— Ага, только давай не будем о них. У меня от отпуска осталось три дня, хочу провести их приятно, — расстелив покрывало и бросив вещи, протянул руку. — Идем купаться, поныряем.
Вложила ладошку и внутри довольно хихикала, со стороны нас можно было принять за пару. И эта мысль приятно щекотала. Подхватив на руки, Киселев занес меня на глубину и бросил в воду. Возмущенно барахтаясь, ругалась на чем свет стоит, выплыла отплевываясь от соленого привкуса во рту..
— Евчик, ты вообще растешь? — он смотрел на меня сверху вниз, а я гордо задрала голову и поняла, сколько не пытайся, выше от этого не стать. — Сколько в тебе?
— Не прилично спрашивать такие вещи… — ворчала, приводя себя в порядок. Купальник забился в самые интересные места.
— Это возраст неприлично спрашивать… — смеялся глядя на меня, присел в воду и работая руками держался на плаву. — Метр шестьдесят?
— Шестьдесят два, — окунувшись с головой привела волосы в порядок. — И хочу тебя огорчить, расти я уже вряд ли буду, если только в ширину.
— А с чего я должен огорчаться, мне и так нравится, — он нарезал круги, как акула загоняющая свою жертву. По крайней мере в мультиках про Тома и Джерри именно так и показывали. Повернулся ко мне спиной. — Ну, залазь на плечи, посмотрим, может ты за это время стала грациозней.
Губы сами надулись в обиде, окатила водой спину Киселева и нетвердой, но решительной походкой зашагала к берегу. У волн были свои планы на меня, меня затянуло обратно и я безуспешно боролась со стихией под злорадный смех.
— Ладно, буду прыгать, — а выбора мне не оставалось, выйти на берег у меня не получалось, а просто так бултыхаться в воде, скучно. Забравшись на плечи, отметила про себя, что тело Киселева стало более упругим, с явно очерченными мускулами на спине, руках и груди…а вот грации во мне не прибавилось ни на грамм. С визгом шлепнулась в воду…в сентябре запишусь на какую-нибудь гимнастику, честное слово.
— Ох, Евлампий, ты безнадежна, — смеялся надо мной и вытаскивал на берег. — Надо запомнить, прыжки в воду не твое!
— Я это и так знала, ты мне выбора не дал…
— А теперь даю, вино или самогон дяди Гриши?
— Что? — я рассмеялась от предложения. — И как часто ты соблазняешь девушек с помощью дяди Гришиного самогона?
— Соблазняю я собой, — он гордо провел руками вдоль своего тела. Да, было на что посмотреть. — А друзей спаиваю самогоном. Ну так что?
Друзей…
— Вино!
Открыл рюкзак и накрыл импровизированный стол, на котором появились персики, виноград, бутерброды с сыром и вино. Стаканчики он забыл, поэтому мы пили с горла и заедали фруктами. За глупой болтовней ни о чем, запасы вина удивительно быстро заканчивались. И набравшись смелости, задала вопрос, который меня давно волновал:
— А почему моя бабушка называет тебя Соплей?
Лёня поперхнулся виноградом, а довольная смотрела как о пытается откашляться:
— Гайморит у меня в детстве был, все время носом шмыгал.
— Да? А бабуля мне говорила другое…
— И что же твоя бабушка сказала? Зная ее… — он недовольно поморщился и передал мне бутылку.
Сделала большой глоток:
— Что ты был неравнодушен к содержимому… носа, — как можно обтекаемей намекнула. Идиотский смех разбирал и сделав над собой усилие, успокоилась и глотнула еще вина.
Лёня хмуро свел брови и смотрел на меня исподлобья:
-Хочешь сказать, что я ел… — он не стал заканчивать фразу. — И кому еще твоя бабуля подобное рассказывала? — я пожала плечами и сделав последний глоток протянула бутылку обратно. — И не противно тебе пить со мной с горла? — он сжал плотно губы ожидая ответа.
— Немного…
Ах, как сладка месть, получай, вражина, за мою грациозность и скромный рост!
— Раз так! — отставил бутылку в сторону и мигом перескочил фрукты, нависал надо мной, я втянула шею и как можно дальше отодвинулась назад.
— Не буду я… пробовать… — попятилась, перебирая руками по камням.
Киселев выпрямился и заржал на весь пляж, хоть мы и сидели отдельно от основной массы отдыхающих, те, кто были ближе к нам, повернулись на шум.
— Дурында, я поцеловать тебя хотел, — вернулся на свое место, сделал пару глотков и убрал пустую бутылку. Я растерянно хлопала глазами. — Купаться еще будешь, ловкость кошки- грация картошки?
— Точно нет! — по телу, вместе с вином, разлилась усталость и я смотрела на волны сквозь ресницы. Киселев резвился в воде как ребенок, ныряя и плескаясь. Одинокие капли изредка долетали до меня, но было лень возмущаться. Отдыхающие начали разбредаться, а я не представляла, как осилю обратную дорогу домой. Лёня вышел из воды спустя чуть ли не час и подняв меня сонную прижал к холодному мокрому телу, я смеясь и визжа, пыталась выбраться из объятий.
— Ну что, теперь ты готова вкусить самогона? — спросил не ослабляя хватки. — Когда ты еще попробуешь убойный напиток в семьдесят градусов?
— Надеюсь, что никогда… — выскользнула из рук и завернулась в полотенце.
Искуситель не сдавался, стряхнув воду с волос и обсушившись полотенцем, продолжил:
— Ну же, один глоток, всего один. Я не хочу пить один.
— Хорошо, только ты меня несешь домой, сама я точно не дойду, — перестраховалась на всякий случай.
— Могла бы и не говорить… — достал небольшую бутылку и налил мне в пробку. Я долго принюхивалась к содержимому, запах был даже приятным и набравшись смелости сделала глоток. Мое горло обожгло, из глаз хлынули слезы и я закашлялась. Киселев веселился наблюдая за мной и сделал глоток прямо из бутылки, его лицо покраснело, втянул воздух через нос и прохрипел. — Не в то горло пошло, — плотно закрутив пробку, закинул бутылку в рюкзак. — Ну и дрянь.
Согласно кивала головой и смеялась.
Поднимались по ступеням повиснув друге на друге, вернее, я висела на Лёне, а он придерживался о меня:
— А помнишь, как я тебе уши дверью прихлопнула?
— Помню, у меня еще кровоподтеки были вот здесь, — указал свободной рукой чуть выше середины уха. — А я тебе за это лицо зеленкой изрисовал, эх, знатно я тогда получил от бабы Аси…
