Странно, Антон сидел с поникшей головой. Даже не орал, что я жадная до чужих денег тварь, что вероломно влезла в его жизнь и отобрала семейный бизнес, бесстыдно соблазнив его больного и старого отца. Молчал.
- Ну вот! Ты добился, чего хотел. Мне не нужен конезавод ни с тобой, ни без тебя. Завтра оформлю дарственную и ты будешь полноправным хозяином. Можешь пропить его, продать или подарить… да, и спасибо мне скажи, что не придется возиться с оформлением наследства.
В гостиной воцарилась полная тишина. Антон виновато, хотя, может мне показалось, смотрел на меня, потом на молчавшую Аленку, на смятые упаковки от китайской или японской еды.
- Ну вот и хорошо! Молчание – знак согласия, - я встала, достала из кармана ключи от квартиры и бросила их на журнальный столик. Они сразу пропали в куче мусора. – Пошли Алёна, у меня дел полно.
Стала обходить инвалидное кресло, уже ни на что не надеясь. Вдруг Антон схватил меня за руку, умоляюще глядя мне в глаза.
- Ева… не уходи… прости меня. Я не хочу… один не хочу. Прости, ради Бога! Я всё исправлю, обещаю! Пожалуйста… Ева…
- Надо же, имя моё вспомнил, а то всё тварью звал, да… Что ты исправишь? Ты знаешь, что агентство больше не хочет присылать к тебе персонал? Ни за какие деньги? Ты всех разогнал!
- Да… мне звонили…
- Вот! И что делать будешь? А я тебе семью дать хотела, думала, что подружимся… Ведь Тим тебе как брат! А ты в душу нагадил… - я сделала обиженное лицо, ликуя в душе. Я победила Антона! Осталось немного дожать.
- Ты не понимаешь! Мне тяжело… - начал защищаться парень, но я не дала ему это сделать. Нечего делать из меня беспощадного монстра.
- Не понимаю?! Я год назад была такая же, как ты! Только что до инвалидного кресла еще не дошло. Тим силком меня заставил лечиться, семью подарил мне… И я теперь счастлива безмерно! – я кинула взгляд на Алену, она сидела в углу дивана и смотрела на меня ободряюще. – Тяжело ему… Да ты сидишь тут и жалеешь себя, заказываешь еду дорогую, веселишься… ты не знаешь, что такое «тяжело»! Ты не знаешь, каково это – переживать за близких, не зная о них ничего, ни где они, живы ли… не знаешь, каково ехать на коне два месяца, жарить ящериц над костром, которых тебе пес приносит, потому что жрать охота, а деньги украли… или сады чужие грабить! Я никогда чужого не брала! А куда было деваться, ресторанов же под рукой не оказалось! – я демонстративно подхватила двумя пальцами коробку от суши, поморщилась и отбросила ее подальше. – Слабак! Жалей себя и дальше. Пошли Алёна, не будем мешать человеку самоуничтожаться.
Уйти нам не дали, на что я и рассчитывала. Антон умолял дать ему второй шанс, я проявила к нему нерешительную благосклонность, высказывая недоверие его обещаниям. И заставила написать расписки. Одну про то, что он больше не будет прогонять персонал, который я найму, если мне, конечно удастся его нанять, никто не хочет идти в прислуги к такому самодуру. Другая расписка была о том, что в течении полугода Антон обязуется пройти обследование и начать лечение, которое рекомендует ему врач, в том числе терапию и оперативное вмешательство с последующей реабилитацией.
Прояснив ситуацию, мы втроем взялись за уборку квартиры, потом приготовили ужин. В это время пришел массажист, он помог своему пациенту принять душ, сделал ему массаж и удалился, а мы, наконец, сели за стол. На ужин Алена приготовила тушеный картофель с мясом, м-мм… пальчики оближешь!
- А ты про ящериц… ну, которых ела… правда это или так, в воспитательных целях сказала? – вдруг спросил Антон, подцепляя вилкой кусочек зажаристого мяса и разглядывая его. Потом посмотрел прямо мне в глаза. Странно, но его ледяные серые глаза сейчас казались теплыми и серебристыми.
- С чего мне врать? Ела, да еще с таким аппетитом! Вот лето придет, наловим ящериц и я всех угощу своим фирменным блюдом, - подмигнула я и мы все трое рассмеялись. Впервые в квартире атмосфера была дружеской и уютной. Надеюсь, такой и останется.
Когда ложились спать, Алена повернулась ко мне и спросила:
- Ты правда переписала бы «Мираж» на Антона, и бросила бы его?
- Ага, щас! – фыркнула я. - Я обещания стараюсь исполнять. Да и переписать «Мираж» уже не удастся, потому что нет такого конезавода больше…
- Как нет? – округлила глаза тётушка.
- По документам я владелица конезавода «Алтан»… я переименовала свой бизнес. И я отдам Антону за него все до копеечки, мне такие подарки не нужны. Только лет через пять, раньше не получится.
- Значит, этот парень очень богат? – странный интерес у Алены…
- Я бы сказала, что очень-очень богат. А тебе-то, что за дело?! - пощекотала я теплый бок девушки.
- Он мне понравился… красивый…да еще и богатый. Прям принц!
- Ага… и по характеру, прям «принц». Запала, значит? И кресло инвалидное не смущает?
- Не-а. Ты же сказала, что его можно вылечить. А раз ты уверена, значит так и будет. Здорово ты его сегодня на место поставила! – восхищение искорками пробежалось по аквамариновым радужкам. – Даже я поверила… где так научилась?
- У меня муж психолог, забыла? Да и жизнь сама учит хорошо… - я прерывисто вздохнула, отметив в уме еще один прошедший день. Скоро, Тимоша, скоро…
На следующее утро я уехала на работу, оставив Аленке ценные указания – не скучать, не унывать, прогуляться возле моря и наесться свежих домашних фруктов. Сама окунулась с головой в работу. Егор предложил сдавать часть конюшен частным хозяевам лошадей, стало модным иметь коней, но вот в городских квартирах их не продержишь. Я дала добро и мой управляющий удрал на встречу с юристом, готовить документы. А мне, неожиданно позвонила Ясмина и предложила обучить для ее труппы цирковой пять лошадей, она хочет через полгода купить у меня уже готовых артистов для своего цирка. Я с радостью согласилась. Если получится, то можно пустить дрессировку на поток, это хорошее дело, прибыльное. Только дрессировщиков и тренеров найти нужно.
Одно огорчило в этот день – никто не соглашался работать прислугой у Антона. Я обзвонила четыре агентства и попусту всё, даже за двойную плату не хотят люди к нему идти. Придется вечером самой ехать, готовить и убираться. Но день так затянулся, что я домой приехала уже в девятом часу, вымотанная на нет. А еще надо Ясмине рассказать про ее дочь и внуков, днем совсем не было времени. Я со вздохом взялась за телефон, раздумывая над тем, как помягче сообщить ей сногсшибательную новость. Но мобильник сам зазвонил, незнакомый номер. Сердце пропустило удар отчего-то.
- Да… - голос дрогнул и получилось очень тихо.
- Ева! Это я, Слава. У меня новости есть. Если стоишь, то присядь… в общем, нашел я вашего пропавшего.
- Да?! Он жив?! – перебила я Славу, вскочив с дивана. Аленка вопросительно смотрела на меня, наверное подумала, что новости про наших родных.
- Да жив! Я его еще не видел, по видео только. Но уверен, что про него речь. Я там тебе на почту видюху кинул, покажи кому-нибудь из родных. Правда записи два года. Но я уверен, что он жив… почти.
