В прошлой-то жизни моя первая книга вышла, когда мне было уже тридцать пять лет и я получил на погон вторую большую звезду, то есть дослужился до подполковника. Хотя «поползновения» в этом направлении у меня начались еще в двадцать с небольшим. И первый напечатанный текст с моей фамилией появился, когда мне едва исполнилось двадцать три. В армейском журнале. Но потом все заглохло. По многим причинам. В том числе и потому, что командование отнеслось к моим потугам сугубо негативно. Командир полка прямо заявил:
– Похоже, Марков, я тебя слишком мало нагружаю, раз у тебя время на всякие «писульки» остается…
Так что мне стало понятно, что, если я не брошу эти свои «писульки», на моей военной карьере можно поставить крест. Ну я и бросил. А вернулся к ним уже тогда, когда зарплата военного «съежилась» настолько, что ее перестало хватать даже на еду. И чтобы прожить – надо было как-то подрабатывать. Впрочем, в то время так жило большинство. Капитаны, майоры и подполковники после работы «оседлывали» личные авто и ехали на ночную «бомбежку» либо подрабатывали ночными сторожами в магазинах и на автостоянках, а кто этого не мог – в свои редкие выходные трудились «мулами», таская с Черкизона на своем горбу огромные баулы со шмотьем для торговцев с местных рынков. И после всего этого все, скопом, уставшими, невыспавшимися и полуголодными шли на службу. Так и выживали в те самые «святые и свободные» девяностые при Борюсике Ельцине, чтоб его три раза в гробу перевернуло. Я сам через это прошел. Ну, кроме «бомбежки». Потому что никакой машины у меня тогда не было. А жаль. «Бомбилы»-то зарабатывали круче всех… Вот в те времена я, потыкавшись куда можно, как слепой щенок, и решил снова попробовать писать. Поскольку военная карьера в подобной армии меня к тому моменту прельщала не очень. Так что, если бы она рухнула напрочь – я бы уже не слишком расстроился…
Впрочем, этот самый импровизированный спортивный зал в лесных зарослях появился вовсе не вследствие этих моих размышлений о команде. Изначальной причиной его появления стал мой собственный переезд. А он, в свою очередь, случился потому, что мои мама с папой наконец-то закончили с обязательной отработкой по направлению после института и перевелись-таки в наш городок. Да, оба. Вместе. Чему я был весьма рад. А вот тому, что им выделили комнату в общежитии, после чего они тут же забрали меня от дедуси и бабуси – уже не очень. Прижился я у моих любимых стариков. Хотя какие они сейчас к лешему старики?! Деду всего пятьдесят три исполнилось, а бабусе и вовсе сорок девять. На фоне меня почившего – совсем сопляки еще… Обвыкся я у них. К тому же там у меня была, почитай, своя комната. А в общежитии мы в комнате жили все трое, причем размерами она была едва вполовину гостиной, в которой я обитал у дедуси с бабусей. Из коммунальных удобств в нашей комнате имелся только туалет, мыться же предлагалось в общественных душевых, располагавшихся на первом этаже в противоположном от нашей комнаты конце здания. Кухни тоже не имелось – одна раковина, но ее удалось организовать путем покупки навесного шкафчика для посуды и компактной переносной электрической плитки на две конфорки, установленной на упаковочном деревянном ящике. Вода тоже была только холодная. Но это не главное. И не в таких условиях пришлось пожить в прошлой гарнизонной жизни… Главным стало то, что из-за крошечных размеров комнаты после того, как мы на ночь раздвигали диван и раскладывали мое кресло-кровать – заниматься моей уже ставшей для всех привычной утренней зарядкой-разминкой мне становилось совершенно негде. Потому что при любом движении рукой или ногой я рисковал задеть или шкаф, или диван, или кресло, или раковину… Попытки занятий в холле привели к тому, что на меня стали пялиться, а потом смеяться и отпускать разные дурацкие шуточки. Что приводило мою «детскую половину» едва ли не в бешенство. Нет, я уже научился по большей части сдерживать подобные порывы, но иногда все равно прорывалось. Особенно когда в холл выползали те двое белобрысых близнецов из сто седьмой комнаты… Поэтому мне и пришлось озаботиться поиском места для занятий. И я его нашел. В овраге, ведущем к реке параллельно Пионерскому проезду, по которому протекал ручей с поэтическим названием Репинка. Там, среди зарослей лещины, обнаружилась уютная полянка, где я и занялся своими упражнениями. До нее от общаги было чуть больше километра, так что еще и пробежка получалась…
Детдомовские здесь появились после того, как я вспомнил про фильм и персонажа-председателя и решил расширить диапазон занятий. Для чего выпросил в библиотеке бассейна (ага, там она тоже, как выяснилось, была) прошлогоднюю подшивку газеты «Комсомольская правда». Они, заметив ее, нацелились на нее как на макулатуру, горячо одобрив мою «предприимчивость», а когда я не дал, озадаченно поинтересовались: а на хрена я ее взял-то? И на следующее же утро прискакали всей толпой на мою полянку. После чего заявили, что теперь тоже будут заниматься со мной по утрам. Кстати, именно после этого их заявления у меня и забрезжило насчет команды… Ну, то есть не совсем так. «Брезжило»-то у меня уже давно. Но после того как пацаны заявили, что сто процентов присоединятся, я внезапно осознал, что вот он – отличный способ начать двигаться в этом направлении. Ну и начал…
После того как все закончили, детдомовские старательно собрали сорванные с подшивок газеты (а чего добру пропадать-то?) и, попрощавшись, убежали. Ну а мы с Козей двинулись вместе.
– А ты давно с пацанами из детдома корешишься? – несколько ревниво поинтересовался он. После того инцидента с сигаретой и последовавшего за ним разговора парень назначил себя моим «лучшим другом», повсюду таскаясь за мной хвостиком и все свободное время маяча рядом с моим подъездом. Ну, чтобы не упустить момента, когда я выйду во двор. Я пытался его сподвигнуть на то, чтобы не убивать зря время и заняться чем-то полезным, но он, совершенно со мной не споря, все равно все свободное время околачивался в нашем дворе. Ну до моего переезда. Чем он убивал свободное время сейчас – я не знал… Но едва только до него дошла инфа о нашей лесной спортплощадке, как он мгновенно же оказался тут как тут!
– Да почти четыре года уже. На секции по плаванию познакомились.
– И они тебя не побили?
– Еще как побили! – усмехнулся я, вспоминая все перипетии того давнего знакомства. – Но потом мы задружились. И вот до сих пор дружим.
– Ага! – Козя разбежался и, подпрыгнув, оторвал веточку от нависшей над тропкой ивы. Я едва заметно улыбнулся. Ну да – это мой совет! Хочешь подрасти – прыгай. Увидел ветку – подпрыгни, фонарь свешивается низко – опять подпрыгни и хлопни по нему ладошкой, козырек над подъездом – опять же подпрыгни и коснись рукой. Сможешь сотню раз в день подпрыгнуть – хорошо, двести – отлично, триста – вообще великолепно. Чем больше прыгаешь – тем выше вырастешь… Насколько все это правда, я не знал, хотя про подобную теорию не только слышал, но и читал. Был в СССР такой тренер прыгунов Виктор Лонский. Он разработал целую методику по увеличению роста. Для одного из своих учеников – Рустама Ахметова. И тот «напрыгал» себе 187 см, притом что рост его отца был 166, а матери – всего 162 сантиметра. Нет, одними прыжками там дело не ограничивалось – были и растяжки, и висы на перекладине, в том числе и вниз головой, и с утяжелениями, но главным были именно прыжки. Ну я и рассказал об этом Козе. А он загорелся.
