– Все чувства отражаются на твоем хорошеньком личике. – Она взяла меня за руку. – Я знаю, ты не простила ему, что он бросил тебя на балу. Могу представить себе, насколько это унизительно.
– Немного. Но все же простила. И сто раз говорила ему об этом. Я не понимаю, почему он все время просит со мной встретиться.
Нэнси поджала губы.
– Тебе придется обсудить это с ним. Он знает, что я разочарована его поступком, но не хочу лезть в его дела. Я бы предпочла, чтобы он сам пришел ко мне поговорить по душам, когда будет готов. Но я хотела поговорить о тебе.
– Обо мне?
– Ты такая грустная в последнее время, и я знаю, что это не из-за моего сына. – Она склонила набок замотанную в шарф голову. – Ты же знаешь, что моя политика в отношении него распространяется и на тебя. Я не давлю и не настаиваю, чтобы ты со мной делилась. Просто хочу, чтобы ты знала – моя дверь открыта.
Я вцепилась пальцами в покрывало.
– Мои родители несчастны. Они много ссорятся, и… у них есть и другие проблемы, которыми мне не хочется вас грузить.
Как бы я ни любила Нэнси, я ни за что не собиралась распространяться о моих подозрениях про финансовые проблемы моей семьи.
– Что-нибудь еще? – мягко спросила Нэнси, как бы говоря, «я знаю, есть что-то еще».
– Да. – Я вздохнула. – Но как бы мне ни хотелось услышать вашего совета, я не уверена, что уместно говорить с вами о другом парне.
Нэнси похлопала меня по руке.
– Потому что я мама Ривера. Понимаю. Как насчет того, чтобы рассказать мне, что тебя беспокоит, но не вдаваться в подробности? Не нужно мест и имен. Только твои чувства и переживания. Если хочешь, разумеется.
– Хочу. Очень. Мой последний «девчачий разговор» с мамой закончился тем, что она назначила мне встречу с гинекологом.
Нэнси сжала губы в тонкую линию, но затем улыбнулась.
– Слушаю.
Я встретилась с ясным взглядом голубых глаз, и у меня навернулись слезы.
– Я все испортила.
– Ладно.
– Я так боялась потерять его или нашу прекрасную дружбу, что оттолкнула его. Из-за меня он теперь с другой, но наша дружба все равно висит на волоске. Произошло все, чего я так боялась, но не так, как ожидала.
Нэнси протянула мне салфетку из коробки.
– Это напомнило мне старую пословицу: «Человек часто встречает свою судьбу на пути, который выбирает, чтобы избежать ее».
– Наверняка в какой-нибудь книге рядом с этой пословицей есть моя фотография. – Я уставилась на салфетку в своих руках. – Господи, какая же я трусиха!
– Ты не трусиха, – уверенно возразила Нэнси. – Сколько раз за последнюю зиму ты видела здесь мистера Уитмора?
– Не очень часто. Он, наверное, много работает…
– Так и есть. Но еще он напуган. Ривер и Амелия тоже. Они справились, но на это потребовалось время. Очень трудно смотреть на любимого человека и постоянно думать о том дне, когда он может тебя покинуть. – Ее голос потеплел. – Желание защитить свое сердце – самое сильное желание из всех. Но это невозможно, если хочешь прожить интересную, насыщенную жизнь.
Я вспомнила ту ночь, когда Миллер чуть не умер у меня на руках. И когда увидела его уединившимся с Эмбер на балу. Боль оказалась жестокой, словно от удара ножом. Но в жизни без Миллера не было ничего интересного. Или в том, чтобы наблюдать, как он с кем-то другим.
Особенно когда сама его оттолкнула.
Я вытерла слезы и изобразила улыбку.
– Спасибо, что поговорили со мной.
– Но ты мне не веришь, – мягко заметила она.
– Я ценю ваши советы, но ничего не могу сделать.
– Поговорить с ним?
– Он не хочет со мной разговаривать, а я не могу испортить их отношения… с… ней. Они вместе уже несколько месяцев. Я не хочу причинить им еще больше неприятностей. – Я мрачно улыбнулась. – Еще одна пословица: как постелешь, так и поспишь.
Одна.
Я поднялась на ноги.
– Пойду скажу Дэзии, что может возвращаться.
Но в дверях меня остановил голос Нэнси.
– Если бы мы уже рождались совершенными и мудрыми, всегда принимали правильные решения и никогда не ошибались, какой бы тогда был смысл в жизни? – Я обернулась, а она понимающе мне улыбнулась. – Жизнь – это путешествие, а не пункт назначения.
Я улыбнулась.
– Понимаю, к чему вы клоните. Ваша игра в пословицы довольно сильная штука, миссис Уитмор.
Она рассмеялась, громко и гортанно. Здоровым смехом.
– Как и ты, Вайолет. Больше, чем ты думаешь.
Я вышла из комнаты Нэнси, закрыв за собой дверь, и врезалась в Ривера. Нос обожгло болью от столкновения с его твердой грудью. На нем были джинсы и форменная куртка поверх футболки, от которой слабо пахло моторным маслом из сервиса отца.
– Ой, привет, – поздоровалась я, потирая нос. Мне пришлось задрать голову выше. И выше. Парень был словно гора и, как всегда, неотразим, но мое сердце все равно не ускорялось от нашей близости.
– Привет, – ответил он. – Есть минутка? Хочу поговорить с тобой.
– Ривер, я тебе уже сказала. Все круто.
– Я знаю. Но… – Он потер затылок и потащил меня прочь от комнаты матери. – Я хочу, чтобы ты дала мне второй шанс.
– Мы это уже обсуждали. Не думаю…
– Ты мне нравишься, Вайолет.
Я моргнула.
– Правда?
– Ну… да. Думаю, из нас выйдет хорошая пара.
Я поморщилась.
– Серьезно? Мы почти не разговариваем друг с другом.
Он раздраженно фыркнул.
– Послушай, я всю зиму был безумно занят, и не выпадало времени даже перевести дух. Мой отец всячески давил на меня, чтобы я хорошо играл и попал в десятку лучших школ NCAA
[11]. На каждую тренировку заявлялись агенты и следили за моей игрой. Это просто безумие какое-то.
– Я понимаю, но…
– Но футбольный сезон уже закончился. – Он взял обе мои руки в свои. Нежно. – Я хочу попробовать еще раз. И на этот раз, клянусь, я тебя больше не кину.
– Мы никогда по-настоящему не разговаривали и не проводили вместе время.
– Это моя вина, я был очень занят. Ты же знаешь, каково это, верно? Когда приходится совмещать столько всяких занятий.
