Аргентуму повезло меньше: он бросился на другого призрака, но тот взмахнул тяжеленной рукой и ударил пса прямо по морде. Аргентум отлетел в сторону, с трудом поднялся. Ударом ему свернуло голову на сорок пять градусов вправо и выбило один рубиновый глаз.
Ярость пронзила грудь Рейны раскаленным шипом. Она уже потеряла пегаса, так что своих собак терять не собирается. Рубанув ножом по груди призрака, она выхватила гладиус. Строго говоря, драться двумя клинками не вполне в духе римлян, но Рейна какое-то время жила среди пиратов и у нее в запасе имелось множество приемов.
Земляные оболочки легко рассыпались, но их кулачищи разили как кувалды. Рейна не знала, откуда в ней такая уверенность, но ясно понимала: нельзя позволить им нанести ни одного удара. В отличие от Аргентума она не выживет, если ей свернут шею.
– Нико! – Она поднырнула под кулаками сразу двух земляных духов, и они благополучно размозжили друг другу головы. – Давай, как только будешь готов!
В центре двора вспучилась земля: десятки скелетов римских солдат прорывали себе путь на поверхность. Их щиты походили на гигантские, изъеденные коррозией монеты, клинки состояли больше из ржавчины, чем из металла. И всё же, увидев подкрепление, Рейна испытала неимоверное облегчение.
– Легион! – прокричала она. – Ad aciem!
Зомби откликнулись на ее приказ и, расталкивая земляных призраков, построились в боевую линию. Некоторые падали, сокрушенные каменными кулаками, и рассыпались в прах, другие сумели сомкнуть ряды и подняли щиты.
У нее за спиной выругался Нико.
Рейна рискнула обернуться: скипетр Диоклетиана дымился у Нико в руках.
– Он борется со мной! – завопил паренек. – Кажется, ему не нравится призывать римлян для сражения с другими римлянами!
Рейна знала, что древние римляне провели едва ли не полжизни, сражаясь друг с другом, но решила не поднимать эту тему.
– Хотя бы защищай тренера Хеджа. Будь готов перенести нас через тень! Я постараюсь выиграть нам немного…
Нико пронзительно вскрикнул. Скипетр Диоклетиана взорвался, разлетевшись на куски. Не было похоже, что Нико поранился, он только потрясенно смотрел на Рейну:
– Я… я не знаю, что случилось. У тебя есть в лучшем случае несколько минут, а потом твои зомби исчезнут.
– Легион! – прокричала Рейна. – Orbem formate! Gladium signe!
[4]
Зомби окружили Афину Парфенос и приготовились ее защищать. Аргентум подтащил бессознательного тренера Хеджа к Нико, пока тот ожесточенно затягивал на себе веревки. Аурум стоял на страже, кидаясь на любого земляного призрака, пытавшегося прорваться через строй зомби.
Рейна сражалась плечом к плечу с мертвыми легионерами, делясь с ними своей силой. Она знала: этого не хватит. Земляные призраки падали один за другим, но от земли продолжали подниматься тонкие струйки пепла, свивавшиеся в новых и новых монстров. Всякий раз, когда удары их каменных кулаков достигали цели, в рядах защитников статуи становилось на одного зомби меньше.
Между тем Афина Парфенос возвышалась над полем битвы – величественная, надменная, безразличная.
«Небольшая помощь нам не повредила бы, – подумала Рейна. – Может, какой-нибудь разрушительный луч или старый добрый прием «раздави врагов в лепешку»?»
Статуя ничего не делала, лишь излучала ненависть и, кажется, направляла ее в равной степени и на Рейну, и на атакующих призраков.
«Хочешь отволочь меня на Лонг-Айленд? – как бы говорила статуя. – Ну что ж, удачи, римское ничтожество».
Значит, участь Рейны – погибнуть, защищая пассивно-агрессивную богиню.
Она продолжала сражаться, вливая всё больше своей воли в восставших из мертвых воинов. Взамен они бомбардировали ее отчаянием и негодованием.
«Ты бьешься без толку, – шептали у нее в сознании легионеры-зомби. – Империя погибла».
– За Рим! – хрипло закричала Рейна. Она разрубила гладиусом одного земляного призрака и воткнула кинжал в грудь второго. – Двенадцатый легион Фульмината!
Все зомби вокруг нее пали – одни рассыпались под ударами каменных кулаков, другие развеялись сами собой, потому что остатки сил скипетра Диоклетиана наконец иссякли.
Земляные призраки наступали – море бесформенных лиц с пустыми глазницами.
– Рейна, сейчас! – завопил Нико. – Уходим!
Она быстро оглянулась. Нико привязал себя веревками к Афине Парфенос, на руках он держал отключившегося тренера Хеджа – точно тот барышня в обмороке. Аурум и Аргентум исчезли – видимо, получили слишком серьезные повреждения и больше не могли драться.
Рейна запнулась.
Каменный кулак нанес ей скользящий удар по грудной клетке, и бок обожгла сокрушительная боль. Перед глазами всё поплыло, она попыталась вздохнуть, и ей показалось, что она глотает ножи.
– Рейна! – снова закричал Нико.
Афина Парфенос замерцала, еще миг – и она исчезнет.
Один из земляных призраков замахнулся, целясь Рейне в голову, претор сумела увернуться, но от боли в боку едва не потеряла сознание.
«Сдавайся, – шептали голоса у нее в голове. – Наследие Рима мертво и похоронено, совсем как Помпеи».
– Нет, – пробормотала она себе под нос. – Пока я жива – не сдамся.
Нико протянул руку и скользнул в тень. Из последних сил Рейна бросилась к нему.
IX. Лео
Лео не хотел выходить из стены.
Ему оставалось прикрепить еще три скобы. Остальные члены экипажа были недостаточно тощими, чтобы пролезть в узкую щель (вот одно из преимуществ худобы!).
Втиснувшись между поясами обшивки корпуса, вооружившись паяльником и проволокой, Лео мог побыть наедине со своими мыслями. Когда его что-то расстраивало (а это случалось приблизительно каждые пять секунд), он мог долбить по обшивке киянкой, и остальные члены экипажа думали, что он просто работает, а не устраивает истерику.
У его убежища был лишь один недостаток: Лео помещался там только до пояса. Нижняя часть корпуса и ноги оставались открытыми взорам широкой общественности, так что спрятаться не получалось.
– Лео! – раздался откуда-то снизу голос Пайпер. – Ты нам нужен.
Выкованное из небесной бронзы уплотнительное кольцо выскользнуло из клещей, которыми Лео его зажал, и улетело куда-то в недра узкого пространства.
Лео вздохнул:
– Обращайся к моим штанам, Пайпер, потому что руки заняты!
– Я не буду говорить с твоими штанами. Встречаемся в кают-компании. Мы уже почти в Олимпии.
– Ага, ладно. Буду через минуту.
– Что ты вообще там делаешь? Торчишь внутри корпуса целыми днями.
