Отца я часто вовлекал в ссуды. Но наши денежные отношения всегда были для меня источником страхов, хотя я теперь и смеюсь, вспоминая об этом. Случалось, что отец заходил к нам и заявлял, что, если нам нужны деньги, в данный момент он может их нам ссудить. Мы почти всегда оказывались нуждающимися и рады от души получить деньги, хотя бы из десяти процентов. Но за деньгами он являлся обыкновенно в моменты наиболее острой нужды в деньгах.
— Сын мой, — говорил он обыкновенно, — не можешь ли возвратить мне мои деньги? Они мне нужны самому.
— Сейчас, сейчас, — говорил я. Я прекрасно знал, что он меня просто испытывает и в случае возвращения денег оставит их лежать у себя, чтобы потом опять ссудить мне. Я полагаю, что этот оригинальный воспитательный прием оказал мне, может быть, тоже немало услуг, но, признаюсь, в то время я находил мало удовольствия в подобных испытаниях моих коммерческих способностей.
Десять процентов
Картинки из моего прошлого неразрывно связаны с воспоминаниями о тех горячих спорах по вопросу, сколько процентов можно брать с суммы займа. Целая масса коммерсантов протестовала против чрезмерности 10-процентного роста, называла его ростовщическим и уверяла, что лишь негодяй способен драть такие проценты. Я же стоял на той точке зрения, что чисто логически деньги стоят ровно столько, сколько они принесут барыша. Никто не даст 10, 5 и даже 3 процента вне предположения, что он возьмет столько же при помощи взятого взаймы капитала. Надо принять в соображение, что в те времена я был чем угодно, только не капиталистом, мог быть назван хроническим должником и, несомненно, не мог иметь практические основания защищать высокие проценты.
К числу наиболее горячих споров, возникавших на эту тему, тогда принадлежали разговоры со старой хозяйкой, у которой я и брат Вильям были на пансионе в школьные годы. Мне эти разговоры доставляли громадное удовольствие, наша хозяйка была собеседница очень умная и с оригинальным складом речи. Я ценил ее, положим, по другой причине. Мы платили за комнату и стол в неделю по доллару с каждого, и за эти деньги она нас великолепно и обильно кормила. Впрочем, в те времена в небольших местечках, где хозяйки лично вели хозяйство, обходясь без прислуг, это было обыкновенной ценой.
Так вот, сия почтенная дама была жестокой противницей десятипроцентной системы, и в течение долгого периода дней мы тщательно разбирали все pro и contra. Она же знала, что отец меня неоднократно выручает деньгами и берет за это десять процентов. В конце концов, все споры и разговоры не могли уменьшить размеры процента, естественно понизившегося, когда на рынок пришло больше капитала.
В общем, я убедился, что оборот общественного мнения (в отношении вопросов чисто деловых) совершается очень медленно, по испытанным каналам. В наши дни прямо трудно себе представить, как в те времена тяжело давалось изыскание средств, даже на коммерческие цели. В местах ближе к западу проценты были еще ужаснее, особенно при малейшем признаке рискованности. Во всяком случае, все это ясно показывает, насколько больше было препятствий, с которыми приходилось встречаться новичку тогда, чем теперь.
Как я собирал порой деньги
При последних строках мне пришел на память эпизод из самого оживленного периода моей жизни. Как-то раз для проведения в жизнь одного крупного дела в другом краю страны мне разом понадобилась крупная сумма наличных денег. Мне нужно было несколько сот тысяч долларов валютой. Закладные, поручительства, векселя и другие ценности не могли приниматься в расчет. А ехать надо было поездом в три часа. Я в коляске скакал из банка в банк и просил каждого встречного директора или кассира, кто первый попадался навстречу, не расходовать и удержать для меня всю свободную наличность. Каждому я обещал сообщить, когда мне потребуются деньги. И так, объездив из банка в банк весь город, я набрал нужную сумму. В три часа я уже сидел в поезде и катил в нужную местность. Там я сделал дело. В те времена я много ездил, посещал наши отделения, своих клиентов, завязывал новые деловые отношения, строил планы дальнейшего расширения дела и т. д. — и большей частью, по необходимости, проделывал все это очень быстро.
Сбор денег на выкуп церкви
Мне было лет семнадцать или восемнадцать, когда в родном городке меня выбрали церковным старостой. Мы принадлежали к особой религиозной общине, и мне не раз приходилось слышать от членов господствующей церкви презрительные отзывы о нашем вероучении. Вот это обстоятельство и укрепляло нас в решении доказать всем, что мы и сами сумеем руководить своим духовным кораблем.
Наша первая церковь была маленьким зданием, к тому же обремененным закладной в 2000 долларов — долг, который угнетал нас давно.
Владелец закладной уже давно требовал ее погашения, но община едва сбиралась с силами платить проценты. Тогда он стал грозить продажей церкви. Не могу не отметить, что (конечно, это случайность) владелец закладной был дьяконом церкви. Но несмотря на звание свое, он настоятельно требовал возврата денег, уверяя, что они ему нужны на личные дела; впрочем, возможно, что это так и было. Только, одним словом, он предпринял все должные меры для протеста закладной, и в одно прекрасное воскресенье проповедник заявил нам с кафедры о необходимости где-нибудь достать 2000 долларов, если не хотим дождаться продажи церкви.
Я стоял на своем посту у церковных дверей, и, как только приходил член общины, я его задерживал и убеждал подписать что-нибудь на погашение долга церкви. Я просил, убеждал и порой даже грозил. Когда он соглашался, я заносил его имя и сумму взноса в записную книжку и обращался к другому.
Этот поход, начавшийся памятным утром одного воскресенья, продолжался немало месяцев. Немало трудностей было набрать такую довольно все-таки значительную сумму денег взносами, начиная с двух-трех центов и кончая блестящими обещаниями, обыкновенно выражавшимися в сумме в 25–30 центов. Я лично пожертвовал на эту цель все, без чего только мог обойтись, а рвение мое — как можно больше зарабатывать — сильно подымали это и другие подобные этому начинания.
Наконец мы набрали 2000 долларов. Что это был за дивный день, когда община наконец погасила закладную! Я думал тогда, что члены господствующей церкви очень сконфузятся, узнав, насколько сильно, несмотря на все их сомнения и ожидания, проявилась солидарность в нашей общине. Но что-то не помню, чтобы конфуз и изумление как-нибудь в них проявилось.
Опыт просителя, извлеченный из последнего эпизода, оказался мне очень полезен. Должен сознаться, что мне совсем не было стыдно клянчить, наоборот, я ощущал даже гордость. Я долго занимал место старосты церкви, пока рост дела и ответственности не побудили уступить другим свое место в деле благотворительности.
Глава 3
The Standard Oil Company (Компания «Стандард Ойл»)
Наша манера вести дела
Было бы более чем удивительно, если бы в большом деле, занимающем массу служащих, не оказалось бы таких, которые манерой ли вести дело или вообще в связи со своим делом не вызывали бы критики. Даже в сравнительно небольших делах бывает порой невозможно удержать такого служащего обращением к его личным интересам или к интересам общества, которому он служит. Но считать поведение единичной личности — характерной для всех служащих или для всего общества — было бы крайне несправедливо.
