Марго вздохнула и аккуратно сложила письмо.
– Там есть что-нибудь, чем ты могла бы поделиться с нами? – поинтересовался лорд Магнуссон.
– Совсем немного, – ответила Марго. – Он очень осторожен в выражениях, как вы и предупреждали меня. Приятные слова и все такое. Но начал он с пожелания сэру Лесли благополучно добраться до дома.
– Кстати, ты добрался без происшествий? – спросил лорд Уильям.
– Можно сказать, да. Меня, конечно, преследовали, но удалось оторваться от погони. Пару раз видел небольшой отряд, скакавший следом, но я держался далеко впереди, и в конечном итоге они повернули назад.
– Здесь только одна фраза, которая может представлять интерес, – сказала Марго. – Мартин пишет, что на следующей неделе ему представится возможность навестить меня. Должно быть, Броуди планируют вернуться в Дорчебейн. – Она нахмурилась. – Он надеется увидеться со мной, а в следующем предложении говорит, что будет лучше, если я вернусь к себе домой. Выходит, он уверен, что я не приму его ухаживаний?
– Возможно. – Лорд Магнуссон нахмурился. – А может, это предупреждение? Может, парень чувствует, что назревает какая-то неприятность, и хочет, чтобы в момент опасности ты была подальше отсюда? Ему следовало бы выражаться яснее.
Гэмел улыбнулся, забавляясь резким тоном лорда Магнуссона, но тут же снова стал серьезным.
– Надо обдумать все варианты. Наверняка Броуди догадались, что сэр Лесли шпионил за ними, и хотят знать почему. Вполне возможно, что теперь они намерены следить за нами. Следует быть начеку.
Хотя Шайн сомневалась, что к подобным вещам можно подготовиться, она промолчала. Через неделю все эти шпионские игры и обмен посланиями могут внезапно закончиться – Арабел обнаружит, что ей не удалось избавиться от дочери, которую она ненавидела. И тогда пути назад уже не будет. Эта мысль привела Шайн в ужас.
Умываясь и готовясь лечь в постель, Гэмел украдкой наблюдал за Шайн. После встречи с сэром Лесли она притихла и почти не разговаривала. А теперь лежала в постели, безучастно уставившись на балдахин. Гэмел чувствовал, что она встревожена, но не знал, как ее успокоить.
Тихо вздохнув, он избавился от остатков одежды и улегся в постель рядом. После свадьбы они пришли к молчаливому соглашению. Ни он, ни она не говорили о будущем. Жили только настоящим: взаимной страстью и планами общей борьбы с Броуди. Гэмел и представить себе не мог, что будет так мучиться от неопределенности. Даже теперь он не был уверен, следует ли ему спросить у нее, что ее волнует, или лучше придержать язык в надежде, что ее настроение изменится. Притянув ее в свои объятия, он решил, что не обращать внимания на ее грустное настроение свыше его сил.
– Шайн, я вижу, что тебя что-то тревожит, – произнес он, поцеловав ее в лоб. – Иногда становится легче, если поделиться с кем-нибудь своими заботами.
– А ты не догадываешься о причинах? – Она рассеянно прошлась ладонью по его широкой груди. – Скоро игра станет серьезной. Арабел узнает, что мы с близнецами остались живы. Эта мысль ужасает меня.
Гэмел крепче обнял ее.
– Тебе не придется сражаться с ней в одиночку. У тебя много союзников, и мы победим в этой схватке.
– Да, но какой ценой? – прошептала она.
– Пришло время, чтобы эта парочка заплатила за свои преступления. Успокойся, мы не новички в ратных делах. Нам уже приходилось выигрывать сражения. Тебе нечего бояться.
– За последние годы я повзрослела и понимаю, что у страха глаза бывают велики. Однако во мне все еще живет та маленькая девочка, которая видела, как убили ее отца, которая слышала, как планируется ее собственная смерть, и с Божьей помощью бежала из родного дома. Эта маленькая девочка струсила. Оказывается, совсем нелегко перестать скрываться и сойтись с врагом лицом к лицу. – Она подняла глаза и встретила его сочувствующий взгляд. – Не беспокойся обо мне. Я справлюсь с этой слабостью. Просто не слишком приятно обнаружить, что я не настолько готова к борьбе, как мне казалось. – Она скорчила гримаску. – И не такая храбрая.
– Вряд ли можно назвать трусихой девочку, которая в двенадцатилетнем возрасте взяла за руки своих крохотных братьев и сбежала. Если кто и должен трепетать, так это леди Арабел.
Шайн рассмеялась и обвила его шею руками.
– Трепетать от ужаса перед встречей с такой грозной воительницей?
– Угу. – Гэмел легко поцеловал ее в губы. – Хотя в данный момент меня интересуют не твои воинские достоинства. – Он проложил дорожку поцелуев по ее шее.
Улыбнувшись, Шайн потерлась о него всем телом. И просветлела лицом, когда он тихо застонал.
– Ты, конечно, предпочитаешь, чтобы мой темперамент проявлялся не на поле битвы, а где-нибудь в другом месте?
– Например, здесь. – Он уложил ее на спину и расположился сверху. – Не поддавайся своим страхам, дорогая, – шепнул он. – Борись с ними. Страх – это слабость, которую Арабел Броуди быстро почует и обратит против нас.
– Постараюсь, – пообещала Шайн, обхватив его лицо ладонями и притянув его к своим губам.
Она знала свою мать и молилась, чтобы сдержать это обещание. Арабел без раздумий воспользуется ее страхами, чтобы ослабить ее и погубить. Хуже того, она попытается использовать их, чтобы нанести вред каждому, кого она, Шайн, любит.
Глава 10
– Ах, эта сладкая свобода! – Шайн широко раскинула руки, подняв к небу улыбающееся лицо. – Она ударяет в голову, как выдержанное вино.
Взявшись снова за поводья, она радостно рассмеялась и пустила свою резвую кобылу быстрой рысью. Шестеро мужчин, сопровождавших ее, устремились следом. Их старания обеспечить ее безопасность забавляли и слегка раздражали Шайн. Она вырвалась из надежных, но ограничивающих свободу стен Данкойла, но не из-под надзора своих добровольных стражей.
Ей понадобилось три дня, чтобы убедить Гэмела, что она сойдет с ума, если он не выпустит ее за стены крепости. Тот неохотно согласился отвезти ее в Килбег – деревеньку, расположенную на принадлежавших Логанам землях, куда раз в неделю съезжались торговцы, устраивая небольшую ярмарку. К ним присоединился Фартинг – отчасти, чтобы защитить ее, а отчасти, чтобы досадить Гэмелу, – а также сэр Лесли, Лигульф, Найджел и Норман. И теперь все они скакали рядом с Шайн, готовые отразить любое нападение. Это была впечатляющая свита.
Шайн чувствовала себя немного виноватой, но была готова терпеть угрызения совести ради удовольствия побыть более или менее свободной хотя бы несколько часов. Интересно, гадала она, сколько времени понадобится Гэмелу, чтобы понять, что поездка за швейными принадлежностями – всего лишь предлог. В Данкойле не только имелось все, что требовалось для шитья, но сама она так плохо владела иглой, что ограничивалась штопкой. Набрав полную грудь чистого прохладного воздуха, она решила, что это стоит любого наказания, которое ждет ее по возвращении. При виде хмурого лица Гэмела, скакавшего справа от нее, она задалась вопросом, не раскусил ли он ее маленькую хитрость.
