Приземлились без потерь. Но на самолетах многочисленные пробоины от пуль и осколков зенитных снарядов. Механикам работа на оставшийся день и ночь. Обычно к утру самолеты приводили в порядок. Хуже, когда был поврежден мотор.
В общем, в первом же вылете Павел реабилитировал себя за неудачную посадку. К нему подошел летчик, которого атаковал немец.
– Спасибо, выручил.
А вечером неожиданно танцы. Кто-то раздобыл патефон, после ужина завел. Женщины в полку были – бортстрелки, оружейницы, санитарки, метеоролог, десятка два. А уж мужчин с избытком. Танцы на войне – редкость. В первые годы войны их не было. Павел не припомнил. Слишком тяжелая ситуация на фронтах была. Иное дело в декабре 1944 года. Красная армия ведет бои на землях Венгрии, Чехии – союзницах Германии, Югославии. И по всему чувствуется – конец войне близок и Победа будет нашей. Фронтовики осторожничать стали, каждому хотелось дожить, увидеть капитуляцию. Многим казалось – после победы наступит иная, счастливая жизнь. Да, придется восстанавливать разрушенное немцами, но товарищ Сталин, под руководством которого народ одержит победу, приведет страну к процветанию. Видели же фронтовики, как живут в Германии, Венгрии, Чехии, Австрии. В газетах, вроде «Правды», писали о загнивающем капитализме, о тяжкой доле рабочих. На деле выходило – ложь! Павел сам видел на прусских землях аккуратные домики под черепичными крышами. В каждом доме радиоприемник, мотоцикл или легковой автомобиль, телефон.
Отопление – котлом, а не печью. А что шокировало, так это подвал. Банки с урожаем со своего огородика, под потолком свиные копченые окорока. Солдаты из шкафов прятали в свои сидоры платья немецкие, привезти в подарок жене. Офицеры забирали швейные машинки и мотоциклы. Кто званием постарше или должностью вышел – автомобили. Иные же солдаты довольствовались капроновыми чулками, пачкой иголок, настенными часами. Потому как бедно жили в Советском Союзе.
А пройдя через бои, да повидав заграничную жизнь, многие фронтовики изменили свое мнение о вожде. Так товарищ Сталин им окорот дал. После войны отменили указом доплаты за награды и снова репрессии, начатые с «Ленинградского дела». Ленинграду в блокаду и так досталось горюшка больше, чем другим городам, а после войны снова основательная чистка, причем начатая с партийного аппарата.
Восточно-Прусская операция началась с 13 января и длилась по 25 апреля 1945 года. В направлении Кенигсберга наступали силы 3-го Белорусского фронта, а на Мариенбургском направлении наступал 2-й Белорусский. Силы неравны, наши превосходили. На двух фронтах 1 млн 670 тысяч военнослужащих, 25 426 орудий и минометов, 3 859 танков и 3 097 самолетов. С немецкой стороны Красной армии противостояли 580 тысяч военнослужащих и 200 тысяч фольксштурма, 8 200 орудий и минометов, тысяча танков и 559 самолетов.
Итог предсказуем. Бои длились до 25 апреля, когда пал Пиллау.
Наши войска потеряли 584 778 человек, из них 126 646 тысяч убитыми, 1 644 орудия, 3 525 танков и 1 450 самолетов.
Немецкие потери – 487 315 человек, из них убитыми 105 538 и 220 тысяч пленными.
Павел все эти три месяца исправно вылетал в составе эскадрильи, бомбил, возвращался целым.
А потом победный май. Победы ждали, но все равно получилось неожиданно. Улеглись спать, около полуночи ожесточенная стрельба. Проснулись, вскочили. Похватали оружие, в одних кальсонах, обув только сапоги, выбежали из дома, приспособленного под казарму. Первая мысль у всех – немцы прорвались. Тогда остатки разбитых частей пробивались малыми группами к своим. К этим разрозненным группам присоединялись бывшие полицаи и каратели из прибалтов, бывшие чиновники, участники фольксштурма. Как правило, костяк, ядро группы составляли офицеры вермахта и члены «СС».
А уже от штаба бегут люди, палят вверх из всего, что может стрелять – винтовок, пистолетов, автоматов, из ракетниц, которыми обычно давали сигнал на вылет. И крики «Победа! Ура!»
Тут и пилоты от избытка чувств из пистолетов стрелять в воздух стали, кричали кто что. «Товарищу Сталину – ура!» «Да здравствует Победа!» И без вина пьяные. Тяжелейшая война, доставшаяся большой кровью, закончилась! Больше не будет боевых вылетов, риска, ранений и смертей. Дожили! Ждали Победы и вот она пришла. Откуда-то выпивка появилась, по рукам пошли бутылки с трофейным шнапсом и вином из подвалов бюргеров, старшина разливал казенную водку из большого бидона. Пили, стреляли вверх, обнимались, целовались. Ликование всего полка. В недалекой немецкой деревне кое-где зажглись окна. Электричества не было, электростанции не работали с приближением Красной армии. Но были свечи. И сейчас немногие жители недоумевали, по какому поводу стрельба? Не нужно ли прятаться в подвалы?
Радисты полка притащили рацию, включили на полную мощность громкую связь. Торжественный голос Левитана произносил слова, такие долгожданные, от которых пробивала дрожь.
«Сегодня в Шарнхорсте подписана капитуляция Германии…»
И бравурные марши. Павел представил, что творится сейчас в городах и селах его родины. Вся страна не спит, ликует. Кое-кто уже планы на дальнейшую жизнь строит. Никто не предполагал, что часть войск вскоре отправится на Дальний Восток, на войну с Японией. Скоротечной и победной была та война, но как любая – с жертвами.
Из частей армий и фронтов демобилизовали пожилых солдат. Средний возраст мужчин в армии – 45 лет, призваны из сел и деревень. Так что деревенские победили вермахт.
На 22 июня 1941 года численность Красной армии составляла 4 млн 827 тысяч человек. За четыре года войны было призвано 29 млн 575 тысяч человек. Часть убита, еще часть была ранена и комиссована. Миллионы попали в плен или пропали без вести. Но все равно численность Красной армии на первое июня 1945 года составляла без малого одиннадцать миллионов – 10 788 453 человека.
Нагрузка на страну – содержать такую огромную армию, велика. Начиная с июня 1945 года пошли демобилизации. По указу ГКО от 20 июня 1945 года (демобилизация первой очереди) подлежали увольнению тринадцать старших возрастов 1888–1905 годов рождения, 1 482 000 человек. А еще женщины, кроме телефонисток, радисток и медицинских работников – 200 тысяч. Кроме того – 500 тысяч выздоравливающих раненых из госпиталей. Большинство демобилизуемых были рядовыми и сержантами, но и офицеров набиралось 227 343 человека. У кого образование не соответствовало должности, либо на ком было пятно нахождения на оккупированной территории.
Демобилизация второй очереди планировалась с первого октября 1945 года, а началась 10 октября из-за срыва перевозок. Железные дороги не справлялись. Во второй очереди увольнялись возраста с 1906 по 1915 год – 2 029 206 человек; получившие во время службы в действующей армии три и более ранения – 513 757 человек; учителя и студенты вузов, специалисты народного хозяйства – 137 612 человек; женщины – 73 425 человек. А всего 2 754 000 человек. Из них офицеров 143 508 человек.
Всего демобилизаций было шесть, до 10 января 1948 года, когда армия сократилась до 2 930 032 человек.
Павел попал под сокращение армии первой очереди. Для него неожиданно. Служил, кадровый военный, имел награды, уже старший лейтенант. Карьера не лихая, скорее – медленно полз по лестнице вверх. Ничего в жизни не умел, кроме как летать. И возраст молодой, думал еще послужить. И вдруг приказ – демобилизовать! Как палкой по голове. Не знал тогда, что аукнулись те несколько дней, что провел в немецком тылу, будучи сбитым, не верила партия и НКВД таким. Причем большинство как раз летчики были, специфика профессии, все полеты над оккупированной территорией. Что военному человеку собраться? Небольшой сидор с запасным бельем, бритвенными принадлежностями и сухой паек на трое суток. Куда ехать?
