть, просто не может!
- Ну коли невеста, то держи! – бабуся вложила мне что-то в руку. – В тумбочке пыль сейчас вытирала, нашла. Тебе память будет!
- А фамилия у него как… была… не помните?
- Чет на Ф, Филиппов или…
- Филатов?
- Во-во, точно! Да ты глянь, на цепочке написано.
Я разжала ладонь, и сердце мое едва не остановилось. Медальон Стаса, военный…
- В морг, говорите, увезли? – упавшим голосом спросила я у разговорчивой старушки.
- Да, куды ж еще. Но ты туда не ходи, нету его там.
- Как нету?
- А так, увезли его почти сразу. Он ведь, говорят, издалека будет, вот его на родину и отправили, я сама в окошко видала, как грузили в катафалку. Тут хорошо видать!
- Кто забрал, видели?
- Да, два парня было, нет вру, три было. Один на мотоцикле сидел, красивом таком, разрисованном. Морда волчья на нем… Вот, а двое грузили. Потом слышала, когда бумаги на него писали, что далёко повезут, куда-то…
- В Уфу?
- О, вот точно! В Уфу.
Не понимаю, как я до сих пор стою, ноги мои превратились в желе. Перед глазами возникли прищуренные янтарные глаза, удивленные брови, ямочки… За что мне выпала такая честь – терять любимых? Что я такого кому сделала? Не замечая никого, побрела к выходу. На крыльце стояли Тоня и Ромка.
- Да вот она где! – Тоня взяла меня за руку. Я посмотрела на нее, на ее мужа.
- Эх вы, я ведь даже попрощаться не успела… За что вы так со мной? – горячие слезы застилали глаза, я бегом кинулась к мотоциклу. Сзади что-то кричал Ромка, но мне уже не хотелось никого слушать.
Добравшись до базы, я дала волю слезам. Телефон трезвонил каждую минуту. Я посмотрела – Тонечка, и выключила его. Обессиленная уснула. Мне приснился Руслан, как живой. Он улыбался мне, гладил мои волосы: «Я все уладил, любимая, я позаботился о тебе! Ты будешь счастлива, завтра будешь! А меня отпусти, мне пора…»
Не уходи, – кричала я, – забери меня с собой. «Прощай» - послышалось в ответ, и я осталась одна. Я сидела на утесе, смотрела на море. Вдруг кто-то обнял меня сзади, я повернула голову и увидела золотистые глаза. Стас улыбался мне, целовал руку – «не прогонишь меня?» – спрашивал.
Проснулась на рассвете, хотелось пить. Да, Руслан, ты позаботился!
Словно робот сходила на занятия, после обеда нас всех распустили. Босс сказал, что сегодня или завтра прибудут новенькие, не Филимоновы, другие. Я не вслушивалась, поэтому не расслышала фамилию. Мне было не до того, новое горе раздавило меня, единственное, что хотелось, то это поскорее остаться одной.
Ко мне подошел Карл Моисеевич и попросил, что если к нему домой кто-то придет, сказать, чтобы вселялись без разговоров. Сам он уезжает в город, оформлять документы на новых курсантов, и там заночует. Я машинально кивнула, хотя так и не поняла, кто должен прийти. Потом я дотемна сидела на утесе, не в силах даже пошевелиться.
Сегодня надо было помянуть Руслана, да и дочке пять исполнилось, но мне не хотелось никого видеть. На выходных… приеду, к своим, на выходные и всех поздравлю, может быть…
Раскаленное солнце опускалось в прохладные волны Черного моря, казалось, что слышно, как шипит вода. А я пыталась пережить новое горе, коря себя, что с таким упорством прогоняла от себя любовь, вот и получила, что хотела. Ангел забрал мою душу, волк унес мое сердце… Осталась только пустая оболочка.
74.
Домой заявилась уже в двенадцатом часу. Выпила молока, почистила зубы, все спать… Почему-то все равно не верилось, что Стаса больше нет. Не хотелось верить, казалось, что он сейчас постучит в мою дверь…, наверное, потому что не видела его мертвым.
Я видела, как взорвался вертолет Руслана, и то не верила, а тут… Вдруг мне показалось, что я слышу звук мотоцикла, журчит на малых оборотах где-то рядом, мощнее моего, как у Стаса. Вот, уже слуховые галлюцинации. Потянулась к выключателю, чтобы погасить свет.
