Меня зовут Юлия Царёва, из родных только моя бабушка, француженка по рождению, вернее наполовину француженка. Моя мать исчезла в неизвестном направлении, когда мне не исполнилось и двух лет, отца и вовсе не знаю. Бабушка воспитывала меня одна, дед бросил ее и ушел к другой женщине, когда моей матери было восемь лет. На родину уехать она не смогла по политическим соображениям, оставшись в России вынужденно, она невзлюбила нашу страну, считая здешний люд невоспитанным и лишенным великого разума. Преподавала в нашей сельской школе французский язык до тех пор, пока его не упразднили за ненадобностью. Потом она окончила заочно педагогический институт, факультет филологии, переквалифицировалась так сказать, и теперь преподает русский язык и литературу в моей родной школе. И вот уже больше десяти лет завуч, а с нынешнего сентября надеется стать директором школы, после того, как действующий директор уйдет на пенсию.
Мы с бабушкой очень похожи, обе стройные с длинными волосами и огромными шоколадными глазами. Правда, у меня волосы темно-каштановые, а у нее уже седые, ведь бабуле в прошлом году стукнуло шестьдесят. Но я уговорила ее покрасить волосы, так что теперь она у меня блондинка. При светлых волосах темные глаза ее казались еще больше, морщин почти не было на лице, поэтому нас некоторые считали матерью и дочерью, никто не дает ей шестьдесят лет. Характер тоже абсолютно идентичный, мы обе рьяные бунтарки и задиры, поэтому нам тяжело вместе, ни одна из нас не хочет уступать другой. Но мне приходится иногда отступать, возраст все-таки…
Живу я в большом поселке, или даже небольшом городке, всего в пятидесяти километрах от Краснодара. Недалеко от дома протекает река Кубань, берега которой заросли густым ивняком и камышами. Я постоянно пряталась там, среди кустов, соорудила даже свое укромное местечко. Ну не люблю я шумное общество, люблю посидеть тихонько одна на берегу, покидать камушки в камыши, пугая пучеглазых лягушек. Друзей и подруг у меня не было, бабушка всегда говорила, что даже самый лучший друг способен предать в трудный час. А предательства я боюсь до ужаса. Меня уже предавали. Мать… отец… Так что, кроме бабушки у меня ни одной живой души нет, на всем белом свете.
В семь лет бабуля отдала меня в секцию гимнастики, лишь бы я не шаталась без присмотра незнамо где. Но гимнастки из меня не вышло, там нужно было много тренироваться, по восемь часов в день. Продержалась всего год. Мне это занятие быстро наскучило, хотя я была гибкой и ловкой, подавала большие надежды. Но меня больше привлекало японское боевое искусство – каратэ! Как-то сбежала с гимнастики и бродила по дому детского творчества и набрела на урок каратэ в соседнем спортивном зале. Долго смотрела и мне очень нравилось.
Меня заметил сенсей Такаси Сайто, пригласил попробовать. В итоге я стала ходить на каратэ, не сказав ничего бабушке. Она всегда думала, что я на гимнастике. Впрочем, гимнастику я тоже не совсем забросила, ходила на занятия по настоянию сенсея. Там я оттачивала ловкость и изящество, которое так необходимо в женском боевом искусстве. Про каратэ бабушка узнала только через четыре года, когда мне пришлось ехать в Санкт-Петербург на чемпионат по ката, и потребовалась подпись бабули для разрешения. К тому времени у меня уже был красный пояс и звание кмс – кандидат в мастера спорта среди юниоров. Я и до того ездила на соревнования, но прикрывалась выступлениями по художественной гимнастике. Бабуля была довольна, что я при деле и не проверяла, так как до позднего вечера занята в школе. И вот когда узнала… она устроила мне грандиозный скандал, приказывая бросить каратэ.
Потушить нашу ссору помог сенсей, он что-то долго объяснял ей, после чего мне было разрешено заниматься этим видом спорта, но с одним условием – я просто обязана хорошо учиться. И я старалась, потому что боялась лишиться любимого занятия, уже не мыслила жизни без него. Так было, когда мне едва исполнилось тринадцать. Зимой. А тем же летом моя жизнь перевернулась. Я влюбилась в первый раз!
2.
В тот год моя бабушка уехала на родину, во Францию, по семейным делам. Отбыла туда еще в начале июня, и приехать должна была в конце августа, как раз к школе. Меня с собой брать не планировала, поэтому сдала меня на все лето в спортивно-оздоровительный лагерь, который находился на берегу Черного моря. Четыре потока по три недели каждый! Я уже с первого дня хотела сбежать оттуда. Только бежать некуда, кроме бабушки никого нет… и ее нет, уехала на все лето. Первый поток чуть не умерла со скуки, зато во втором я встретила его! К концу первого месяца я уже считалась в лагере своей, помогала воспитателям и вожатым, даже с нянечками пересчитывала постельное белье, лишь бы время пролетело быстрее. Новая партия отдыхающих ожидалась назавтра с утра, все бегали, готовились. В ту ночь я плакала от одиночества, лежа в пустой палате и глядя в потолок. Я уже знала, что долго не выдержу такого одиночества. Чужие стены, чужие люди… но, мои слезки и стенания были кем-то услышаны, второй поток с первого дня оказался намного веселее первого.
Когда в десять утра стали приезжать первые автобусы с новобранцами, я, уже причесанная и умытая стояла у ворот, указывая в каком направлении кому идти. Малышей забрали воспитатели, детей постарше, лет двенадцати также должны были встретить вожатые. Я ожидала новеньких в мой отряд, во второй. Их автобус был последним, вожатые где-то задержались, готовились к встрече видать. Наконец приехали! Кучка мальчишек и девчонок тринадцати-четырнадцати лет столпилась у ворот. Одни испуганно озирались по сторонам, другие с интересом разглядывали местность, не выпуская из рук сумки и чемоданы. Я сразу обратила внимания на двух одинаковых мальчиков, высоких и красивых. Один стоял, понурив голову, разглядывая носки своих кроссовок, другой улыбался непонятно чему. Весельчак! Вожатые не показывались, и я решила взять дело в свои руки, потому как знала, что нужно делать.
- Второй отряд! Стройся! – скомандовала я и показала рукой на синюю линию, вдоль которой надлежало построиться. – Сейчас построимся в колонну по два человека, и я поведу вас в наш корпус. Из колонны не выходить, не разбегаться. Если вожатые не подоспеют, я скажу, что делать дальше.
Все выстроились, как я сказала. Странно, но меня слушались, что придавало мне гордости и смелости. Первыми шли как раз эти два одинаковых мальчика. Тот, что улыбался, оказался рядом со мной. Он оглядел меня с головы до ног и спросил:
- Ты у нас вожатая чтоль?
- Нет, просто вожатые задерживаются. Я здесь уже месяц почти, знаю правила, – пояснила я ему.
- Как тебя зовут? Я Никита, а это мой брат Стас, мы близнецы.
- Я заметила… я Юля, – мне было приятно внимание красивого мальчика. Раньше я никогда не замечала мальчишек, ну есть они и есть. Только сейчас поняла, что они могут нравиться.
Я привела свою колонну к корпусу, а там уже и наши вожатые подоспели.
- Молодец Юля! Что бы мы без тебя делали! – воскликнула Алена, высокая и красивая девушка лет двадцати. Я прямо засияла от ее похвалы. – Знакомьтесь ребята – это наша помощница Юля, можете и к ней тоже обращаться с вопросами, она здесь все знает, так что поможет разобраться.
