Задеревеневшие от долгой отключки конечности слушались от силы на тройку с плюсом, но с переноской драгоценного тела демиурга в дом я в целом справился. Романов даже не проснулся – то ли Катя успела кольнуть ему что-то, то ли долгая дорога вымотала старика в край.
– Вот сюда, Антон. – Катя указала на широченную доисторическую кровать. – Аккуратнее… Там еще пакеты в багажнике – их на кухню, я утром приготовлю что-нибудь. Еще постельное белье там – забросишь тоже?
– Угу. – Я огляделся по сторонам. – Мы тут вообще все поместимся?
– С трудом, – улыбнулась Катя. – Я здесь с Алексом, а вы с Олегом во второй комнате… наверное.
Здесь с Алексом? На двуспальной? Только не говорите, что мне придется…
– Надеюсь, ненадолго. – Катя устало опустилась на край кровати. – Я тоже не в восторге – но что поделать?
– Ну, видимо, выбрать самого… безопасного соседа, – ухмыльнулся я. – Алекс точно не кусается.
– Антон, прекрати! – Катя насупилась и покачала головой. – Я не хочу оставлять его без присмотра. Ты ведь знаешь, что в больницу нам теперь нельзя.
Мне вдруг стало стыдно. В самом деле – сейчас у нас всех уж точно есть проблемы и посерьезнее выбора соседа по комнате… И по кровати. Перетаскивая канистры с водой, сумки и пакеты, я успел окончательно убедиться, что со спальными местами в домишке дела обстоят хреново. Впрочем, как и со всем остальным. Три четверти – если не вся мебель явно была сделана явно еще при советской власти. Стулья выглядели настолько хлипкими, что я так и не отважился сесть ни на один их них. Печка, похоже, уже давно превратилась в памятник, и готовить Кате предстояло на чуть ли не насквозь проржавевшей электрической конфорке. Если, конечно, та еще работает. Занавески с прорехами, полуотсохшая изолента на треснувших стеклах, пожелтевшие обои и пара выцветших календарей на стене. И что там?.. Девяносто седьмой год?! Кажется, последний раз в этом доме жили еще до моего рождения – этим вполне объясняется колоссальный слой пылищи… на всем. Наверняка Олег припашет меня убираться – но если он попробует сделать это прямо сейчас – пойдет к Хель. Пусть прострелит мне хоть обе ноги – я спать.
– Ну здравствуй, сосед, – поприветствовал меня упырина, когда я зашел в комнату. – Как говорится, в тесноте – да не в обиде.
– Угу, – буркнул я, с тоской оглядывая тесное ложе – раза в полтора меньше того, что досталось Кате и Алексу.
У меня даже возникла мысль попроситься спать в машину – но упрямство оказалось сильнее. Чего ради я должен уступать этому упырине вменяемое койко-место? Пусть сам идет в свой джип! Или пусть терпит мой храп. А еще я, между прочим, ворочаюсь во сне!
– Одеяло хоть найдется? – кисло поинтересовался я.
– Этого барахла здесь хватает… если моль не пожрала. – Олег указал мне на какие-то коробки в углу. – Ты как, у стеночки, или с краю?
Издевается?
– С краю. – Я шагнул к коробкам. – Вдруг решу сбежать среди ночи.
– А… Дело хорошее, – кивнул Олег. – Тут даже вроде автобус до Нижнего ходит. Днем, понятное дело. Или пешком прогуляешься?
Я не ответил. Много чести! Вот и правда – удеру, и будешь ты сам носить на ручках нашего пенсионера, зараза такая…Все-таки правильно я его тогда копьем шарахнул. Не знаю, нужно ли ему теперь в вирт, но если так – пусть в Чистилище подумает о своем поведении.
– Я тогда к стенке лягу. – Олег расстегнул ворот рубахи. – С твоего позволения.
Йотуновы кости… Я смог выдохнуть, только когда он аккуратно пристроил рубашку на спинку стула. Да что же с ним такое случилось?! И как вообще можно после ЭТОГО ходить… дышать? Жить?!
Все тело Олега покрывали шрамы. Сиреневые рубцы тянулись от плеч вдоль позвоночника, оплетали ребра, спускались по пояснице и скрывались под узким ремнем брюк. И спереди не лучше! Грудь и живот Олега тоже были исполосованы вдоль и поперек, а в некоторых местах кожа будто стягивалась и утопала вглубь уродливыми узелками. Огонь, ножевые и даже пулевые раны оставляют следы, но не такие! Олег выглядел так, будто когда-то кто-то или что-то огромное кромсало и сдавливало его когтями длиной с мою ладонь. До этого он наверняка выглядел точно так же, как и в игре – но теперь исхудал и осунулся, словно из него вынули половину внутренних органов и выдернули чуть ли не все мышцы. Остатки мускулатуры оплетали кости тонкими подвижными жгутами, которые копошились под бледной кожей, как змеи, когда Олег двигался.
Но даже оставшись без одежды он не выглядел немощным инвалидом. То, что когда-то буквально перемололо его тело, не смогло вытряхнуть из Олега ту грозную силу, который вполне обоснованно побаивался и я сам, и даже здоровяки вроде охранника Жени. Любой другой на месте Олега или умер, или превратился бы в жалкий огрызок человека, едва способный шевелиться – а он не только выжил, но и снова смог подняться на ноги. И даже сейчас, после йотун знает скольки часов за рулем, Олег еще находил в себе силы зубоскалить. И заставлять меня таскать сумки и Алекса…
Я вдруг словно увидел нас со стороны. Его – высохшего до скелета, когда-то иссеченного йотун знает чем до состояния фарша. И себя – лет на десять-пятнадцать моложе, пережившего разве что удаление криво выросшего зуба мудрости. При почти одинаковом росте я весил, наверное, раза в полтора больше… И даже с моим образом жизни уж точно был втрое сильнее – во всяком случае, если дело касалось поднятия сумок или престарелых демиургов.
– Чего смотришь? – поинтересовался Олег. – На мне картинок нет.
– Извини, – пробормотал я, опуская глаза. – Ты… ты ложись.
– А ты?
– Не знаю. – Мне вдруг немыслимо, можно сказать, смертельно захотелось курить. Или хотя бы просто выйти на улицу. – Пойду воздухом подышу… Родителям бы позвонить надо, что ли.
– Звони с моего. На всякий случай, – Олег вынул из карман брюк и протянул мне телефон. – Если что – покажет геолокацию в Смоленске. А ваши с Катей по-хорошему вообще лучше бы выключить.
– Ага. – Я взял увесистый кусок черного пластика – Олег явно пользовался нестандартной моделью. – Я быстро.
– И это… – Олег замялся, словно сомневаясь, стоит ли говорить дальше, но потом все-таки продолжил. – Когда вернешься и будешь укладываться – свет не гаси… Пожалуйста.
Я хотел было поинтересоваться – почему? – но осекся. В глазах упырины на мгновение мелькнула такая боль, что любые вопросы задавать расхотелось. Я молча кивнул и вышел за дверь.
Но стоило мне сделать пару шагов, как телефон в моих руках завибрировал, а на вспыхнувшем экране появилась надпись.
Сивак П. В.
Твою ж… Наверное, мне следовало тут же нажать отбой или бегом вернуться к Олегу – но вместо этого я ткнул пальцем в зеленую кнопочку на экране и поднес телефон к уху.
– Олег! – донеслось из динамика. – Олег, можешь мне объяснить, какого х…
– Это не Олег, – сказал я.
