Я перестала жевать и нахмурилась.
Софи тоже перестала жевать и посмотрела на меня.
– Что такое? Что случилось? Вообще-то Ивонна может быть и моим другом.
Я чуть не рассмеялась, что, вероятно, и входило в ее намерения.
– Дело не в этом. Просто она связывает нас с Джеком, как будто мы с ним пара.
– А разве нет? Я имею в виду, вы оба скоро станете родителями. – Сжимая в руке вилку, она наклонилась ко мне ближе, и я заметила ее аккуратно подстриженные, без следов лака ногти, что меня странным образом утешило. Как томатный суп и горячий бутерброд с сыром в холодный день.
– Мелани, – продолжила она. – Наверное, я знаю тебя лучше, чем другие, и люблю тебя как сестру, и это единственная причина, почему я сейчас это скажу. Но я знаю, что ты любишь Джека, и хотя он мне ничего не сказал, видно, что он любит тебя. Вам обоим нужно преодолеть все прошлые обиды, простить себя и друг друга и решить быть счастливыми.
Я закатила глаза, и к своему удивлению, обнаружила среди листьев пальмы голубое небо.
– Эх, будь это так просто.
– Тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, это так?
Увидев, как официант приближается с десертным меню, я выпрямилась.
– Ты говоришь как Нола. Пожалуйста, прекрати. Я не хочу, чтобы по моему сердцу вновь проехал каток. С меня хватило одного раза.
Официант с улыбкой Чеширского Кота на лице остановился у нашего столика, чтобы предложить двум беременным женщинам сладости.
– Могу ли я, дамы, заинтересовать вас десертом?
Я повернулась к Софи – та уже полезла в сумочку и качала головой. Моей улыбки как не бывало.
– Не сегодня, спасибо. Только счет, пожалуйста.
Я позволила ей оплатить счет, и мы вышли на улицу перед отелем.
– Хочешь взять рикшу до музея или я попрошу вызвать нам такси?
Она посмотрела на меня так, будто я только что посоветовала ей подстричься или надеть высокие каблуки.
– Мы можем дойти пешком. Это меньше мили.
– Но сейчас жарко, – пожаловалась я. – А я на каблуках.
Она сунула руку в свой огромный рюкзак и вытащила ярко-зеленые «биркенстоки», в которых щеголяла на барбекю.
– Надень это. У нас одинаковый размер, и они очень удобные.
Я молча посмотрела на них, не зная, как лучше всего положить конец дружбе. Но затем подумала, была не была, и вообще, кому какое дело, и взяла их у нее.
– Как скажешь, – ответила я, изображая Нолу. – Но тебе придется таскать в рюкзаке мои туфли.
С самодовольным видом Софи положила в рюкзак мои шпильки и зашагала в сторону Митинг-стрит и Чарльстонского музея. Она шла быстро, бодрой походкой, почти не потея. Я же, пройдя квартал рядом с ней, стала задыхаться, и она сбавила темп.
– Тебе срочно нужно заняться спортом, Мелани. Тебе будет гораздо легче рожать, если ты будешь в хорошей форме, а твои мышцы – в тонусе. Знаю, ты никогда раньше не занималась спортом, но беременность – это другое дело. Я хожу на замечательные занятия йогой для будущих мам. Тебе там точно понравится. И еще я посещаю уроки дородового плавания. Чтобы мне было комфортно, на тот случай, если я решусь на роды в воде.
Я споткнулась о трещину в тротуаре.
– Что?
– Роды в воде. Погружаешься в большую ванну или даже в детский бассейн и рожаешь под водой. У нас будут домашние роды, поэтому можно поставить бассейн прямо в гостиной, чтобы все наши друзья были рядом и разделили с нами этот опыт. Разумеется, ты тоже приглашена.
Я в ужасе уставилась на нее и едва не врезалась в фонарный столб, но Софи, похоже, ничего не заметила.
– Если задуматься, – продолжила она, – роды в воде действительно имеют смысл. Ребенок девять месяцев плавает в околоплодных водах, поэтому выход на свет из утробы – не такой уж большой шок, если он сначала попадет в теплую воду.
Я содрогнулась.
– Пожалуйста, не произноси слов «околоплодные воды» сразу после того, как я поела, хорошо? И наверно, я пропущу водную йогу и роды в воде. Во время родов я планирую быть без сознания и не хочу захлебнуться.
Софи искоса взглянула на меня.
– Как хочешь, но тебе все равно следует начать тренироваться. Это поможет тебе сохранить физические силы как во время родов, так и после них.
– Я подумаю об этом, – пообещала я.
Моя мать и Амелия три раза в неделю по утрам занимались спортивной ходьбой и приглашали меня составить им компанию. В принципе, если для этого не нужно надевать уродливые кроссовки или, что еще хуже, «биркенстоки», я могла бы согласиться на пробную пробежку.
– Итак, – сказала она тоном, который тотчас предупредил меня, что, вероятно, я не хочу услышать, что за этим последует. Я молчала, надеясь, что беременность испортила ей память так же, как и мне, и что она забудет то, что собиралась сказать. – Что там с детективом Райли? На барбекю он буквально пожирал тебя взглядом. Невольно подумаешь, что за этим что-то кроется.
Я была близка к тому, чтобы запыхаться, поэтому ответила кратко.
– Мы… друзья. Пока. А там… посмотрим.
– Он приглашал тебя на свидание?
– Ужин. Завтрак.
Брови Софи поползли вверх.
– Поздний завтрак. Он готовил.
Ее брови остались на месте, не желая опускаться.
– Заехал за мной в офис. Никакого секса.
Несколько мгновений мы молчали. Паузу в разговоре заполнял лишь звук моего тяжелого дыхания.
– Хорошо, – в конце концов сказала она.
– Хорошо?
Она кивнула.
– Хорошо для тебя. И хорошо для Джека. Может, кто-то третий поможет вам обоим одуматься.
К тому моменту, когда мы после пятнадцатиминутной прогулки дошли до Чарльстонского музея, я вся взмокла от пота. Макияж стекал до самого подбородка, волосы прилипли к голове. А вот лицо Софи блестело тонкой пленочкой пота, а волосы завивались чуть сильнее обычного. Я была готова ее возненавидеть.
Я остановилась перед современным кирпичным зданием. У меня уже покалывал затылок – реакция на все пары невидимых глаз, которые ощутили мое присутствие. Я ненавидела музеи, ненавидела больницы, ненавидела то, как гул голосов в моей голове всегда парализовал меня страхом. Я заранее замычала себе под нос мелодию «Танцующей королевы».
– У меня уже есть наши билеты, так что нам не нужно задерживаться здесь дольше необходимого. Главное, чтобы ты взглянула на колыбель и сказала, такая ли она, как на твоем чердаке, и прочла этикетку, чтобы понять, говорит ли она тебе что-нибудь. Тут есть выставка ополчения Чарльстона и Гражданской войны, и нам ее нужно пройти, чтобы попасть к постоянной экспозиции, где выставлена колыбель. Я просто возьму тебя за локоть и поведу вперед, а ты можешь горланить свои песни группы «AББA». Меня не так легко смутить.
