– Отвали, придурок, – прорычал я.
Эмбер взяла меня за руку и тихонько шептала что-то о том, чтобы я вернулся и сел с ней. Я стряхнул ее ладонь.
Фрэнки усмехнулся.
– А то что? Снова велишь своему сбежавшему из тюрьмы охраннику мне вмазать?
Ронан встал позади меня, скрестив руки на груди и широко расставив ноги.
При виде Ронана у Фрэнки округлились глаза от страха, и он зарычал:
– Ты гребаный покойник, чувак! Ты понятия не имеешь, кто я такой.
– Я знаю, кто ты. – Казалось, будто голос Ронана шел из-под земли. – Мне точно известно, кто ты.
Туго натянутые струны напряжения между нами пятерыми были готовы лопнуть. А Вайолет уходила все дальше…
– Чувак! Какого хрена ты творишь?
Вечеринка затихла и все взгляды обратились к обеденному столу. Холден отбивал чечетку посреди разбитого стекла на столешнице из красного дерева, и изображал сопливую версию песни «Singing in the Rain». Он был пьян в стельку, но ухитрялся держаться вне зоны досягаемости Ченса, пытавшегося стащить его со стола. Комната оживилась, раздавались радостные возгласы и смех, многие достали телефоны.
– Родители меня на хрен прикончат! – бушевал Ченс. – Кто-нибудь, помогите мне снять этого придурка со стола.
Холден рассмеялся и отпрыгнул в сторону от руки Ченса. Из кухни появился Ривер.
– Шоу окончено, – произнес он холодным и низким голосом. – Проваливай на хрен.
Холден присел и протянул к Риверу ладонь, напевая:
– Какое прекрасное чувство, я счастлив опять.
Ривер зарычал и отшвырнул его руку. Попытался схватить его, но Холден с поразительной ловкостью сам соскочил со стола. Ривер и Ченс бросились за ним в гостиную, где Холден перемахнул через спинку дивана, приземлившись между парочкой гостей, а затем запрыгнул на кофейный столик. Пивные банки разлетелись во все стороны, бутылка разбилась вдребезги, и стекло заскрежетало под ботинками Холдена.
– Просто пою и танцую под дожде-е-ем…
Меня, как и всех остальных, настолько поглотила эта сюрреалистическая сцена, что я не обращал внимание на происходившее за спиной.
– Ты труп, ублюдок, – прорычал Фрэнки Ронану, и я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как этот псих вытаскивает полицейский электрошокер из заднего кармана своих вечно сваливающихся шорт.
– Эй, эй!.. – начал я, но отпрянул, когда Фрэнки бросился на Ронана. Тот весь вечер походил на каменную статую, но быстро сделал ложный выпад вправо и ударил Фрэнки по руке. Электрошокер отлетел в сторону, и Ронан, схватив Фрэнки за футболку, толкнул его в сторону Холдена. Толпа расступилась в сторону, а парни повалились на ковер, сцепившись друг с другом и размахивая кулаками.
Ривер и Ченс бросились их разнимать, но Фрэнки дрался, как бешеный пес, сплевывая кровь. Бинт на носу расцветал кроваво-красными розами.
– Сдохни, тварь! – орал он, вырываясь из рук Ченса. – Ты труп, слышал меня?! – Он схватил разбитую бутылку пива с кофейного столика у ног Холдена и замахнулся зазубренным концом на Ронана. – Я убью тебя, ублюдок!
Ривер и Ченс снова закричали на него, но Фрэнки замахнулся бутылкой, отгоняя их. Эмбер вцепилась мне в руку, а я как мог старался заслонить ее от развернувшегося хаоса, одновременно пытаясь оттащить Ронана. Но тот был неподвижен, как скала.
Фрэнки несколько раз взмахнул бутылкой, и толпа вмиг притихла. Все ахнули, когда по предплечью Ронана протянулась кровавая полоса.
Ронан посмотрел на красную линию пореза, а затем снова на Фрэнки.
– Это была ошибка.
Его руки сжались в кулаки, и я почувствовал, как он весь напрягся. Готовый наброситься. Его ранят еще сильнее, возможно, даже зарежут, но он не успокоится, пока не изобьет Фрэнки до полусмерти.
Или не убьет его.
Но тут в самую гущу драки со стола спрыгнул Холден. Он встал между двумя парнями, рванул на себе рубашку и обнажил перед Фрэнки левую сторону груди.
– Вот сюда, – буркнул он низким, холодным и пустым голосом. Холден постучал себя по груди, над сердцем. – Бей прямо сюда. Ну же. Сделай это. Сделай это!
Толпа притихла. Все уставились на него, и никто не двигался. Фрэнки пыхтел через нос, как бык, широко раскрыв глаза от шока. Бутылка в его руке дрожала.
Я медленно двинулся вперед и взял Холдена за руку.
– Эй, парень. Перестань. Эй…
Холден попятился, а Ривер забрал бутылку из рук Фрэнки. Напряжение на мгновение ослабло, а затем Холден вырвался из моих рук, одернул пальто, вытащил из кармана гвоздичную сигарету и весело произнес:
– У кого-нибудь есть зажигалка?
Затуманенные глаза Ченса чуть не вылезли из орбит.
– Какого?.. Убирайтесь! Вы трое. – Он помахал пальцем между мною, Холденом и Ронаном. – Убирайтесь к чертовой матери из моего дома.
Холден повернулся ко мне с насмешливым выражением шока на лице.
– Грубо, правда?
У меня вырвался недоверчивый смешок, а затем еще один, превращаясь в истерический хохот. Текила, которую я по глупости выпил, не сулила мне ничего хорошего. Даже не глядя на часы, и так было понятно, что сахар падал, я чувствовал себя словно под водой.
«А может, всему виной эта сумасшедшая ночь».
– Убирайтесь! – взревел Ченс.
Он дернулся в нашу сторону, и мы с Холденом бросились бежать, хохоча, как сумасшедшие. В дверях мы обернулись и увидели, как Ронан на прощание смерил Фрэнки злобным взглядом, а затем зашагал за нами.
– Ты мертвец, Венц! – крикнул Фрэнки нам вслед. – Ты гребаный покойник!
Мы спустились по ступенькам и оказались на просторной лужайке перед домом. Я споткнулся – а может меня просто покинули силы, – и повалился на траву, задыхаясь и продолжая смеяться.
Холден растянулся рядом со мной, и мы легли на спину, глядя в ночное небо.
– Кажется, нас не представили. Холден Пэриш.
– Миллер Стрэттон.
Мы пожали друг другу руки, и Холден кивнул в сторону нависшего над нами Ронана.
– А кто этот супермен?
Я засмеялся еще громче.
– Ронан Венц.
Холден порывисто протянул ладонь.
– Очень приятно.
Ронан скрестил руки на груди.
– Сумасшедшие ублюдки.
Нас накрыло еще одним приступом смеха.
– Как ты это сделал? – спросил меня Холден, вытирая глаза.
– Сделал что?
– Играл и пел вот так. Как… чертово чудо.
В груди разлилось тепло.
– Ничего особенного. Все давно знают эту песню. Ей уже миллион лет.
