Аббас помог мне спешиться, и я проделала расстояние, что отделало меня от мужа, пешком.
Под ногами шуршали камни. Я дрожала всем телом, пока шагала к нему и остановилась у его ног, медленно подняв голову и посмотрев в черные глаза.
— Майрам! — повторил Шаккар и весь мир просто исчез. На какие-то короткие сладостные мгновения мы остались вдвоем. Только он и я.
Ухватившись за его сапог, приподнялась на цыпочках, потянувшись всем телом к мужу. Он наклонился ко мне. Сильные руки подхватили и с легкостью подняли вверх, усадили рядом, прижали в широкой твердой груди.
Он поцеловал меня так, как не целовал еще никогда. Столько нежности и любви было в этом прикосновении горячих губ, в этом ждущем взоре, что я не удержалась и прильнула к нему, обхватив руками за шею, словно боялась отпустить.
— Люблю тебя! — шепнула в ухо мужчине, и он замер, а затем отодвинул меня от себя, чтобы посмотреть в лицо. Жадный взгляд скользнул впился в мои глаза. Что-то вспыхнуло в его темной глубине, и я повторила чуть слышно.
— Я люблю тебя! — и больше ни единого слова. Ни о том, как я боюсь за него, ни о том, что мое сердце уже плачет кровью от предстоящей разлуки, что мне уже не хватает его.
— Майрам! — снова повторил мужчина мое имя и медленно опустил на землю, но я успела почувствовать, с какой неохотой разжимаются его пальцы, отрываясь от моего тела.
Если бы я посмотрела на Сарнай, то смогла бы увидеть, как помрачнела воительница. Какими темными стали ее голубые глаза, полными гнева и ярости.
Но я не видела этого. Все моим мысли занимал только он. Мой принц, мой повелитель, моя любовь.
Я ещё долго смотрела на удаляющиеся спины воинов. Словно темная река, вытекали всадники из ущелья, исчезали, один за одни и скоро только клубы взвившейся в воздух пыли говорили о том, что здесь когда-то было целое войско. Несколько тысяч человек…
— Майрам! — аббас снова оказался рядом. Его рука легла на мое плечо.
— Шаккар сказал, чтобы я присматривал за тобой! — добавил он.
Я кивнула и заставила себя отвернутся. Как позже оказалось, наш отряд, включавший в себя стражу Повелителя Вазира, пробыл здесь достаточно долго. Но для меня все слилось в один короткий миг. Я все ещё не могла принять саму мысль о том, что Шаккар скоро будет далеко от меня!
Последняя телега с припасами и рабами, скрылась за грядой скал и Вазир скомандовал возвращаться назад. аббас помог мне взобраться на лошадь и пристроился позади, глядя мне в спину задумчивым взглядом.
Город встретил нас молчанием. Жители спрятались по домам, разошлись, словно перед бурей. Вот мы миновали храм, и я невольно бросила взгляд на это строение. Заметила своего недавнего знакомого.
Жрец сидел на ступенях храма и провожал меня взглядом. Молчал и лишь поприветствовал Вазира, кивнув ему, словно старому знакомому. Совсем не так ведут себя с повелителем, но я догадывалась, что Вазира и этого странного человека связывало нечто большее. Только сейчас мне было не до тайн Исхана. Все мои мысли занимал Шаккар.
«Только бы уцелел!» — молилась я, глядя вперед.
Дворец вырастал просто на глазах. Огромные высокие стены, красивые круглые башни…
— Я не хотел оставаться! — голос аббаса прозвучал за спиной, но вот мужчина пришпорил своего жеребца и, нагнав меня, поехал рядом, как в старые добрые времена, когда принц вез меня в свой дом через бескрайнюю степь.
— Почему? — спросила я и тут же поняла нелепость своего вопроса. аббас — воин. Ему стыдно отсиживаться в безопасности, пока остальные идут на страшную битву. Он хотел бы быть там, рядом с братом. Встать с ним, спина к спине и драться с врагом, не пропустить его дальше границы созданного за столько долгих лет королевства усилиями Шаккара и его отца, повелителя Вазира.
— Ты умная женщина, принцесса, — произнес аббас, мазнув по мне взглядом. — Я остался, потому что Шаккар приказал и буду выполнять его приказ, чего бы это мне не стоило. Только, боюсь, здесь нам уже ничего не угрожает, хотя, никогда не знаешь, как судьба повернется к тебе в тот или иной миг.
— Спасибо тебе! — проговорила я и слабо улыбнулась.
Внезапно перед глазами все поплыло. На короткий миг я ухватилась за луку седла и чуть повалилась вперед.
— Майрам! — рука аббаса оказалась рядом. Придержала, не дала упасть.
Дурнота ушла так же внезапно, как и подступила.
— Это жара! — пояснила я.
— Жара? — вскинул брови мужчина и улыбнулся. — Может быть, Шаккара можно, наконец, поздравить с наследником? — уточнил тихо.
На нас оглянулись, и я не стала отвечать на вопрос махариба. Ехавший впереди Вазир придержал своего скакуна и дождался, пока мы с аббасом нагоним его. После поехали рядом. Я чувствовала некоторую неловкость от близости повелителя варваров. Мы ещё никогда не были так близко друг от друга.
— Не переживай, Майрам, — произнес мягко Вазир и потянулся ко мне. — Шаккар хороший воин. Он вернется к нам! — рука пожилого мужчины легла на мою. Для этого повелителю пришлось пригнуться в мою сторону. Я посмотрела на ладонь, такую же широкую и шершавую, как у его сына, только покрытую венами и морщинами.
— Вы правы, отец! — согласилась я и посмотрела на Вазира. Наши глаза встретились и на миг я увидела в глубине его взора горькую тоску по сыну. Эта тоска объединяла нас, и я снова улыбнулась мужчине, только теперь уже более широко и искренне.
Но вот впереди показались ворота Дворца, за которыми начинался сад. Повелитель выехал вперед, за ним стражники и свита. Мы с аббасом завершали процессию, за нашими спинами находились только четверо из стражи Вазира. По моему мнению, напрасные опасения. Никто в городе не станет нападать на жену принца и на его молочного брата. Но таков порядок.
В сад въезжали медленно. Вот и дорожка, ведущая к фонтанам, а за ней широкие двери Дворца. На встречу повелителю высыпали слуги, и я увидела, как Вазир спешился и тут мне снова стало дурно. Снова эта темнота в глазах, к которой добавилась странная резь внизу живота.
— Майрам! — вскрикнул аббас. Я подняла голову, желая посмотреть на мужчину, но тут мир перевернулся с ног на голову, и я повалилась куда-то в темноту.
Удар и острая боль, пронзившая низ живота. Опалило, словно огнем. Я услышала испуганные крики, кто-то звал меня по имени, кажется, это был аббас. Меня подняли на руки и понесли. То выныривая из спасительной тьмы, то проваливаясь в нее, словно в благодать, где не было боли, я урывками видела картины сада, сменившиеся на стены дворца.
— Наима! — прошептала я, вспомнив каким-то чудом о старой знахарке. — Приведите Наиму, она поможет!
Но меня несли дальше, и я снова потеряла сознание, а когда очнулась, увидела над собой лицо Кыяма и его выражение мне совсем не понравилось.
Лекарь что-то делал со мной. Возился, причиняя нестерпимую боль.
