Объятый пламенем силуэт показался вдалеке, сделал несколько шагов и свалился в снег. Несчастный или уже перестал кричать, или его вопли заглушил доносившийся из-за горящих шатров шум боя.
Что же случилось? Почему дозорные молчали? И кто оказался настолько безумен, что посмел напасть на огромный лагерь? Пусть половина здесь — женщины и дети степняков, а лучшие воины ушли с конунгом… Сколько же тут осталось тех, кто еще может держать оружие? Тысяча? Две? Или все уже убиты, и в живых остался только сам Халвард с горсткой выходцев с Ллохес Ар-и-мор?
Но даже если так — разве это причина бежать от боя вместо того, чтобы сражаться, как подобает воину?
— Ко мне, сыны севера! — крикнул Халвард, вынимая меч и вышвыривая бесполезные ножны.
На его зов откликнулись едва ли три десятка человек. Половина их них не успела надеть доспехи, но каждый держал в руках меч или топор: долгие дня на чужой земле приучили северян не расставаться с оружием даже во сне. Они кашляли от стелящегося по земле черного дыма — но все-таки шли за Халвардом.
Который сам толком не знал, где враги. Крики, конский топот и пламя окружали его крохотный отряд со всех сторон, но загадочные враги и не думали показываться. Навстречу Халварду из огня выскакивали только обезумевшие от страха лошади… и люди, которые испугались ничуть не меньше.
Трое черноволосых ребятишек прошмыгнули между круглыми щитами северян и умчались куда-то в темноту за спиной. Халвард пропустил женщину и паренька лет тринадцати, но их спутника — по-видимому, отца семейства — успел поймать за плечо.
— Что случилось? — Левша тряхнул мужчину так, что у того лязгнули зубы. — Ты видел, кто на нас напал? Где они?!
— Там! — Степняк вытянул дрожащую руку, указывая куда-то вперед. — Никто не слышал, как они пришли!
— Кто? — спросил Халвард. — Сколько их?
— Пусти! Они уже идут сюда!
— Кто?! — Халвард перехватил степняка покрепче. — Куда ты бежишь? Подними оружие и сражайся, трус!
— Это не мой бой, северянин! Умри, если хочешь — но тебе не победить!
На этот раз степняк рванулся так, что одежда не выдержала, и через мгновение исчез среди клубов дыма, оставив в руке Халварда оторванный рукав.
Йотуново отродье, да что же там случилось? Что могло напугать степняков так, что тысячи воинов разбежались, как перепуганные дети?.. И хватит ли у северян мужества схватиться со столь грозным врагом?
Халвард увидел нападавших, только когда крохотный хирд миновал горящие шатры степняков и подобрался к опустевшему еще днем центру лагеря. Прямо навстречу северянам двигалась стальная стена. Левше уже приходилось видеть облаченных в тяжелую броню рыцарей, но таких воинов он встречал впервые.
Закругленные кверху шлемы закрывали лица целиком, оставляя лишь узкие прорези для глаз, а доспехи были настолько огромными, что превращали хозяев в железных великанов. Даже самые рослые и могучие из северян рядом с ними показались бы еще не набравшими сил юнцами. Под стать воинам выглядели и кони — огромные жеребцы, тащившие и всадников, и собственную броню.
Халвард никогда еще не видел, чтобы кто-то защищал железом лошадей. Блестящие пластины начинались под шеями и спускались до середины ног. Они надежно оберегали животных от стрел, мечей и копий, но весили столько, что те едва ли могли бежать с всадниками на спинах.
Стальные всадники приближались неспешно, но неотвратимо, как сам Рагнарек. Они не щадили никого — ни женщин, ни даже детей — и каждый, кто отваживался встать у них на пути, умирал. Халвард видел, как гигантские клинки чуть ли не в человеческий рост длиной опускаются на редких храбрецов из числа степняков или людей князя и рассекают их надвое. А тех, кто успевал ускользнуть от мечей, добивали лучники, сновавшие между стальными громадинами конных воинов. Их горящие стрелы били без промаха, и каждая находили или человеческую плоть, или падала на чудом уцелевший в пламени шатер — и тот тут же вспыхивал, будто был насквозь пропитан горючим маслом.
Света вокруг было достаточно, и Халвард без труда разглядел, что нападавших немного — едва ли сотня всадников и вдвое меньше лучников. Собравшись вместе воины в лагере одолели бы их хоть голыми руками — но Халвард видел лишь мертвые тела и бегущих. Вытянутые дрожащие тени мелькали на фоне полыхающих шатров и рассыпались в стороны, спеша поскорее убраться с пути стального воинства. Но до спасительной темноты добирались немногие — вражеские лучники не знали промаха.
— Куда вы, трусы? — заревел Халвард. — К бою! Разве вы не видите — их совсем мало!
Но на этот раз никто не поспешил к нему с оружием в руках. Сражаться с невесть откуда взявшимся врагом было некому — и Халвард замедлил шаг.
Истинный сын севера не боится смерти, но и не спешит ей навстречу без надобности. Погибшие в бою обретут славу и удостоятся места в Небесных Чертогах — но конунгу послужат лишь живые. И если нет никакой надежды победить, если здесь уже некого защищать — стоит ли умирать понапрасну?
— Отходим! — Халвард махнул мечом, указывая хирдманнам путь. — Не опускайте щиты!
Их уже заметили — и лучники тут же начали стрелять. Трое северян со стоном свалились на землю, но остальные уцелели. Кто-то поднял лук Халвард пригнулся и ускорил шаг, стараясь укрыться за шатрами и избегать освещенных вездесущим пламенем мест. Но куда бы он ни бежал, за спиной неизменно раздавалось мерное громыхание, похожее на лязг молота по наковальне.
Враги спешили следом. И не собирались отставать — кони все так же неторопливо несли их сквозь темноту и пламя, и Халвард понял, что сам устанет куда раньше.
Йотуны бы забрали этих железных чудищ! Кто они вообще — люди из плоти и крови, или непобедимые мертвые воители из Царства Владычицы Хель, вестники Рагнарека, пришедшие, чтобы уничтожить все живое? И под силу ли простому смертному встать у них на пути и уцелеть?!
Хирд больше не пытался сохранить даже подобие строя — теперь каждый сам спасал свою жизнь, и северяне разбегались в разные стороны. Халвард не заметил, как остался один — вокруг не осталось никого, кто мог бы прикрыть его щитом или отбить вражеский клинок, нацеленный в спину. От жара пламени волосы на голове и лице понемногу начинали потрескивать, а дым беспощадно впивался в глаза, заставляя брести чуть ли не вслепую.
Жуткий и беспощадный лязг за спиной чуть стих, и Халвард уже собрался было поблагодарить защитника Тора — но шум вдруг раздался спереди. Крик, грохот металла, влажный хруст — и снова крик, в крик, в котором детские голоса сливались с женским.
Кое-как раскрыв слезящиеся глаза, Халвард увидел в паре десятков шагов впереди фигуры. Одну — огромную и угловатую, гремящую металлом доспехов, и другие — крохотные и худенькие.
Одним богам известно, как здесь оказался один из гигантов в доспехах. Он оторвался от своих и успел потерять не только лошадь, но и шлем. Халвард разглядел сквозь дым рассыпавшие по стальным наплечникам темные волосы и улыбающееся лицо с бородкой. Похоже, воин убивал с удовольствием — и ему не было никакого дело до тех, кого разил его меч.
