Да вообще удивительно, что так долго рта не открывал, продолжала она дуться и мысленно ворчать. Странно, вроде только вчера развлеклась с двумя могучими молодыми орками, напилась и повеселилась, а состояние такое, как будто ничего и не было.
— Сдашь команду? – спросил у него Гатар.
— Расскажешь – шею сверну, - спокойным тоном добавил Нимрод.
— А я Моростона отправлю, пусть придавит тебя!
Странное дело, переключились мысли Иааиуиэль. Бард выдал всех и вся там, в Альбанде, а мы даже и не подумали винить его. Теперь наша единственная надежда – Бран, что он раскроет себя, а мы дружно шикаем на Минта, чтобы тот молчал. А он может просто повторения пыток боится?
— Ир, ну ты чего молчишь? – услышала она голос Гатара, но даже не сразу поняла, что обращаются именно к ней. – Ир?
— Ну, чего ты от меня хочешь? Чтобы я дала ему на расстоянии? – проворчала она, не глядя ни на кого.
— О, точно! – оживился Минт. – Спляши с раздеванием!
— Обязательно. На твоих похоронах так и сделаю! – огрызнулась Иааиуиэль.
Камеры располагались полукругом относительно входа, где скучал охранник, Воин 202-го уровня. Судя по его виду, он гордился назначением на этот высокий пост, возможности послужить этой старой стерве, «Светлейшей и Прекраснейшей» королеве Алавии Оаэлиниииэ. Но при этом до него уже дошло, что профессию Воина тут особо не подымешь и вообще скука смертная, клетки надежны, заключенные редки и лишены маны и так далее.
По центру, напротив входа, посадили Нимрода, видимо, как самого высокоуровневого. Слева от него Гатара, потом Минта. Справа Иааиуиэль и рядом с ней Марену. В общем, из клетки Минта было прекрасно видно камеру Иааиуиэль и наоборот.
— Я всего лишь хотел сказать, что все повторяется! – торжественно объявил Минт. – С тех пор, как мы решили стать героями, это уже третья королевская тюрьма, в которой мы сидим совместно!
Воин даже голову чуть повернул, явно отметив слова барда. Потом сообщит Надзирателю, тот передаст дальше тем, кто будет их допрашивать. Или не будет, если Бран опять устроит массовый побег. Тюрьму в Таркенте старый герой разнес, хотя, не скрывался бы, так просто обвалил бы всю скалу. Неужели он устроил Прорыв Бездны, чтобы скрыть и облегчить их побег? Бред, бред. Чтобы герои устраивали Прорывы Бездны? Тогда они уже не герои!
Она ухмыльнулась злорадно, представив, как Бран разносит мега-дерево.
— Вон, видите, даже Ираниэль радуется! Мы точно команда! – объявил радостно бард. – Давайте я вам спою по такому поводу!
И немедленно запел.
В команде вместе с Бардом, конечно, веселей!
Споет он вам и спляшет и сделает сильней!
Без Барда не команда, без Барда просто банда
Без умений и способностей Барда голос его звучал не так красиво, но все равно, весьма неплохо. Вот только допеть Минту не дали, так как он забыл, что происходило в других тюрьмах.
— Петь не положено, - проронил охранник.
— Через барда с живыми говорят боги! – неожиданно возразил Минт.
— Мастер Аулининаиаэ! – чуть повернув голову, крикнул охранник. – Один из заключенных признался, что не может молчать и что через него вещают боги!
Ну вот, допелся, подумала мрачно Иааиуиэль, хотя, возможно, стукни охранник барда, так ей стало бы чуть легче? Или нет? Юный Бард так настойчиво домогался ее тела, как… как… как она сама пыталась добиться благосклонности Бранда. Иааиуиэль дернула щекой, тут же решив, что это немного другое.
— Если он не может молчать, так заткни его! – последовал ответ.
— Он уже выболтал, что не первый раз сидит в королевской тюрьме!
— Да мы это и так знали! Если не скажет ничего важного, заткни его!
Затем Надзиратель неожиданно появился на пороге, окинул все камеры-клетки взглядом.
— Заковать вас в Узы Леса, что ли, - пробормотал он демонстративно на общем и повернулся к охраннику. – Голова тебе для чего, чтобы листьями ее украшать, что ли? Если они сбежали из нескольких тюрем, значит, особо опасны! Не позволяй внешности обмануть себя! Бди! Тебя поставили на важный пост не просто так!
— Служу Лесу! – сразу подтянулся Воин.
Старайтесь, старайтесь, злорадно подумала Иааиуиэль, все равно придет Бран и все вам испортит. Спасет, освободит и опять не посмотрит на нее.
— Вы можете сковать меня, заткнуть рот, но это ничего не изменит! – горделиво воскликнул Минт. – Вернется наш дед и вы освободите нас!
— Фанатики, - вынес вердикт Надзиратель, - с потрясающей верой в своего лидера. Будь настороже, воин, они замышляют что-то нехорошее. Если кто-то еще откроет рот, сразу бей на поражение.
Вот это было уже серьезно, даже Минт проникся. Судя по виду, ему очень хотелось еще поорать про «деда», погрозить, пообещать, как все будут их в зад целовать, когда Бран вернется, но бард сдержался. Хоть чему-то он да научился за эти дни совместных странствий.
— Хотя нет, давай вот этого на допрос, - Надзиратель указал на Минта. – Фанатик, конечно, но все же болтливый Бард. Пусть споет нам песенку о делах своего лидера.
Минт покатился от хохота, возможно вызванного страхом перед допросом, но все же странным образом искреннего. Наверное, представил, как поет песни о подвигах Алмазного Кулака. Надзиратель, разговаривая на общем, рассчитывал напугать, а не развеселить, но тут же сделал новый вывод.
— Возможно, он даже под подчинением. Хорошо. Люблю крепкие орешки, профессия быстрее растет.
— Дед меня спасет! – выкрикнул Минт, которому уже было нечего терять.
— Да ты что? – усмехнулся Надзиратель. – Как же? Очарует Светлейшую и та явится лично, чтобы приказать освободить вас? Какую еще…
Едва не врезавшись в Надзирателя, подлетел светлый эльф, чья благородная бледность сменилась красными вульгарными пятнами.
— Све… Светлейшая!!! – заорал он, не сдерживаясь от избытка чувств.
Надзиратель даже не поверил, гневно раздул ноздри, но тут же глаза его расширились, а сам он склонился в глубоком поклоне. Воин выпрямился, глаза остекленели. В зал с камерами вошли несколько Хранителей, эльфийских гвардейцев, а следом за ними важно прошествовала Светлейшая. Рядом с ней – кто бы сомневался! - спокойно шел Бран, с таким видом, словно всю жизнь сопровождал королев.
— ДЕД!!! – заорал Минт. – Я говорил им, а они не верили! Пусть вернут мою лютню и в зад поцелуют!! Я требую компенсации!!!
— Освободите моих личных гостей, - напевно изрекла Светлейшая.
Иааиуиэль шестым чувством ревнивой женщины неожиданно поняла, что Бран только что сливался с ней в объятиях, дарил свое тело и любовь. Хотелось завыть и она закусила губу до крови.
