Озадаченная Пайпер потянулась к поясной сумке, достала завернутый в замшу флакон, развернула ткань, и все ахнули. Флакон был пуст.
Все взгляды обратились к Хейзел.
– Как? – спросила Аннабет.
Фрэнк обнял Хейзел за плечи:
– На Делосе Лео отвел нас в сторонку и умолял ему помочь.
Размазывая по лицу слезы, Хейзел рассказала, как подменила лекарство иллюзией – фокус с Туманом, – чтобы Лео смог забрать настоящий флакон. Фрэнк рассказал, что Лео собирался ослабить Гею и уничтожить одним мощным огненным взрывом. Поговорив с Нико и Аполлоном, Лео уверился, что такой взрыв убьет любого смертного в радиусе четырехсот метров, и поэтому решил отлететь как можно дальше от остальных.
– Он хотел всё сделать в одиночку, – пробормотал Фрэнк. – Считал, что у него, сына Гефеста, будет крохотный шанс выжить в огне, но если бы кто-то находился рядом… Он сказал, что раз мы с Хейзел римляне, то поймем необходимость жертвы. Он знал, что остальные этого ни за что не позволят.
Сначала остальные рассердились, у них сделался такой вид, будто они сейчас разорутся и станут крушить всё вокруг. Однако Фрэнк с Хейзел продолжали говорить, и гнев полубогов потихоньку утих. Трудно сердиться, когда оба рассказчика плачут. К тому же… такой хитроумный, коварный и страшно раздражающий план был вполне в духе Лео Вальдеса.
Наконец Пайпер издала нечто среднее между рыданием и смешком:
– Если бы он сейчас стоял здесь, я бы его убила. Как он собирался принять лекарство? Он же остался один!
– Может, придумал какой-то способ, – предположил Перси. – Мы же говорим о Лео. Он может вернуться с минуты на минуту. Тогда мы сможем по очереди его придушить.
Нико и Хейзел переглянулись. Оба знали правду, но ничего не сказали.
На следующий день – второй после битвы – римляне и греки работали бок о бок, расчищая зону боевых действий и ухаживая за ранеными. Пегас Пират, раненный стрелой, успешно шел на поправку. Гвидо решил остаться вместе с Рейной. Лу Эллен с неохотой согласилась превратить своих новых ручных поросят обратно в римлян.
После происшествия у онагра Уилл Солас ни разу не заговорил с Нико. Сын Аполлона проводил большую часть своего времени в лазарете, но всякий раз, когда Нико наблюдал, как тот бежит за следующей порцией медикаментов или отправляется в один из домиков навестить раненого полубога, он испытывал странную грусть. Уилл Солас видел, как Нико позволил Октавиану совершить самоубийство, и теперь наверняка считает сына Аида монстром.
Римляне стали биваком за клубничными полями, настояв на постройке настоящего походного лагеря. Греки помогли им воздвигнуть земляные стены и выкопать траншеи. Нико еще никогда не видел ничего надежнее и круче. Дакота поделился «кул-эйдом» с ребятами из домика Диониса. Дети Гермеса и Меркурия смеялись, травили байки и нагло тырили всё подряд у остальных полубогов. Неразлучные Рейчел, Аннабет и Пайпер бродили по лагерю, проверяя, как продвигаются восстановительные работы. Хирон в сопровождении Фрэнка и Хейзел проинспектировал римские войска и похвалил их за храбрость.
К вечеру настроение у всех несколько улучшилось. В обеденный павильон еще никогда не набивалось столько народу. Римлян принимали как старых друзей. Тренер Хедж прохаживался среди полубогов, ослепительно улыбался, демонстрировал окружающим своего малыша и твердил:
– Эй, посмотрите на Чака! Это мой мальчик, Чак!
Дочери Афродиты и Афины хором сюсюкали над капризничавшим младенцем-сатиром, а тот размахивал крошечными кулачками, лягался копытцами и блеял: «Бе-е-е! Бе-е-е!»
Кларисса, нареченная крестная мать малыша, как тень следовала за тренером, словно телохранитель, и время от времени бормотала:
– Тихо, тихо. Разойдитесь, ребенку нужен воздух.
Когда подошло время делать объявления, Хирон вышел вперед и поднял кубок.
– Из каждой трагедии мы извлекаем новую силу, – произнес он. – Сегодня мы благодарим богов за эту победу. За богов!
Все полубоги присоединились к тосту, но без особого воодушевления. Нико их понимал.
«Мы снова спасли богов, а теперь еще и вынуждены их благодарить?»
Потом Хирон добавил:
– И за новых друзей!
– ЗА НОВЫХ ДРУЗЕЙ!
Голоса сотен полубогов слились в один радостный клич.
Когда полубоги собрались вокруг костра, все смотрели на звезды, словно ждали, что Лео с помпой вернется оттуда, устроив им сюрприз. Вдруг он сейчас спикирует вниз на своем драконе, спрыгнет со спины Фестуса и начнет сыпать избитыми шуточками? Этого не произошло.
После того как спели несколько песен, вперед вызвали Рейну и Фрэнка. Они сорвали шквал аплодисментов от греков и римлян. На вершине Холма полукровок Афина Парфенос, озаренная лунным светом, засияла еще ярче, будто говоря: «Эти ребятишки что надо».
– Завтра мы, римляне, должны вернуться домой, – сказала Рейна. – Мы ценим ваше гостеприимство, особенно учитывая, что мы вас едва не убили…
– Это вас едва не убили, – уточнила Аннабет.
– Какая разница, Чейз.
О-о-о-о-о-о! – выдохнула толпа. Потом все как один засмеялись и стали подталкивать друг друга локтями. Даже Нико улыбнулся.
– В общем, – подхватил Фрэнк, – мы с Рейной согласились, что недавние события положили начало новой эры дружбы между двумя лагерями.
Рейна похлопала его по спине:
– Верно. Сотни лет боги старались нас разделить, чтобы мы не сражались друг с другом. Но есть лучший способ поддерживать мир – сотрудничество.
Пайпер поднялась со своего места:
– Ты уверена, что твоя мать – богиня войны?
– Да, Маклин. Хотя я по-прежнему намереваюсь поучаствовать во многих битвах. Только теперь мы будем сражаться вместе!
Все разразились радостными криками.
Чжан поднял руку, требуя тишины:
– Вы всегда будете желанными гостями в Лагере Юпитера. Мы с Хироном пришли к соглашению: свободный обмен между лагерями – поездки на выходные, программы тренировок и, разумеется, неотложная помощь в случае необходимости.
– А вечеринки? – выкрикнул Дакота.
– Слушай, слушай! – шикнул на него Коннор Стоулл.
Рейна развела руками:
– Это само собой разумеется. Мы, римляне, изобрели вечеринки.
Еще одно всеобщее «О-о-о-о-о!».
– Так что спасибо всем вам, – закончила Рейна. – Мы могли бы пойти путем ненависти и войны, а вместо этого встретили здесь одобрение и дружбу.
Потом претор сделала нечто настолько неожиданное, что Нико показалось, будто он видит сон. Она подошла к нему, стоявшему по своему обыкновению в тени, схватила его за руку и мягко потянула за собой в свет костра.
