— Будут какие-нибудь указания? — уточнил Пётр.
— Спасибо, дальше сам справлюсь.
…И уже через час, Владимир стоял у порога нужной квартиры, никак не решаясь нажать на кнопку звонка.
А ведь он любил Ангелину… Но жизнь сложилась таким образом, что тогда, двадцать семь лет назад, пришлось сделать выбор в пользу материальных благ и перспективного будущего — низкий поступок, и за это корит себя сейчас.
Всё могло случиться по-другому…
— Володя? — внезапно прозвучало сзади.
Он резко обернулся, наткнувшись на шокированный взгляд той, которую предал…
Глава 24
«Неужели, это происходит в реальности, а не в моих фантазиях?» — Ангелине всё ещё не верится.
— Ты здесь… — рассматривает Владимира растерянным взглядом, глаза лихорадочно бегают. Взволнована и удивлена одновременно.
Тысячу раз она представляла этот момент, как однажды столкнётся с ним где-нибудь на улице, ведь намеренно не искала встреч, вычеркнув этого мужчину из своей жизни навсегда. И даже приготовилась заранее, какие слова ему скажет, чтоб уколоть побольнее, чтоб пожалел о том решении, когда бросил в беспомощном положении, с ребёнком на руках, чтоб увидел, кого потерял.
Но такого поворота судьбы никак не ожидала… застал врасплох…
— Что тебе нужно? — женщина обошла его фигуру, вставила ключ в замочную скважину, собираясь войти в квартиру. — Прошло столько лет, а ты вдруг объявился…
— Мы можем поговорить? — он ухватил её за локоть, мягко сжимая пальцы.
— Разве нам есть о чём говорить? — Ангелина обернулась через плечо. Вырвала свою руку.
— О дочери.
— Надо же, вспомнил о ней, — нервно усмехнулась. — Поверь, она прекрасно выросла без твоего участия — взрослая самодостаточная девушка, переводчиком работает, умница и красавица.
«Знаю» — подумал он. А способности к языкам — это от него, в особенности выбрать «арабский» для изучения — интересное и явно неслучайное совпадение (гены сказались).
— Геля, прошу… Это очень важно.
— Важно? — ещё больше поразилась женщина. — С каких пор? Ты не хотел знать о существовании…
Владимир перебил Ангелину:
— Я виноват и перед тобой, и перед Дианой. Нет мне прощения.
— Откуда тебе известно, как её зовут? — о намерении назвать дочь этим именем, она точно не сообщала, сказала лишь о рождении девочки, надеясь, что отцовские чувства проснутся, хотя чуда не произошло…
— Объясню всё, — он умоляюще взглянул.
— Хорошо, — согласилась. — Немного времени уделю. Проходи, — женщина открыла дверь, пропуская в квартиру нежданного гостя.
* * *
Бывшие любовники расположились на кухне. Присели за стол.
Возникла неловкая затяжная пауза.
— У тебя уютно… — Владимир прервал молчание первым. Осмотрелся, думая с чего начать и как преподнести сложившуюся ситуацию. Скрывать правду не имеет права…
— Извини, ничего не предлагаю, я тороплюсь: моя мать в больнице, слегла с гипертоническим кризом — планировала навестить.
— Надолго не задержу. Могу подвезти, если не против.
— Обойдусь, — женщину передёрнуло от услышанного предложения.
И без того Ангелину напрягает находиться с ним наедине. Плюс ко всему нахлынули давно забытые, крайне болезненные воспоминания. Эта встреча сковырнула душевные раны…
— Ну, говори, с какими целями пришёл? — поторопила его. — Что вдруг понадобилось от нас?
— Диана на самом деле моя дочь? — зачем-то спросил, ведь сомнений никаких нет.
— Ясно, — она встала со стула, подошла к раковине и опёрлась ладонями, вздохнув тяжело. — Значит, не веришь…
— Геля, ты не правильно поняла, — он приблизился к ней сзади. Сразу почувствовал знакомый аромат — сладковатый, цветочный, нежный, утончённый… любимый…
В груди защемило… Ему до одури захотелось её обнять, прижать к себе… И почти прикоснулся, но руки застыли в воздухе в незавершённом жесте и тут же опустились вниз.
Ангелина развернулась к нему лицом, хотя в глаза не решается смотреть.
— Она твоя дочь. Впрочем, мне без разницы, веришь или нет.
— Прости… — стыдно стало Владимиру. Да и что толку от внезапно очнувшейся совести и запоздалых сожалений — этим не исправит свою ошибку. Надо действовать!
— Ты так и не сказал, откуда знаешь, как дочь зовут. Интересовался? Как ты вообще нашёл, где я живу? Следил за мной?
— Стечение обстоятельств, — уклончиво ответил.
— Если это всё, то уходи и больше никогда не появляйся в нашей жизни, — платит его же монетой, когда они расстались — в её адрес прозвучали похожие слова. — А ещё держись подальше от Дианы, не пытайся познакомиться. Двадцать шесть лет жила без отца и дальше справится.
— Мы уже знакомы с ней, — признался он.
«И без меня она не справится» — добавил мысленно.
— Нет, — сдерживаться он больше не мог: желание прикоснуться к возлюбленной (именно так) пересилило, хотя единственное, на что решился — осторожно, чтоб не спугнуть, обнял Гелю.
Стоило увидеть её, оказаться наедине, давно забытые чувства нахлынули вновь, да его накрыло фонтаном эмоций. Только сейчас осознал: все эти долгие годы не переставал любить, но не позволял себе даже думать об этом, методично подавляя воспоминания.
— Я всё объясню.
Владимир усадил женщину на стул во избежание внезапных реакций организма, вроде головокружения или обморока — эта история заставит понервничать и волноваться.
Опустившись перед ней на корточки, он начал непростой разговор:
— Она устроилась на работу ко мне в компанию. И я не сразу догадался, на кого Диана похожа — одно лицо с моей матерью… на фамилию тоже не обратил внимания…
— Подожди, — Ангелина перебила, — дочь ведь в Катаре находится.
— Так и есть, мы ездили туда вместе.
— Ничего не понимаю… Диана сообщала: командировка на три дня, а с учётом расписания рейсов должна прилететь завтра утром. Я не звонила ей лишь потому, что не хотела отвлекать и мешать.
«Вернётся… если бы…» — Владимиру тошно от собственного поступка.
— Тут другое случилось… — замешкался. Теперь осталось самое сложное — озвучить ужасающую правду.
Он мягко сжал её пальцы.
— О чём ты? — она отчётливо уловила тревожные нотки в интонации голоса.
…По мере рассказа, глаза у женщины всё больше округлялись от удивления, и постепенно погружалась в состояние, граничащее с паническим сковывающим страхом…
— Нет, нет, нет… — поверить в такое крайне трудно. — Моя дочь — подарок?! Подарок?!! — закричала, оттолкнув его от себя со всей силы. — Ты вообще осознаёшь, что натворил?!
