– Сомневаюсь.
Сердце заколотилось под ребрами. Я вскочила с кровати и быстро повернулась в тот момент, когда Хоук входил в комнату. Я разинула рот, скопировав выражение лица Тони.
Хоук захлопнул за собой дверь.
– Пора поговорить, принцесса.
Глава 17
Хоук стер с лица кровь, его темные волосы были влажными и вились на висках. Он пришел без широкого меча, но два клинка покороче по-прежнему висели на поясе. Он стоял посреди моей комнаты – в сапогах, широко расправив плечи, стиснув челюсти, и сильно напоминал Теона, бога согласия и войны.
И выглядел не менее опасным, чем на Валу.
По ярости, горящей в его янтарных глазах, было ясно, что он пришел не с миром.
Он глянул на потрясенную Тони, которая стояла так же молча и неподвижно, как и я.
– Твои услуги сегодня больше не нужны.
У Тони отвисла челюсть.
Я стряхнула ступор и отреагировала совершенно иначе.
– Ты не имеешь права ее выгонять!
– Разве? – Он поднял темную бровь. – Как твой личный королевский гвардеец я имею право удалять любую угрозу.
– Угрозу? – Тони нахмурилась. – Я не угроза.
– Ты представляешь угрозу тем, что лжешь или придумываешь отмазки в пользу Пенеллаф, – возразил он. – Ты только что сказала, что она спит, тогда как я точно знаю, что она была на Валу.
Тони захлопнула рот и повернулась ко мне.
– У меня такое ощущение, будто я пропустила что-то важное.
– Я не успела рассказать, – ответила я. – И это не так уж важно.
Тони вскинула брови. Хоук хмыкнул.
– Уверен, это одно из самых важных событий, случившихся с тобой за долгое время.
Я прищурилась.
– Ты чересчур самонадеян, если считаешь, что играешь такую важную роль в моей жизни.
– Я прекрасно отдаю себе отчет в том, какую роль играю в твоей жизни.
– Сомневаюсь, – повторила я его недавнее замечание.
– Я все гадаю, веришь ли ты хоть в половину своей лжи.
Тони метала взгляд с него на меня.
– Благодарю покорно, я не лгу.
Он улыбнулся, и на правой щеке появилась ямочка.
– Самой себе ты можешь говорить что угодно, принцесса.
– Не называй меня так! – Я топнула ногой.
Хоук поднял бровь.
– Тебе от этого полегчало?
– Да! Потому что другой вариант – пнуть тебя.
– Как неистово, – усмехнулся он.
О боги!
Я сжала кулаки.
– Тебе нельзя здесь находиться.
– Я твой телохранитель. Я могу находиться там, где считаю нужным, чтобы обеспечивать твою безопасность.
– И от чего, по твоему мнению, меня нужно защищать здесь? – настойчиво поинтересовалась я, оглядываясь. – От строптивых столбиков кровати, о которые я могу ушибить палец ноги? О, погоди, ты беспокоишься, не упаду ли я в обморок? Я знаю, как хорош ты в таких ситуациях.
– Ты немного бледна, – ответил он. – Моя способность подхватывать хрупких, изнеженных женщин может пригодиться.
Я резко втянула воздух.
– Насколько я могу судить, принцесса, помимо случайной попытки похищения, основную угрозу для тебя представляешь ты сама.
– Ну… – вымолвила Тони, и когда я бросила на нее взгляд, который должен был обратить ее в бегство из комнаты, пожала плечами. – В общем-то он прав.
– От тебя совершенно никакой помощи.
– Нам с Пенеллаф нужно поговорить, – сказал Хоук, удерживая мой взгляд. – Уверяю тебя, со мной она в безопасности, и не сомневаюсь, что потом она перескажет тебе наш разговор.
Тони скрестила на груди руки.
– Да, перескажет, но это и близко не так интересно, как наблюдать самой.
Я вздохнула.
– Тони, все хорошо. Увидимся утром.
Она уставилась на меня.
– Точно?
– Точно, – подтвердила я. – Я чувствую, что если ты не уйдешь, он так и будет стоять столбом и вытягивать драгоценный воздух из моей комнаты…
– И при этом быть таким неотразимым, – сказал Хоук. – Ты забыла добавить.
Тони хихикнула.
Я проигнорировала его замечание.
– Я хотела немного отдохнуть до того, как взойдет солнце.
Тони громко выдохнула.
– Прекрасно. – Она глянула на Хоука. – Принцесса.
– О боги, – пробормотала я. За глазами начала пульсировать тупая боль.
Хоук проводил взглядом Тони, пока она не выскользнула за дверь смежной комнаты, и затем произнес:
– Она мне нравится.
– Рада слышать. И о чем таком ты хотел поговорить, что это не может подождать до утра?
Он окинул меня взглядом.
– У тебя красивые волосы.
Я удивленно вытаращилась на него. Мои волосы были распущены, и даже не видя их, я знала, что они растрепаны. С трудом подавила желание потрогать их.
– Ты об этом хотел поговорить?
– Не совсем.
Его взгляд опустился, медленно блуждая от моих плеч и до самых пальцев ног. Взгляд был тяжелым, почти осязаемым, и я ощутила, что краснею.
В этот момент я вспомнила, что открыто не только мое лицо: я одета лишь в тонкое платье для сна. Я знала, что свет камина и масляных ламп за моей спиной почти не скрывает от Хоука очертаний моего тела. Я покраснела еще сильнее, до головокружения, и бросилась за халатом, лежащим в изножье кровати.
Губы Хоука изогнулись в понимающей полуулыбке, отчего меня охватила злость.
Я остановилась, встретившись с ним взглядом, и не стала отводить глаза. Может, Хоук и не видел тогда все участки тела под тонким белым платьем, но он сделал больше, чем просто ощупал некоторые из них руками. Я подумала было прикрыть волосами левую сторону лица, но он уже видел шрамы, а я их не стыдилась. Я отказывалась принимать близко к сердцу слова герцога о том, почему Хоук назвал меня прекрасной. Прятать лицо или прикрывать тело довольно-таки бессмысленно – и, что важнее, я увидела вызов во взгляде Хоука. Он как будто ожидал, что я сделаю и то, и другое.
А я не сделаю.
Минуло долгое, томительное мгновение.
– И это все, что на тебе было под плащом?
– Это тебя совершенно не касается, – ответила я, держа руки по швам.
На его лице промелькнуло что-то, напомнившее мне взгляд Виктера, когда я одерживала над ним верх, но это выражение пропало так быстро, что, наверное, мне просто показалось.
