Со всех сторон бежали люди, а брат и Тим тормошили Ясмину, которая стояла на ногах, упершись руками в лобовое стекло. Я вздохнула с облегчением. Жива! И кажется невредима.
- С ума сошла, под колеса бросаться? – распекал ее мой брат, но цыганка, казалось, не замечала его, закрыв глаза и что-то шепча. Вдруг открыла глаза, и мы увидели ее безумный горящий взгляд, губы кривились и тряслись, она что-то пыталась нам сказать, но мы все никак понять не могли. И тут она увидела меня, оторвалась от лобового стекла и кинулась ко мне, так крепко обняла, что я задохнулась.
- Нельзя! Нельзя ехать! Вы умрете, я вижу! – бормотала цыганка мне в ухо, не отпуская из своих объятий.
- Успокойся Ясмина… мы не уехали, мы с тобой… - гладила я ее длинные темные волосы, подрагивающие плечи, а у самой сердце выпрыгивало из груди от страха.
Прошло с полчаса, прежде чем Ясмина успокоилась и рассказала о своем видении. Мы сидели в нашем микроавтобусе на диване, и она не отпускала мою руку, будто боялась, что я сбегу. Напротив нас сидели встревоженные Тимоша с Дениской.
- Так что нам делать теперь? – не выдержал Тим.
- Не знаю… но ехать дальше вам нельзя. Я видела, как вы погибли, машина взорвалась… до сих пор поверить не могу, что сумела остановить вас, – Ясмина судорожно вздохнула, потом посмотрела на меня. – Я не могу тебя потерять. Не знаю, как и почему, но наши судьбы связаны. Будто от тебя моя жизнь зависит. Не понимаю… Я думаю, машина должна ехать дальше, без вас. А вы поедете с нами, в мой поселок. Там я проведу обряд и тогда скажу, что делать дальше.
- Почему машина должна ехать дальше? Почему мы не можем поехать на ней в твой поселок, Ясмина? – спросил Тим. Он выключил закипевший электрочайник и стал доставать из шкафчика кружки и чайные пакетики.
- На вас идет охота. Молодой свирепый охотник, не знающий жалости. И с ним целая банда. Так! Я поняла! Зови своих охранников, среди них есть один, который может ехать дальше. А нам нужно скорее уезжать отсюда.
Пока мы пили чай, наши телохранители прибыли и ждали на улице, разговаривали с Дениской. Он, видать, рассказывал о случившемся происшествии. Потом мы все вышли на улицу и смотрели, как Ясмина брала каждого из четверых охранников за руку и что-то шептала, закрыв глаза. Дольше всех она задержалась возле Жехи, потом открыла глаза и сказала ему:
- Ты поедешь дальше в этой машине… ты – потомственный воин, у тебя есть оберег, ты не погибнешь. А остальные погибнут, если поедут.
Через полчаса одетый в бронежилет Жеха сел за руль нашего микроавтобуса и выехал на дорогу, следом за ним все та же машина сопровождения. Мой брат с цыганом по имени Тамаш поехали в гостиницу на машине табора, чтобы забрать наши вещи, а когда они вернулись, мы вместе с табором отправились в путь, не теряя больше ни минуты.
Через два часа Тиму позвонил один из охранников и сказал, что микроавтобус взорвали на пустынной сельской дороге, бросили гранату из проезжающей машины красного цвета. Жеха почти не пострадал, немного получил ожоги, а вот салон разворотило напрочь. Если бы мы были там, то… даже подумать жутко, что с нами было бы, если бы не Ясмина.
Уже затемно приехали в какое-то село, нас встречали многочисленные сельчане, с песнями и плясками. Все цыгане! Весь путь мы проделали молча, в голове не укладывалась вся эта история, были словно замороженные. А тут нас окружили люди в ярких одеждах, тоже обнимали, не обращая внимания, что мы чужие.
Потом потащили всех в огромный дом, усадили за богато накрытый стол. Стало так шумно, народу в дом набилось столько, что яблоку негде было упасть, черноглазая детвора заглядывала в окна, разглядывая нас. Чужая крикливая речь сбивала с толку, ничего не понять. Я цеплялась за руку Тима, а он обнимал меня за талию, давая понять, что не отпустит меня никуда от себя.
Ясмина сидела неподалеку от нас, обнимая одной рукой красивого кудрявого темноволосого мальчика лет десяти, другой рукой чернобрового высокого молодого мужчину, с ясными зелеными глазами. Она подвинула ко мне кувшин с каким-то мутным коричневатым напитком и улыбнулась.
- Выпей Ева! Это буза, цыганский напиток, вроде пива. Хоть немного отойдешь от шока.
- Вкусно… - сказала я ей отхлебнув напиток, потом кивнула на мальчугана, – а это кто?
- Это мой Сандро! Сын! А это Янош, мой муж, – Ясмина поцеловала по очереди обоих своих мужчин, прижалась к мужу. – Соскучилась я по ним, почти полгода не виделись, как уехали ранней весной с цирком… только пару раз домой приезжала, – она стала вставать из-за стола, потягиваясь, как кошка. – Эх-ххх! Музыку ромалэ! Я танцевать хочу!
Тут же к середине большой залы потянулись сородичи Ясмины с инструментами в руках. Жгучая трель гитары заставила меня вздрогнуть от неожиданности, сразу откликнулась скрипка своим тонким голосом, ярким пламенем взметнулись многочисленные юбки цыганки, гортанные голоса и всплеск аплодисментов подбадривали, заставляя Ясмину двигаться все быстрее.
Как в моем сне, только там я танцевала! Просто глаз не отвести! В круг вышли еще несколько красивых длинноволосых девушек, одна из них потянула моего братца, сидевшего с краю огромного стола. Денис сначала растерялся, но уже через минуту лихо отплясывал, смеясь и кружась с молоденькими цыганочками. Я такого веселья сроду не видела! Задорный народ, оказывается!
Но все когда-нибудь заканчивается, и уже во втором часу ночи народ стал расходиться, смолкли неугомонные гитары и тоскующие скрипки, со столов стали убирать посуду.
- Марьяна! – позвала Ясмина одну из девушек. – Проводи наших гостей в спальню, они устали… а ты мне нужен на рассвете, – обратилась уже к Тиму цыганка. – Я позову. Нужно будет наколоть дров для костра, чтобы провести обряд, разожжем костер и дым подскажет мне, куда вам двигаться дальше. А сейчас спать!
Дениска немного задержался в проеме двери, и мы заметили, как он озорно переглядывается с красавицей Марьяной, я дернула его за рукав и зашипела на него:
- Сдурел? Не смей заигрывать с ней!
- Я не заигрываю… да и вообще, я свободный человек, хочу – заигрываю, хочу – нет! – фыркнул в ответ братец.
- Ага… свободный… только у цыган свои обычаи! Веди себя прилично, спать иди, понял?
- Да понял… понял я. Злючка! – показал мне язык Дениска.
- Ах ты! – попыталась я достать старшенького своим маленьким кулачком, но Тимоша подхватил меня на руки и понес на второй этаж.
- Угомонитесь, – смеялся он, прижимая меня к себе, – потом будете разборки устраивать!
Утром проснулась одна в огромной кровати, вспомнила, что Тим помогает Ясмине узнать, куда нам ехать дальше. Самостоятельно надеть пластиковый ортез не получалось, он был неудобный и большой, а негнущаяся нога только мешала. Огляделась в поисках костылей, их было не видно, наверное, с вещами остались внизу. И как мне быть?
До ванной пару шагов. Но я боялась пройти их без костылей и ортеза. После операции прошло чуть больше трех месяцев, конечно страшно. Снова стала мучиться с пластиковой штуковиной, чувствуя себя беспомощной и неуклюжей. Но я все же справилась, посетила ванную комнату и потихоньку отправилась на поиски любимого доктора. В доме уже не спали, женщины готовили завтрак, накрывали стол, сонные еще ребятишки жались в гостиной в углу огромного кожаного бежевого дивана. Увидев меня, с интересом стали разглядывать.
