— Лен, да что с тобой? — обеспокоенно спросил Вик, — Ты перестала мне верить, ходишь злая, на всех огрызаешься…
— Я не должна никому верить, понимаешь? — я прямо посмотрела ему в глаза, — Ты принадлежишь банде Митяя или, как там у вас говорят, бригаде. За предательство ты заплатишь своей жизнью. Готов ради Антона жизнь отдать?
Видно было, что Вик замешкался, я усмехнулась.
— А за меня?
— Да, — не раздумывая ни секунды, ответил он.
— Я тебе не верю, — покачала я головой и Вик даже лицом потемнел, — Ты не отдашь свою жизнь просто за красивые глаза. Тебе ведь нужно большее? Каков план, Слава? Чего ты хочешь?
Он молчал и смотрел на меня во все глаза, только желваки ходили туда-сюда.
— Ты же деловой парень, давай заключим сделку, — я была зла и раздражена как никогда, — Я сплю с тобой, а ты в свое время встаешь на сторону Антона, а не своего… Митяя.
— Ты мне подачку что ли решила кинуть?! — заорал он чуть ли не на весь дом и снова меня к стенке припер, — Что ты такая белая и распрекрасная мне зверю, уроду одолжение сделаешь, да? А я еще благодарить буду и тапочки в зубах носить? — от того, что творилось с его глазами, мне стало жутко. Зря я, наверное, с ним так, но мне — то, что делать? Веры сейчас нет никому.
— Ты прекрасно знаешь, что я никогда не относилась к тебе как к человеку второго сорта, — спокойно ответила я. Но Вик уже завелся и этот танк вряд ли можно было остановить, он прижимал меня к стене все плотнее и больнее.
— А как к кому ты ко мне относилась?
— Вик, чего ты от меня требуешь? — закричала я на него, — Мы знакомы с тобой без году неделя, о каком доверии ты говоришь? Меня жизнь научила близким не доверять, а ты… — я махнула рукой и отвернулась, только губу закусила, чтобы не разревется от досады и злости. Вот что мы бабы за народ такой, чуть что сразу в слезы?
Викинг, кажется, растерялся и ослабил хватку, с минуту смотрел на меня внимательно, а потом заговорил:
— Я ведь действительно от тебя ничего не требую. Но и с собой мало что могу сделать. Если бы не обещание твоему мужу, уехал бы ей Богу, от греха подальше. Но думаю, сейчас он и сам думает над тем, как меня от тебя подальше убрать. Не слепой ведь, понял.
Я внимательно смотрела на его мужественное лицо и пыталась понять, стоит ему верить или нет. Ответ был отрицательным, если вспомнить предыдущий богатый опыт.
— Только ты меня такими предложениями не дразни, девочка, — хрипло пробормотал он и в глазах огоньки зажглись, — Я ведь живой, понимаешь? Могу и согласится, и тогда меня мало будет интересовать, передумала ли ты.
Он резко от меня отстранился, подошел к двери, открыл и вышел. Я стояла с открытым ртом от последних слов. Ничего себе пообщались.
И, несмотря на то, что я сорвала свою злость и страх на Викинге, мрачное предчувствие меня не оставляло.
Через три дня жизни сомнамбулы, наш муравейник, наконец-то, оживился приездом хозяина. Стоило ему войти в коридор, как Оксанка с визгом кинулась ему на шею и повисла. Митяй обхватил ее как драгоценность — бережно и нежно, но выражение его лица мне не понравилось. Тут он увидел меня и, вообще, лицом потемнел. Аккуратно отодвинув от себя Ксанку и, не отрывая от меня взгляда, сказал, даже не здороваясь:
— Присядь, Лен.
Сердце пропустило один удар, а потом забилось, как птица в клетке.
— Что с ним? — прошептала я. Митяй молчал. Я сорвалась с места и в два шага приблизилась к нему вплотную, вцепившись в лацканы пальто.
— Что с ним?! Не молчи! Дим, пожалуйста!
Он оторвал мои руки от себя, но не отпустил, а сжал их в своих руках, виновато заглядывая мне в глаза:
— Он в реанимации, Лен. В тяжелом состоянии. Врачи… не уверены, что он выживет.
— В какой он больнице? — тихим голосом спросила я.
— Лен, к нему не пустят, да и это далеко отсюда. Клиника самая лучшая, ты не волнуйся.
— Не волнуйся? — я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица, — Что ты с ним сделал, Дим?
Оксанка охнула, а у Димки руки в кулаки сжались. Где-то на заднем плане маячил Викинг.
— Я ничего с ним не делал, — процедил он сквозь зубы, вздохнул, пытаясь, успокоится, — Он ехал на машине. Отказали тормоза.
— Так глупо? — пробормотала я, — Не бандитская пуля, не нож, не граната, а просто отказали тормоза…
— Не совсем, — горько усмехнулся Митяй, — Тормозной шланг перерезали. Это уже мои ребята потом проверили.
— А не твои ли ребята его перерезали, по твоему приказу? — зло бросила я.
Митяй напрягся и побледнел, зрачки сузились и от него волнами повеяло опасностью, но мне было уже все равно. Неожиданно между нами встал Викинг.
— Дмитрий Михайлович, она не в себе, не злитесь на нее.
— Да, я уж понимаю, — выдохнул Митяй, — Защитник нашелся. Что, Синицина, и моего бойца охмурила?
Вот этого я просто не смогла выдержать и накинулась на Митяя с кулаками, так быстро, что даже Вик не успел прореагировать.
— Я тебя ненавижу! Ненавижу! Это все из-за тебя. Ты втравил его в это, ты…ты знаешь кто… — я лупила его кулаками по груди, а он только сильнее прижимал меня к себе, позволяя выпустить пар. Только когда я выдохлась и просто ревела, уткнувшись в его плечо, Митяй заговорил:
— Все-все, успокойся. Прости меня, Лен. Со злости ляпнул, не подумал. Мы выясним кто это. Я тебе клянусь, это не я. Антон мне нужен живым и здоровым, как и тебе. Он в очень хорошей клинике, поверь мне. Я отвезу тебя, как только его выпишут в общую палату. Если выпишут вообще… — он резко замолчал, а мне неожиданно стало не хватать воздуха. Я оторвалась от Митяя, пытаясь вдохнуть.
— Димка, ты идиот! — крикнула Оксанка и подлетела ко мне. Но в глазах резко потемнело и последнее что я почувствовала так это то, что мне не дали упасть на пол, кто-то поймал меня.
Очнулась я также резко, от голосов над моей головой, но открывать глаза и оповещать о том, что я вернулась, не спешила.
— Что ты ей колешь? — спросил Митяй, видимо у Ксанки.
— Это для восстановления дыхания. По всей видимости, у нее на нервной почве аллергический спазм дыхательных путей произошел, — ответила та.
— Блин, как все не вовремя…
— Помолчал бы уж, — проворчала Оксанка, — Довел девчонку, а теперь некогда ему.
— Я же не специально, да, я и не только про нее, про Тоху в том числе.
— Там все плохо?
Ответа не последовало.
— Ты не отмалчивайся, тебе еще объяснять, какого черта ты меня запер под замок и не даешь ходить на работу.
— Ксан, милая, так нужно было…
— Ничего, что я тут лежу? — решила я подать признаки жизни.
