Пока он шел к горящему серым пламенем видению, то почти поверил, что перед ним заурядный дух, потерянная душа, погибшая в мучениях. С ним не должно возникнуть проблем.
И всё же Нико не хотел ничего принимать на веру без доказательств. К тому же он еще слишком хорошо помнил, что случилось в Хорватии. Тогда он повел себя заносчиво и самоуверенно, и у него быстро выбили почву из-под ног – в буквальном и переносном смысле. Сначала Джейсон Грейс схватил его в охапку и вместе с ним перелетел через стену, потом бог Фавоний растворил его в ветре. А уж этот наглый головорез Купидон…
Нико стиснул рукоять меча. То, что он тогда признался в своей тайной влюбленности, еще не самое страшное. Со временем он смог бы это сделать, самостоятельно выбрав время и способ. Но быть принуждаемым говорить о Перси, подвергаться запугиваниям, оскорблениям и физическому насилию – и всё это просто ради развлечения Купидона…
От его ног тонкими щупальцами стала распространяться тьма, убивая все травинки, проросшие между булыжниками мостовой. Нико попытался обуздать свою злость.
Подойдя к призраку, он увидел, что тот одет как монах: сандалии, шерстяная ряса, на шее висит деревянный крест. Всё его тело было объято серым пламенем, рукава монашеской хламиды горели, кожа на лице вздувалась пузырями, брови осыпались золой. Похоже, бедняга застрял в миге, когда его приносили в жертву, точно снятое на черно-белую пленку короткое замыкание.
– Вас сожгли заживо, – сообразил Нико. – Вероятно, в Средние века?
Лицо призрака исказил беззвучный крик боли, но в глазах стояла скука, даже раздражение, словно крик не более чем рефлекс, который никак не подавить.
– Чего вы от меня хотите? – спросил Нико.
Призрак знаком велел Нико следовать за ним, повернулся и прошел в открытые ворота. Нико быстро обернулся и посмотрел на тренера Хеджа. Сатир замахал на него руками: мол, иди, займись делами Царства Мертвых, тебе не впервой.
Нико потащился за призраком по улицам Эворы.
Они петляли по узким, вымощенным булыжником улочкам, проходили мимо дворов, в которых стояли горшки с гибискусом, и мимо покрытых белой штукатуркой домов, украшенных изразцами цвета жженого сахара, с изящными коваными решетками на балконах. Призрака никто не замечал, но на Нико смотрели косо. Девчушка с фокстерьером перешла на другую сторону улицы, чтобы не подходить к нему близко. Собака зарычала, шерсть у нее на загривке встала дыбом, как спинной плавник.
Призрак привел Нико к другой площади, с одной стороны которой возвышалась квадратная церковь – покрытые известкой стены и сложенные из известняка арки. Призрак прошел через портик и исчез внутри.
Нико заколебался. Он ничего не имел против церквей, но от этой веяло смертью. Внутри наверняка могилы, а может, и кое-что похуже…
Он нырнул в дверной проем. Осмотрел боковой придел, освещенный изнутри жутким золотистым светом. Над дверью на каменной стене виднелось выбитое изречение на португальском. Нико не знал этого языка, но довольно неплохо помнил итальянский, на котором говорил в детстве, и смог уловить суть: «Мы, кости, которые находятся здесь, ожидаем вас».
– Какая радость, – пробормотал он и вошел в придел.
У дальней стены стоял алтарь, перед которым на коленях молился давешний призрак, но Нико больше заинтересовало само помещение. Стены сложены из костей и черепов – тысячи и тысячи скрепленных вместе костей. Колонны из костей подпирают сводчатый полоток, украшенный изображениями смерти. На одной стене, точно пальто на вешалке, висят иссохшие останки двух людей – взрослого и маленького ребенка.
– Красивый зальчик, не правда ли?
Нико обернулся. Год назад он бы подпрыгнул до потолка, если бы перед ним внезапно появился отец. Теперь же Нико мог контролировать свой пульс и желание пнуть отца коленом в пах и убежать.
Как и дух-проводник, Аид облачился в одежды монаха-францисканца, и Нико это слегка раздражало. Черная ряса подпоясана в талии простой белой веревкой, капюшон откинут, обнажая очень коротко стриженные черные волосы. Глаза бога блестели, как застывшая смола, на лице отражались спокойствие и довольство, словно он только что вернулся домой после чудесной вечерней прогулки по Полям наказаний, вдоволь насладившись воплями проклятых.
– Принимаешь идеи нового дизайна? – поинтересовался Нико. – Может, стоит украсить столовую черепами средневековых монахов?
Владыка мертвых выгнул бровь:
– Никогда не могу определить, когда ты шутишь.
– Почему ты здесь, отец? Как ты здесь оказался?
Аид провел пальцами по ближайшей колонне, и на старых костях остались белые полосы.
– Для смертного тебя довольно трудно найти, сын. Я искал несколько дней. А когда взорвался скипетр Диоклетиана… что ж, это привлекло мое внимание.
Нико почувствовал укол стыда, потом рассердился на себя за это чувство:
– Скипетр сломался не по моей вине. Нас едва не задавили числом…
– О, скипетр не важен. Эта реликвия была настолько старой, что я удивляюсь, как ты сумел воспользоваться ею больше одного раза. Просто, почувствовав взрыв, я окончательно уверился и сумел определить твое местоположение. Надеялся поговорить с тобой в Помпеях, но они такие… римские. Эта часовня оказалась первым местом, в котором мое присутствие достаточно сильно, чтобы я смог появиться перед тобой в нормальном виде – я имею в виду как Аид, бог смерти, а не как дух того, другого олицетворения.
Аид вдохнул спертый, сырой воздух.
– Я очень привязан к этому месту. Для строительства Часовни Костей использовали останки пяти тысяч монахов. Она служит напоминанием того, что жизнь коротка, а смерть вечна. Здесь я могу сосредоточиться, и всё же у меня есть всего несколько минут.
«И так всю жизнь, – подумал Нико. – У тебя вечно всего несколько минут».
– Тогда скажи, отец, что тебе нужно?
Аид сцепил руки, спрятав их в рукавах рясы:
– Ты даже не допускаешь мысли, что я мог прийти сюда, чтобы тебе помочь, а не потому, что мне что-то нужно?
Нико едва не рассмеялся, но помешала пустота в груди:
– Я допускаю, что ты мог прийти сюда по множеству причин.
Бог нахмурился:
– Полагаю, это справедливо. Ты хочешь знать, что за охотника послала за вами Гея? Его зовут Орион.
Нико помедлил. Он не привык получать прямой ответ без предварительных уловок, загадок и условий.
– Орион. Как созвездие. Он был… другом Артемиды?
– Да, – подтвердил Аид. – Гигант, рожденный, чтобы противостоять близнецам, Аполлону и Артемиде. Только, как и Артемида, Орион отверг свою судьбу. Пытался играть по своим правилам. Сначала вознамерился жить среди смертных, как простой охотник царя Хиоса. Ах да, он угодил в неприятности из-за царской дочери. Царь велел ослепить и изгнать Ориона.
