— Я мог бы принести тебе головы людей конунга, — продолжил Роланд. — Но разве это бы тебя убедило?
— Нет. — Я пригладил бороду. — Я знаю, что их жизни ничего не стоят для тебя. Но они ничего не стоят и для самого Сивого. Он пожертвует любым — если увидит в этом выгоду.
— Верно, — кивнул Роланд. — Конунг думает, что за все в этом мире можно заплатить золотом… или железом. Но ему неведомо, что людям знакомы не только жадность и страх. И поэтому он проиграет войну. Разве ты упрекнешь меня в том, что я хочу быть на стороне победителей?
Ни в коем случае. Но только Всеотцу известно, кого Роланд на самом деле считает победителем… И что задумал, чтобы приблизить эту самую победу.
— Я в твоей власти, ведун, — снова заговорил Роланд. — Скажи лишь слово — и я останусь без головы. Но если сохранишь мне жизнь — узнаешь все, что я знаю о воинстве конунга, Прашне и землях за горами. А мои люди и все вольные отряды будут сражаться за тебя и твоего князя.
— Складно поет… — негромко пробормотал Славка. — Ты ему веришь, абрикосище?
Конечно же нет. Но все же…
— Полсотни славных клинков. — Я прикинул, сколько людей Роланд может привести с собой. — И знания о слабостях врага, которые не купишь за золото. Небольшая плата за голову одного человека.
— Так ты согласен, ведун? — улыбнулся Роланд.
— Не мне решать, кого называть другом, а кого нет. — Я развернулся к костру. — Но прошу — будь моим гостем, Роланд. У князя найдется для тебя и мед, и еда — а ты расскажешь ему все, что хотел рассказать мне.
— Ты уверен, абрикосище? — шепнул Славка. — Не нравится мне это все. А вдруг…
— У нас тут сплошное «вдруг». — Я оперся на посох и потянулся, разминая плечи. — Послушаем — а там видно будет. Как будто Сивый и так не знает, где мы и что делаем.
* * *
— Они выступили два дня назад и теперь на пути к Вышеграду. — Роланд прочертил кончиком сабли по остывшим уголькам еще одну линию. — Дорога проходит здесь.
— Совсем недалеко от нас. — Вацлав склонился над рисунком, едва не подпалив в огне челку. — И если мы выступим на рассвете и поспешим…
— …то сможем застать их врасплох, — закончил за князя Темуджин. — К ночи устанут и люди, и кони — лучшего времени для нападения не найти!
— Если только они сами не будут ждать нас, хан. — Я ткнул кончиком посоха туда, где относительно криво нарисованных гор и дорог располагался наш лагерь. — Едва ли Сивый не знает, где мы сейчас. Такое огромное войско непросто спрятать.
— Конунгу известно многое. Но не Сигизмунду. — Роланд хитро улыбнулся. — Он подговорил северян ослушаться воли Сивого и втайне от него покинуть Прашну. Если бы он знал, с чем встретится по эту сторону гор — едва ли отважился бы сделать хоть шаг за стены.
— Тогда удача улыбнулась нам! — громыхнул Рагнар. — Мы нападем на предателей и убьем их всех до единого.
— Не спеши. — Я тронул конунга за локоть и повернулся к Роланду. — Тебе известно, сколько у Сигизмунда людей?
— Три сотни всадников в тяжелых доспехах, — отозвался предводитель «Крыс». — Но я бы куда больше боялся северян. Воины с черным волком на одеждах могучи, свирепы и неистовы. Каждый из них в бою стоит едва ли не десятка рыцарей.
— Степные лошади быстры, и я могу взять с собой две тысячи воинов. — Темуджин присел на корточки перед импровизированной картой. — Мой народ умеет сражаться не хуже тех, кто пришел из-за северного моря.
Очень вряд ли. Только если среди кешиктенов не затерялся клан из пары десятков высокоуровневых терминаторов, которые наращивали силы с самого альфа-тестирования «Гардарики». Почти наверняка «Волков» мало — но именно они и составят костяк войска, с которым придется сражаться. И о стену их щитов обломают зубы и багатуры, и рыцари Вацлава. Имея численный перевес в пять раз мы справимся… Но какой ценой?
— Не стоит забывать об осторожности, хан. — Я покачал головой. — За победу придется заплатить кровью, и цена будет немалой. Северяне сильны и сражаются, пока хотя бы одного воина есть силы держать оружие.
— Это верно, — проворчал Рагнар. — Я многое слышал об этом хирде… и видел их в бою в тот день, когда предатели убили моего отца. Их не зря называют лишенными смерти. Но едва ли боги дадут нам другую возможность застать их врасплох.
— Если мы не остановим их — они дойдут до самого Вышеграда. — Вацлав прочертил мечом по золе еще кусок большака и обозначил город отпечатком сапога. — И защитить его будет некому.
Злата… И не только она — одним богам известно, сколько людей из моего воинства оставили за стенами Вышеграда жен, детей или престарелую родню. Похоже, у нас просто-напросто нет никакого выбора… И Рагнар прав — едва ли шанс навалиться толкпой и разбить в пух и прах хотя бы часть гвардии Сивого выпадет еще раз.
— Если мы поспешим — успеем добраться сюда, — Я ткнул посохом в извилину нарисованной дороги, — раньше, чем Сигизмунд. Мы зайдем с востока, и они не увидят следов на снегу…
— И тогда не будут ждать нападения! — воскликнул Вацлав. — Устроим засаду. Я слышал, никто не стреляет из лука лучше воинов-степняков.
— Небо наполнится тучей стрел, друг мой. — Темуджин провел пятерней по остывшей золе, накрывая ладонью точку, обозначавшую войско Сигизмунда. — И они падут на головы наших врагов. А потом мы ударим вместе — и никто не устоит.
— Славная затея, хан, — кивнул Роланд. — Сам я не придумал бы лучше.
— Мы возьмем лучших лошадей и лучших воинов. — Я огляделся по сторонам. — Но кому-то нужно остаться и охранять лагерь.
— Только не мне! — Рагнар сжал кулаки. — Сам Всеотец не посмеет лишить меня моей мести. У моих хирдманнов найдется достаточно коней, чтобы пойти с вами.
— Как пожелаешь, конунг, — усмехнулся я. — Тогда пусть здесь останется Халвард Левша. Он столько лет провел в море, что наверняка уже забыл, с какой стороны у лошади голова.
— Я не возражаю. — Голос Халварда раздался откуда-то из темноты. — Мои старые кости не слишком-то годятся трястись в седле.
— Пойду собирать людей. — Темуджин поднялся на ноги. — Чтобы успеть, нам придется выйти еще до рассвета.
— Тогда не будем терять времени, — отозвался Вацлав. — Поспать треть ночи куда лучше, чем не спать вообще.
— А ты? — Я снова повернулся к Роланду. — Твои люди должны пойти с нами.
— Разве может быть иначе, ведун? — Предводитель «Крыс» огляделся по сторонами и заговорил чуть тише. — Боишься, что я отведу тебя в ловушку?
— Если этот мир чему-то и научил меня, — так же полушепотом ответил я, — так это не верить никому. Иногда и наемник может говорить правду — но куда чаще обманет даже конунг.
— Это верно. — Роланд вздохнул и опустил голову. — Все как и там, откуда мы с тобой пришли, друг мой. Но я сдержу свое слово. Если пожелаешь, мы первыми пойдем в бой.
