У меня возникло чувство, что она так великодушна из-за слухов, что ее выберут Королевой бала, а Ривера – ее Королем.
– Но если честно, – продолжила она. – Я заигралась карьерой Миллера и увлеклась. Но теперь, когда я в шоколаде, не хочу, чтобы между нами осталась вражда. Ты простишь меня?
Мне хотелось уточнить, что она имеет в виду под «я в шоколаде», но Донти Уэзерли обхватил ее за талию и что-то прошептал ей на ушко.
– Ну и свинья! – рассмеялась она, шлепнув его по руке. Она помахала мне, и Донти увлек ее в толпу танцующих.
Ривер протянул мне руку.
– Хочешь потанцевать?
Я выдавила улыбку.
– Конечно.
Мы протиснулись на переполненный танцпол и позволили энергии музыки захватить нас. Ривер наклонился ближе.
– Как мои успехи по сравнению с Осенним балом?
– Ну, учитывая, что тебя там вообще не было…
– Он рассмеялся.
– Раз хуже уже некуда, остается только становиться лучше.
Я тоже засмеялась, и мы начали танцевать. Песня за песней, мы оба пытались забыть, что нас ждет – университет, разлука с любимыми и близкими. Весь вечер Ривер вел себя как настоящий джентльмен, приносил мне закуски и газировку, когда нужно было передохнуть и перекусить.
Затем диджей объявил, что пришло время явить гостям Короля и Королеву выпускного бала, и мы заняли свои места за одним из дюжины больших круглых столов.
Я наклонилась к Риверу.
– Ты уже подготовил речь?
Он покачал головой.
– Не думаю, что меня выберут.
– А кого же еще?
Он пожал плечами.
– Думаю, мы скоро это узнаем.
На сцену вышел заместитель директора Чаудер с микрофоном в руке и представил Лейлу Кальдерон и ее Комитет по выпускному. Зачитали номинанток на звание Королевы – все те же лица, а мое имя, что неудивительно, отсутствовало. Мне было все равно, кроме того, что это стало симптомом развалившейся дружбы между Кейтлин, Джулией и мной.
«А может, все это лишь плод моего воображения».
Затем Лейла успокоила толпу.
– Королевой выпускного бала Центральной старшей школы Санта-Круза объявляется…
Диджей включил электронную версию барабанной дроби.
– Эвелин Гонсалес!
Раздались аплодисменты и одобрительные возгласы, и Эвелин вышла на сцену с сияющим и торжествующим видом. И нисколько не удивленная. Они с Лейлой обнялись и поцеловались, Лейла перекинула поверх платья Эвелин ленточку, а другая девушка надела ей на голову высокую диадему.
– Похоже на конкурс красоты, который смотрит на TLC моя младшая сестра, «Малышки и диадемы».
Я ладонью заглушила смех.
– Повнимательнее. Ты следующий.
Лейла снова встала в центр сцены.
– А теперь я с огромным удовольствием объявляю Короля Центральной старшей школы Санта-Круза… Миллера Стрэттона!
Зал пришел в неистовство, но громче всех кричали и аплодировали девушки.
Шок пронзил меня, оставив ошеломленной. Я вместе со всеми оглядывалась в поисках Миллера, гадая, неужели он сейчас проберется сквозь толпу и заберет свою корону.
– Вот это уже интереснее, – произнес Ривер. – Ты знала, что так будет?
– Понятия не имела.
Радостные возгласы сменились смущенным бормотанием, все по-прежнему искали Миллера. Эвелин что-то сказала Лейле, и та протянула ей микрофон.
– Миллер сегодня не сможет к нам присоединиться, но уверяю, у него есть очень веская причина. – Эвелин сделала эффектную паузу. – Он только что подписал контракт с «Голд Лайн Рекордс»!
Зал снова взорвался аплодисментами, девушки взялись за руки и запрыгали с возбужденными, понимающими улыбками. Так глупо. Они знали его только благодаря видео, но реагировали, как будто они близкие знакомые, словно отбирали у меня часть него. Эвелин сияла больше всех, словно сама подарила его им, как милостивая королева, бросающая объедки своим подданным.
– Думаю, на следующей вечеринке я буду играть песни вашего Короля, – вмешался диджей. – Поаплодируем вашим королю и королеве, Миллеру Стрэттону и Эвелин Гонсалес!
Толпа взревела, а Эвелин торжествующе воздела обе руки.
Меня затошнило. Некоторые ученики с любопытством посмотрели на меня. С жалостью. Некоторые знали, что мы с Миллером вместе, но большинство – нет. Щеки болели от усилий удержать улыбку, пока меня охватывало странное чувство. Что Миллер принадлежит им. Эвелин. Она завладела им, объявила его успех своим. Именно она подтолкнула его к сделке с лейблом, но в животе скручивалось нечто зеленое и противное, отвратительное ощущение.
– Ты в порядке? – спросил Ривер.
– Нормально. Просто последние дни какие-то сумасшедшие.
«По меньшей мере».
– Да уж, без шуток. – Он пристально посмотрел на меня. – Но вид у тебя такой, словно тебе бы не помешало проветриться. Или, может быть, выпить?
– Вода бы не помешала.
– Будет сделано. – Ривер поднялся и замер, его взгляд остановился на чем-то у меня за плечом. Его лицо исказилось и застыло, а взгляд потеплел.
Я обернулась и увидела Холдена Пэриша, небрежно прислонившегося к стене, в длинном пальто с поднятым воротником и жилете поверх рубашки. Но пуговицы на воротнике были расстегнуты, а волосы растрепаны. Потягивая из фляжки, он мутными глазами рассматривал происходящее. Затем его взгляд остановился на Ривере. Странная улыбка расцвела на его резко очерченном красивом лице. Он запрокинул голову, осушил фляжку и швырнул ее в столик с напитками.
Я подскочила, а Ривер чертыхнулся, когда металлическая фляжка врезалась в ряд с минеральной водой и яблочным сидром, разбив одну бутылку и расплескав шипящую воду. Раздались удивленные вскрики, и преподаватели начали оглядываться в поисках виновника. Но Холден уже вылетел на улицу.
Я быстро взглянула на Ривера. На его лице читалось страдание. И тоска.
– Я сказал ему, что еду в Алабаму… – Он с трудом сглотнул. – И что он не может пойти со мной.
Я положила ладонь ему на руку.
– Иди.
Ривер моргнул и уставился на меня.
– Что? Нет…
– Иди за ним.
– Тогда я заработаю второй штрафной, если брошу тебя на танцах.
Я улыбнулась.
– Еще один, и выбываешь из игры.
– Вайолет…
– Я все равно чувствую себя неважно и собираюсь уходить.
– С тобой все будет в порядке? Нет, к черту все. Я не могу тебя бросить.
– Со мной все хорошо. Иди. – Я взяла его ладонь и легонько сжала. – Не потеряй его, Ривер.
