— Не думаю, что тебе нужно ехать куда-то, чтобы увидеть солнце, Нэнси. Оно всегда с тобой.
— Ты о чем?
— Я о твоих веснушках! — я показала пальцем на ее лицо.
— Очень поэтично! Ненавижу их!
— Почему? Они тебе очень идут!
— Хьюстон, ты говоришь, совсем, как моя мама, чувствую, вы споетесь.
Единственный в городе дом казался симпатичным лишь издали. Вблизи он выглядел обшарпанным, на стенах облупилась краска, и были заметны трещины.
Внутри это оказалась обычная многоэтажка с лифтами, доской с объявлениями, длинными коридорами. Мы вошли в лифт, Нэнси нажала на кнопку с числом четырнадцать.
— Здесь есть все, что нам необходимо — жилье, спортивный комплекс, магазин, клиника, небольшая библиотека с читальным залом, почтовое отделение, прачечная, места, где можно просто отдохнуть, что ещё… участок, где я знаю в лицо всех полицейских. Их у нас двое.
— И все это помещается здесь, в этом доме?!
— Да. Ты представляешь, я могу, не снимая пижамы, получить посылку на почте или посетить дантиста.
— Ты шутишь?
— Сама все увидишь. Потом. Сначала я покажу тебе свой пентхаус. Странно, обычно здесь стоит лакей в золотой ливрее, — пошутила она, когда мы вышли из лифта.
Дверь нам открыла пышнотелая невысокая женщина в диком наряде. Темные вьющиеся волосы были приподняты и обмотаны разноцветной банданой, но все внимание привлекал ее ярко-оранжевый балахон.
— Моя дочурка приехала, — воскликнула она и заключила Нэнси в объятиях. — Как я соскучилась!
— Это моя мама, Хьюстон! Она все ещё хипует. Хоть ты скажи, что это уже давно не модно!
— Ты должно быть, Алекс! Не слушай ее. Зови меня Ракель. Нэнси, да впусти ты уже сюда бедную девочку! Что ты держишь ее в пороге!
— Это она то бедная? Мам, я говорила, что она приехала из Майями? Ее особняк стоит рядом с виллой Леонардо ДиКаприо.
— Майями?! Восхитительно! Пляжи и теплый океан! Загорелые спасатели в тесных плавках! — мечтательно воскликнула Ракель.
Нэнси мало походила внешне на свою маму, но теперь мне стало понятно, от кого она получила свой отнюдь не северный темперамент.
Квартира была небольшая, но очень уютная. Чувствовалось, что люди, живущие здесь, очень дорожат этим местом. Повсюду в рамках висели фотографии, на полках стояли милые безделушки. Как такого стиля в интерьере не прослеживалось, но атмосфера была очень приятная. Здесь просто хотелось находиться.
— Мам, а где папа?
— Он ещё в клинике. Спустись к нему поздороваться. Только недолго, скоро будем обедать.
Мы зашли в небольшую комнату, чтобы оставить свои вещи.
— Вот оно — мое жилище! Что скажешь, Хьюстон?!
— Нэнси, мне очень нравится!
— Это ты из вежливости.
— Совсем нет! У вас хорошо! А виды из окон просто ошеломляющие!
Через несколько минут мы снова оказались в лифте. Затем долго петляли по многочисленным коридорами.
— Здесь у нас аптека, — указала Нэнси на одну из дверей. — Если пройти чуть дальше, там небольшая часовня. А под самой крышей есть детская площадка. Я же говорила, что все самое нужное у нас всегда под рукой. Ты представляешь, я восемнадцать лет прожила в этом бункере!
— Теперь я понимаю, почему ты так любишь тусовки и сборища.
— Идем, познакомлю тебя с папой!
Нэнси уверенно открыла одну из дверей, и мы оказались в небольшой приемной.
— Нэнси! Вот это сюрприз! — обрадовано воскликнула женщина за стойкой.
— Здравствуйте, миссис Бьюли, папа у себя?
— Иди-иди, он там!
Нэнси открыла дверь с табличкой, на которой было написано: «Мэтт Леман. Семейный доктор». Я намеренно отстала от подруги, не желая мешать ее встречи с отцом, сделав вид, что меня очень увлек стенд, содержащий рекомендации по профилактике сердечно — сосудистых заболеваний. Пару минут спустя она вспомнила про меня.
— Где ты застряла, Хьюстон? — крикнула подруга из кабинета.
У окна стоял мужчина в медицинском халате. Теперь мне стало понятно, в кого у Нэнси была такая яркая шевелюра.
— Добрый день, мистер Леман! — переступая порог, сказала я.
— Добро пожаловать в наш ковчег! — приятным голосом приветствовал меня отец Нэнси. — Что скажешь?
— Я думаю, что вы тут очень неплохо устроились.
— Я тоже так думаю. Но не все здесь поддерживают эту точку зрения, — он перевёл взгляд на дочь.
Мы возвращались к лифту, когда мой мобильный снова запищал. Это снова был Майкл.
«А как на счет приватного танца в твоём исполнении, Алекс?»
Он серьезно? Эй, а где смайлики в конце? В моей голове возникла очень волнующая картина. Майкл сидит на стуле, а я полунагая извиваюсь в танце вокруг него.
Я ответила:
«Боюсь, я не обладаю нужным талантом))»
Ответ Майкла не заставил себя ждать.
«Я так не думаю…Я бы многое отдал, чтобы ты сделала это для меня»
Я оторвала взгляд от экрана. Нэнси, прищурив глаза, пристально на меня смотрела.
— В чем дело? — почувствовав, что краснею, спросила я.
— Это он? — спросила она, улыбаясь
— Кто?
— Майкл! Или у тебя еще кто-то есть?
— Нет. То есть, да, это он.
— Ты покраснела! — воскликнула она победным тоном. — Хьюстон, что он тебе там такого написал, покажи!
— Ничего! Отстань! — я засунула мобильник в задний карман джинсов. — Ты хоть знаешь, что есть такое понятие, как личное пространство?
— Нет! О каком личном пространстве может идти речь, если я выросла в этом муравейнике!
После минутного раздумья, я спросила ее:
— Нэн, а у вас с Дэвидом…Вы уже…
— Что?
— У вас с Дэвидом уже было…это?
— Ты о сексе? Выражаешься, как будто тебе тринадцать… Нет. Я по-прежнему невинна и чиста, — она сложила руки на груди. А как у вас с этим, голубки?
— Что? Нет! — воскликнула я.
— Ты не хочешь его?
— Блин, Нэнси!
— Что? Не я начала этот разговор. Так что?
— Нет. То есть, да. Хочу.
— Так в чем проблема, Хьюстон? Ты хочешь, он хочет! Я тоже не против того, чтобы вы совокуплялись! — прогремели ее слова в тишине коридора.
— Тише ты! Нет проблем. Но я волнуюсь, что разочарую его… боюсь, что он будет сравнивать меня с бывшей. Возможно, он думает, что я более опытная, чем есть на самом деле. Я же не говорила ему, что у меня не что секса, даже парня то настоящего не было!
