Статуя опустилась на гребень холма метрах в трех от дерева Талии. В тот же миг от нее распространился золотой свет, озаривший долину Холма полукровок и противоположный склон холма, у которого стояло войско римлян. Нико до мозга костей пронизало тепло – успокаивающее ощущение мира, которого у него не было уже… он и забыл, когда в последний раз испытывал нечто подобное. Словно кто-то прошептал у него в сознании: «Ты не один. Ты часть семьи олимпийцев. Боги от тебя не отвернулись».
– Римляне! – завопила Рейна. – Я делаю это ради легиона и ради блага Рима! Мы должны сплотиться, объединиться с нашими греческими братьями!
– Слушайте ее! – Нико шагнул вперед.
Он не понимал, что им движет. С чего вдруг греки или римляне станут его слушать? Он не умел произносить речи, и посланник из него еще тот.
И всё же он, выпрямившись, шагал между двумя войсками, сжимая в руке свой черный меч.
– Рейна рисковала своей жизнью ради всех вас! Мы пронесли эту статую через полмира, греки и римляне, мы действовали сообща, потому что должны объединить усилия. Гея пробуждается. Если мы не будем действовать вместе…
«ВЫ УМРЕТЕ».
От этого голоса содрогнулась земля. Чувство мира и безопасности, охватившее Нико, разом исчезло. Над склоном холма засвистел ветер. Сама земля стала текучей и липкой, трава опала у Нико под ногами.
«НАПРАСНО СТАРАЛИСЬ».
Нико показалось, будто он стоит на горле богини – весь остров Лонг-Айленд вибрировал от напряжения ее голосовых связок.
«НО РАЗ УЖ ВАМ ТАК ХОЧЕТСЯ, МОЖЕТЕ УМЕРЕТЬ ВМЕСТЕ».
– Нет… – Октавиан попятился, уперся спиной в строй легионеров. – Нет. Нет…
Он повернулся и побежал, расталкивая собственных солдат.
– СОМКНУТЬ РЯДЫ! – заорала Рейна.
Греки и римляне придвинулись друг к другу и встали плечом к плечу, а земля вокруг них взорвалась.
Союзные войска Октавиана лавиной хлынули вперед, окружив полубогов. Даже объединившись, обитатели обоих лагерей оставались крошечной точкой в море врагов. Им предстоял последний бой на Холме полукровок, на вершине которого, как символ их единения, возвышалась Афина Парфенос.
Но даже здесь они находились на вражеской почве. Потому что Гея и была землей, а земля пробудилась.
XLIX. Джейсон
Когда-то Джейсон слышал выражение «вся жизнь промелькнула перед глазами».
Он не думал, что всё будет вот так.
Они с друзьями стояли на земле, спина к спине, окруженные гигантами, потом Джейсон посмотрел вверх и ясно увидел самого себя пятьдесят лет спустя.
Он сидел в кресле-качалке на веранде их дома на побережье Калифорнии. Пайпер принесла лимонад. Ее волосы поседели, у глаз собрались морщинки, но она по-прежнему была необычайно красива. У ног Джейсона устроились его внуки, а он пытался им объяснить, что же произошло в тот день в Афинах.
«Нет, я не шучу, – говорил он. – Всего шестеро полубогов на земле и еще один на горящем корабле над Акрополем. Нас окружили гиганты ростом под девять метров и собирались убить. А потом небеса разверзлись и с них спустились боги!»
«Дедушка, – загомонили дети, – ты сочиняешь!»
«Я не шучу! – запротестовал старый Джейсон. – Боги-олимпийцы слетели с небес на боевых колесницах, затрубили трубы, запылали мечи. А ваш прадедушка, царь богов, вел их за собой с копьем из чистого электричества, оно так и потрескивало у него в руке!»
Внуки засмеялись над стариком, а Пайпер посмотрела с улыбкой, как бы говоря: «А ты сам поверил бы в такое, если бы не увидел собственными глазами?»
Джейсон видел. Он смотрел, как облака над Акрополем раздвигаются, и начинал сомневаться: правильно ли Асклепий подобрал ему очки? Вместо синего неба он увидел черный космос, густо усеянный яркими звездами, а вдали – мерцающие серебром и золотом дворцы на горе Олимп. И несущуюся вниз армию богов.
Мозг отказывался осмысливать происходящее. Джейсон не видел сразу всей картины, и, пожалуй, для его здоровья так оно было лучше. Только впоследствии он кусочек за кусочком вспоминал случившееся.
Там был огромный Юпитер… нет, это был Зевс в своей изначальной форме, он ехал на бой в золотой колеснице, в руке у него потрескивала молния размером с телефонный столб. Колесницу тянула четверка коней, состоявших из ветра, причем ветры постоянно принимали человеческие очертания и пытались вырваться на волю. На какой-то миг в одном коне-вихре проглянуло ледяное лицо Борея. Другой был Нот – яростный смерч из огня и пара. Третий, Зефир, сверкнул самодовольной, ленивой ухмылкой. У Зевса в подчинении и запряжены в колесницу четверо богов ветра собственной персоной.
В днище «Арго-II» открылся расположенный в конюшне стеклянный люк, и из него вывалилась богиня Ника, которую кто-то освободил из золотой сети. Она развернула сверкающие крылья и, воспарив навстречу Зевсу, заняла свое законное место его возничего.
– МОЙ РАЗУМ ИСЦЕЛИЛСЯ! – взревела она. – ПОБЕДУ БОГАМ!
Слева от Зевса ехала Гера, в ее колесницу были впряжены гигантские павлины, их радужное оперение сверкало так ярко, что у Джейсона зарябило в глазах.
Арес с радостными воплями несся вниз на черном коне, извергавшем огонь. Копье бога войны горело красным.
За миг до того, как боги достигли Парфенона, они изменили форму, словно выпрыгнув из гиперпространства. Колесницы исчезли. Джейсон и его друзья вдруг оказались окружены олимпийцами – те стали ростом с человека и рядом с гигантами казались крошечными, но от них так и исходила мощь.
Джейсон закричал и бросился на Порфириона.
Друзья присоединились к побоищу.
Бой шел по всему Парфенону, а потом перекинулся и на остальной Акрополь. Краем глаза Джейсон заметил Аннабет, бившуюся с Энкеладом. Рядом с ней стояла женщина с длинными темными волосами, в золотых доспехах поверх белых одежд. Богиня метнула в гиганта копье, потом взмахнула щитом с ужасным бронзовым лицом Медузы. Вместе Афина и Аннабет загнали Энкелада к ближайшей стене металлических лесов, которые обрушились на гиганта.
В другом конце храма Фрэнк Чжан и Арес крушили целую фалангу гигантов – Арес орудовал копьем и щитом, а Фрэнк (принявший форму африканского слона) – хоботом и ногами. Бог войны смеялся, колол и потрошил, как ребенок, разбивающий пиньяту
[40].
Хейзел билась на спине Ариона; всякий раз, когда к ней приближался гигант, она ныряла в Туман, потом появлялась у врага за спиной и наносила удар мечом. Богиня Геката, пританцовывая, страховала девушку со спины, поджигая врагов двумя горящими факелами. Аида Джейсон не видел, но стоило кому-то из гигантов споткнуться и упасть, как земля разверзалась прямо под ним и проглатывала гиганта.
