Он достал из шкафчика костюм из марсианской ткани, напоминавшей земной шёлк. Зайдя в какой-то чуланчик, Филип Крейн снял с себя одежду цвета хаки и сапоги и надел незнакомые одеяния. Те состояли из белой шёлковой рубашки-безрукавки и шорт, подпоясанной поверх них короткой белой туники, высоких, мягких кожаных сандалей, и блистающего багряного плаща Лану.
– К счастью, похитители оставили плащ Лану здесь, – пробормотал себе под нос Дандор. – Король должен носить царственное багряное.
Старик так и охнул, когда Крейн чуть подправил на себе одежды для инспекции.
– Ты просто копия Лану! Крейн взглянул на себя в настенном зеркале. И так и застыл. Он ли это там – эта высокая великолепная фигура, с взметнувшимся за плечами багряным плащом, гордо поднятой головой с тёмноволосым худощавым лицом?
– Кровь Таркола! – проговорил, сверкая глазами, Дандор. – Она видна в тебе, Крейин. Ты выглядишь настоящим королём.
Внезапно кровь в венах Филипа Крейна забурлила, словно крепкое вино. Он, одинокий молодой инженер, – король Марса! И он внезапно ощутил головокружительный прилив уверенности и властности. В конце концов, ведь он же сын Таркола. Возносящие его кто знает на какую высоту эмоции вызывали в душе холодок. Он позволял своей марсианской крови взять верх. А этого не должно было произойти. Он должен продолжать помнить про Землю и о том, что именно угрожало Земле. Это являлось единственной причиной, почему он вступил в эту игру в роли самозванца.
– Заводи Червя, Кро, – приказал Дандор. – Нам надо спешить.
Здоровенный робот залязгал, спускаясь по лестнице. Крейн накинул на дрожащие плечи Кей марсианский плащи помог девушке встать. Кей не оказала никакого сопротивления, но её карие глаза, когда они встретились взглядами, смотрели с горечью на молодого человека. Он знал, что она ненавидит его за то, что он перешел на сторону марсиан…
Трое заговорщиков вышли из каменной башни на резкий холодок открытого воздуха. Обе луны, которые Дандор называл Кабу и Мору, сейчас заходили, одна – на западе, другая – на востоке.
Дожидающийся их Червь представлял собой гибкий, кольчатый цилиндр, восьми футов в диаметре и двадцати футов длиной. Его кольцеобразные секции соединялись скользящими сочленениями, и поэтому они могли продольно сокращаться и удлиняться.
– Он движется по земле точно так же, как ползёт настоящий червь, – объяснил Дандор, – удлиняя переднюю часть своего тела прямо впереди, а потом сокращая её и подтягивая за ней остальную часть тела. Это движение, повторяемое с огромной быстротой, придаёт Червю огромную скорость. Только такой транспорт и практичен на Бэре, где глубокие пески пустыни задушат любые колёса и где атмосфера слишком разряженная для полётов аэропланов.
– А откуда же берётся энергия? – спросил, пристально глядя на машину, Крейн.
– Да от солнца же, – удивлённо ответил Дандор. – У нас, бэрян, есть только один источник энергии – фотоэлектрический эффект солнечных лучей. Все наши механизмы сконструированы так, что, когда на них падают солнечные лучи, в них накапливается фотоэлектрическая энергия, которая автоматически накапливается в самой машине как потенциальная. Передатчики энергии работают от той же энергии.
Они залезли через небольшую дверцу в боку Червя. Внутри на универсальных шарнирах поворачивались металлические кресла. Кро уже сидел в кресле управления у окна в носу машины. Спрятанный в хвосте машины мотор уже гудел.
– В Ингомар! – приказал Кро учёный.
– Да, хозяин, – ровно ответил робот.
Кро дёрнул на себя рычаг, и странная машина плавно заскользила по пустыне. При этом не возникало никаких подскакиваний и подпрыгиваний на неровностях почвы, так как гибкое тело машины буквально текло по поверхности. Вскоре Червь уже с высокой скоростью скользил по залитой лунным светом песчаной равнине. Над этой огромной равниной, танцуя, дрейфуя, проплывая словно маленькие призраки из света, висело бессчётное число тех ранее замеченных Крейном блуждающих огоньков. Они болтались где попало, словно рассеянная уйма светляков.
– А что это за сияющие штуки такие? – спросил он Дандора. – Какой-то своего рода электрический феномен?
При этом вопросе на лице Дандора возник смутный ужас.
– Это… Электрои, – ответил он, глядя на те дрейфующие светящиеся штуки с таящимися в глазах чрезвычайной печалью и страхом.
– Электрои? – переспросил Крейн, не в силах понять увиденного им на лице Дандора тёмного ужаса.
Прежде чем Дандор смог ответить, к тому повернулся и обратился Кро.
– Хозяин, солнце вот-вот взойдёт, и мы скоро доберёмся до Ингомара. Куда именно в городе мы отправимся?
– Прямо к королевскому дворцу, Кро, – приказал старик. – К заднему двору.
Крейн уставился на огромную металлическую фигуру, сидящую столь скованно. Робот вел стремительно скользящего по пустыне Червя, вглядываясь сквозь окно похожими на стеклянные, лишёнными эмоций глазами-линзами.
– Кро только машина? – недоверчиво спросил он у Дандора. – Он кажется таким разумным, таким человечным…
– Он всего лишь робот, которого я сконструировал много лет назад, – заверил его Дандор. – Он был мне самым верным из слуг. Из-за огромных услуг, оказанных мной королевской семье, Кро разрешили существовать, когда несколько лет назад уничтожили всех других роботов Бэры.
– А почему их всех уничтожили? – подивился Крейн.
– У народа накопился плохой опыт, побудивший его опасаться роботов, – объяснил Дандор. – Наконец, комиссия учёных, которую возглавлял я, сконструировала специального мыслящего робота, огромный металлический Мозг с более чем человечной установкой в механических делах. Мы надеялись, что этот Мозг сможет помочь нам спроектировать ракетный корабль, который долетит до Чолу целым и невредимым. Потому что мы по жизненно-важным причинам специализировались на атомной физике, так как столько поколений пренебрегали механической наукой… Мозг тот, и в самом деле, сильно помог нам в проектировании ракетного корабля, в котором твой отец Таркол улетел к Чолу. Но вскоре после этого Мозг объявил, что считает себя формой жизни, превосходящей людей, и его хитрость и склонность к изобретениям были столь велики, что мы решили: этого и всех других роботов следует уничтожить. Их всех забрали в отдалённую часть пустыни, и уничтожили газопистолетами.
Филип Крейн взглянул на сидевшую в кресле позади него девушку с побелевшим лицом.
– Кей, ты как теперь? Чувствуешь себя лучше? – обеспокоенно спросил он.
– А какая тебе разница? – с горечью огрызнулась она. – Ты и я – мы с тобой больше не одной расы! Ты же предпочёл стать марсианином.
– Кей, пожалуйста… – начал было Крейн, но видя, что не сможет сейчас убедить её, сдался и мрачно уставился прямо перед собой.
Вставало солнце. На взгляд Крейна, оно казалось маленьким и съёжившимся, однако по-прежнему ярко горело на безоблачном небе. Под его пылающими лучами тянулись угрюмые, мрачно-багряные пески пустыни, простираясь большими гребнями и барханами до самого горизонта. Со всех сторон виднелся лишь этот безводный, мёртвый ландшафт. На просторах нескончаемой красной пустыни виднелись только тучи дрейфующих блуждающих огоньков, которые Дандор назвал Электроями, и на которых он смотрел с таким непонятным страхом. При солнечном свети эти блуждающие огоньки виднелись лишь как смутные вспышки.
