Они напали неожиданно. Просто посыпались из зарослей, окружавших тропу, как дикий горох. Мелкие, волосатые существа, лишь отдалённо напоминавшие людей, но, конечно же, таковыми не являлись.
Удивительно сильные и проворные, твари облепили Шаккара со всех сторон, пытаясь добраться до плоти принца. В широком размахе, воин сбросил с себя визжащих уродцев, а одного схватил за горло, ощущая в собственном теле неожиданную силу. Теперь он чувствовал иначе и вёл себя так, словно сам был не человеком, а хищником. Дикая, неуёмная, первобытная ярость наполнила вены, изливаясь на противников, которые, несмотря на размер, превосходили принца численностью и ловкостью. Юркие, они то и дело атаковали, при этом действуя удивительно слажено. И оторванная голова одного из существ, которую Шаккар швырнул под ноги ему подобным, не отпугнула маленькое войско, лишь раздалось злобное шипение.
У тварей были острые когти и зубы, и двигались они рвано, резко. Сразу два существа попробовали запрыгнуть на шею принца и Шаккар с разворота нанёс мощный удар, размозживший морду первого и откинув назад второго нападавшего.
Долина оказалась не так спокойна, как решил было принц, когда, заметив скрытую тропу, начал свой спуск вниз. Ему не дали опомниться и буквально через некоторое время там, где тропа сужалась, что едва можно было протиснуться мимо густых и колючих кустов, они и напали.
Щёлкали зубы, брызгала слюна...Одна из тварей ухватила Шаккара за ногу, попытавшись повалить на землю, но мужчина только стряхнул существо, словно оно ничего не весило, одновременно с этим открутив голову ещё одному. Он был наг, но сейчас даже это не мешало воину.
Твари лезли со всех сторон. Прыгали сверху с деревьев, выскакивали из зарослей с шипением и визгом, и воин едва успевал наносить губительные мощные удары, крушившие кости, дробившие черепа и ломавшие конечности. Все, кому не повезло попасть под кулаки принца Хайрата, ложились мёртвыми к его ногам.
«Сколько же вас еще будет?» — удивлялся Шаккар, но в его сердце не было места страху.
Несколько противников навалились на принца, ухватили за ноги и руки, растянули так, словно собирались распять, и мужчина с силой свёл руки вместе, сбрасывая врага. Кто-то ухитрился все же достать Шаккара. Больно вонзились в плечо острые зубы. Воин поднял руку, закинул за спину, хватая существо за шкирку, отрывая от себя вместе с куском плоти. Острая боль пронзила плечо, но варвар даже не поморщился. Приложил тварь к земле, выбивая дух и нанёс удар ногой, расплющив голову.
Брызнула горячая кровь, и учуяв её запах, отдающий металлом и самой жизнью, твари закричали так громко, что Шаккар едва удержался, чтобы не прикрыть ладонями уши. Его собственная кровь смешалась с кровью нападавших. Земля под ногами скоро стала багровой, а тварям не было конца.
«Пропаду!» — мелькнула мысль в голове мужчины. Страха не было, лишь стремление выжить ради неё, той, по следу которой он шёл. Не жрец интересовал Шаккара — Малаха, а женщина, аромат которой он улавливал даже теперь. Его жена, его любовь, та, кто помогла ему преодолеть своё тёмное «Я».
— Майрам! — не выдержал, закричал и почти тут же ощутил жгучую боль на коже, словно кто-то окатил его кипятком. Страшное, ни с чем не сравнимое ощущение, заставившее мужчину прогнуться от боли.
Существа не сразу поняли, что происходит с чужаком, посмевшим вторгнуться на их территорию. Те, первые, уничтожившие отряд стражей, были далеко, но этого, единственного, они не собирались отпускать живым. Только совсем небольшой, на первый взгляд, противник, неожиданно стал меняться и расти на глазах. Те первые, не успевшие сориентироваться, пали, придавленные тяжёлым телом, завитым в кольца. Огромная пасть, величиной с быка- великана, щёлкнула клыками. Сверкнули яростью глаза и существа с визгом бросились прочь, но было поздно. Ломая на своём пути деревья, сминая высокие кустарники с лёгкостью, словно это была трава под тяжёлым сапогом, гигантская змея, появившаяся на месте врага, скользнула в чащу следом за своими вёрткими противниками и хватая на пути, заглатывала, проталкивая в длинное нутро. Тогда твари поняли, что вместо охотников превратились в добычу, но их всех, один за одним, настигала гибель. Уйти от разъярённого Малаха удалось не всем.
Петляя и крича дикими голосами, жители долины пытались спастись, удирая со всех лап прочь и как можно дальше от змеи. К подобному виду они не привыкли. В долине тоже жили змеи, но никогда еще здесь не было подобных чудовищ.
Малах остановился, только когда настиг последнюю тварь, оказавшуюся в поле его зрения. Он застыл, подтягивая длинное тело, скручивая в кольца, и огляделся. Прямо за ним светлела новая и более широкая тропа, проложенная змеем вместо той, по которой шёл принц, пытаясь настигнуть свою женщину.
Дрожь прошла по огромному телу. Кольца опустились, сложились друг на друга и на вершине этой живой пирамиды возвышалась огромная голова Малаха.
В прежний облик возвращался долго. Тело противилось, но вот стянулись кольца укорачиваясь. Из грубой кожи проявились человеческие руки и ноги. Последней стала меняться голова...
Уже человеком, обнажённый принц упал на колени, исторгая из своёго желудка его содержимое. Шаккара рвало долго и болезненно, а когда организм немного успокоился, мужчина отполз в сторону и повалился лицом в смятую траву, содрогаясь в конвульсиях. На его коже проступала чешуя и снова исчезала. Чёрные волосы то отрастали, то исчезали, словно растворяясь. И тогда был виден лишь череп, покрытый грубой змеиной кожей.
— Майрам! — проговорил Шаккар, проваливаясь в темноту.
Её имя и образ было тем, что удерживало человека оттого, чтобы не вернуться к жуткому облику страшного змея.
Теряя сознание, он понимал только одно: нельзя позволить Малаху возобладать над его душой.
Тахира пришла в себя и обнаружила, что находится в темноте тёмной клетки. Лёжа на сухой траве, служившей своеобразной подстилкой, она ощутила непонятый страх. Воздух был пропитан холодом и запахом сырости и плесени, а когда девушка прислушалась, то различила звук воды, стекающей по стене и треск пламени. Где-то там, впереди, в темноте маячил свет и этот свет двигался, не стоял на месте, то приближаясь, то отдаляясь.
«Где я?» — подумала девушка и вспомнила руки жреца, ухватившие её и утянувшие в темноту. В ту самую, где она, скорее всего, сейчас и находилась.
— Акрам! — проговорила вслух и заметила, как дрогнуло пламя там, впереди. Это просто не мог быть её Акрам. Муж никогда не запер бы её в клетку, словно дикого зверя. Исхан. Вот кто сделал это. Проклятый жрец обладал скрытой магией, о которой умалчивал все эти годы, пока жил рядом в Хайрате, оберегая свой храм. Тахира знала, что магия почти ушла из её мира и теперь слишком редко рождались наделённые силой, такие, как Давлат. Впрочем, отец говорил и не раз, что у мудреца всего лишь капля силы, но, видимо, этой капли хватило, чтобы захватить её родной дом и расправиться с огромным войском брата. А ведь когда-то Тахира считала Шаккара непобедимым!
Сейчас она, как никогда раньше, верила в гибель брата.
