На берегу вдруг вспыхнула перестрелка. Кто стреляет? По кому? Несколько пуль шлепнулись недалеко от летчиков. И не укроешься в окопе. Идти к берегу перестали, присели в воду по шею. Так меньше шансов поймать шальную пулю. Идти опасно, сидеть в воде холодно, вода все тепло тела забирает, обоих начало познабливать.
Перестрелка прекратилась, в небо взлетела зеленая ракета. Парни встали, пошли к берегу. Уже на подходе Павел вытащил «ТТ» из кобуры, загнал патрон в ствол. А уже видно бойцов в советской форме. Наши!
Выбрались на берег, к ним старший лейтенант подошел.
– Вас двое всего?
– Остальные погибли.
– Нас комбат послал, он с командного пункта видел, как ваш самолет в воду упал.
– С кем перестрелка была?
– С националистами, постреляли мы их, а то бы вы как раз к ним в лапы угодили. Вон валяются.
Летчики подошли к одному. Так вот почему издали форма зеленой показалась. На убитом маскировочный костюм немецкий, с растительностью сливается. Что у немцев не отнять, так это разные приспособления для маскировки. Для техники маскировочные сети, для людей – костюмы. Причем на все времена года. Для зимы белые, для лета под цвет травы или листвы, для осени – цвет пожухлых листьев, пятнами.
Наша промышленность предметы маскировки производила в недостаточном количестве и скудном ассортименте.
Заметив, что летчиков трясет от холода, нервного напряжения, старлей снял с ремня фляжку, протянул.
– Глотните для сугреву.
Павел сделал несколько крупных глотков, протянул штурману. Во фляжке водка, сразу по жилам побежала, показалось – теплее стало.
– Попрошу к комбату, товарищи летчики, – пригласил старлей.
Летчиков в армии уважали еще с довоенных времен. «Марш авиаторов» пели, где «все выше стремим мы полет наших птиц, где в каждом пропеллере дышит спокойствие наших границ…». До войны летчики спасали людей с затонувшего «Челюскина» в Арктике, делали сверхдальние беспосадочные перелеты. Лица Героев Советского Союза мелькали в кинохронике, на фотографиях в газетах.
Комбат в блиндаже был, сидел на пустом снарядном ящике, второй ящик был вместо стола. На столе карта разложена. Павел представился, за ним штурман.
– Присаживайтесь.
На летчиках форма сырая, к телу липнет. Майор распорядился:
– Кононов, организуй обед сталинским соколам. Матвейчук, просуши форму и дай чего-нибудь прикрыться.
Летчики сняли мокрые комбинезоны, гимнастерки и бриджи, которые сразу унес рядовой Матвейчук. Взамен получили по сухой гимнастерке. Штурман сразу спросил:
– Товарищ майор, а где мы?
Комбат ткнул пальцем в точку на карте. Получалось – у деревни Саркюля, что недалеко от реки Россонь. Не долетели до своих с полсотни километров. Пока старлей организовывал обед, комбат позвонил в штаб полка, доложил о летчиках с бомбардировщика. Кивал головой, потом сказал:
– Слушаюсь, товарищ комполка. Накормлю, обсушу и отправлю.
Старший лейтенант расстарался. В одном котелке суп принес, в другом гречневую кашу. Да вскрыл банку с тушенкой, а вторую с консервированной колбасой. Вообще-то на деле это был плотный фарш, со специями и готовый к употреблению. Для бутербродов просто замечательно. Конечно, выпили. Майор сам поставил кружки перед каждым, плеснул щедро водки.
– Со спасением вас, товарищи летчики!
Как за такой тост не выпить? Не спеша поели, выпили, вскоре захмелели.
– Все равно обмундирование сырое, отдыхайте.
Улеглись на топчан, сразу уснули. А к вечеру их растолкали.
– Пора.
Комбинезоны, гимнастерки и бриджи высохли, а сапоги внутри волглые. Старший лейтенант сам довел их до командира полка. А у деревенской избы уже полуторка стоит из минно-торпедного полка, прислать успели по звонку. Уже не чаяли в живых увидеть, как время вышло. Оба летчика старлея поблагодарили да в кузов залезли. По грунтовке, разбитой гусеничной техникой, да воронками от снарядов, бомб, добирались долго, да еще трясло немилосердно.
Редко бывает, что экипажи или кто-то из членов экипажей торпедоносца или топмачтовика возвращается после обстрела и вынужденной аварийной посадки.
Написали рапорты о происшествии, показали на карте, где потопили «Зибель», где торпедоносец приводнился. Собственно, командир полка уже подал по инстанции рапорт и других подтверждений не требовалось. Все происходило на глазах воинов целого полка.
Павел и Тимофей остались безлошадными на время. Из-за больших потерь в личном составе и самолетах четвертого августа полк был выведен на переформирование. Перегонщики каждую неделю перегоняли новые «Бостоны», из третьего запасного полка прибывали летчики, штурманы и бортстрелки. А третья эскадрилья, торпедоносцы, была полностью укомплектована летчиками-перегонщиками. Новый командир полка Ф. А. Ситяков был ими доволен. Перегонщики хорошо знали «Дугласы», почти все имели боевой опыт, но на других типах самолетов. И уже двенадцатого сентября полк снова приступил к боевой работе с аэродрома Клопицы. Только обустроились, как через день, 14 сентября, началась Прибалтийская операция. Группа фронтов приступила к наступлению.
Балтийский флот обстреливал с кораблей позиции врага, высаживал десант, блокировал с моря подвоз техники, боеприпасов, личного состава. На авиацию легла большая нагрузка. Полк только сформирован, нет слаженности, слётанности, как экипажей, так и звеньев, эскадрилий. А экипажей, имеющих боевой опыт торпедирования или топмачтового бомбометания, и вовсе единицы. Некому передавать опыт, а в армии изначально действовал принцип: «делай, как я».
Конечно, основную тяжесть поддержки наступающих войск несла армейская авиация. Она бомбила и штурмовала укрепленные районы немцев, колонны техники, склады. Над морем действовала морская авиация, а еще бомбила порты и корабли, укрывшиеся в них под прикрытие зенитных батарей. Очень важную функцию несли самолеты-разведчики. Ими были и «бостоны» и ПЕ-2. Сразу, в полете, по рации давали координаты и курс обнаруженных конвоев или крупных кораблей. По данным производились вылеты торпедоносцев или бомбардировщиков для уничтожения целей. Осенью 1944 года уже хватало боевой техники и накоплен опыт, стратегия действия.
Для минно-торпедных полков главная задача – атаковать суда и корабли, которыми немцы эвакуировали свои войска из Таллина. Желали эвакуироваться еще приспешники из эстонцев, служившие в полиции, карательных батальонах, администрации гражданской. Численность велика, транспортов не хватало. Немцы пытались уйти ночью, потому как морская авиация по ночам не летала, а торпедировать с подводной лодки ночью – редкая удача. Кроме того, действия наших подлодок затруднялись наличием обширных минных полей. Впрочем, с наших торпедоносцев и топмачтовиков тоже ставили минные заграждения. Еще при получении «дугласов» в полковых мастерских переделывали бомбардировщики под наши ФАБ-250, 500 и 1000, где цифры – вес бомбы в килограммах. У американских самолетов бомбодержатели других конструкций, наши бомбы держать не могли.
