Чем ближе они подъезжали к Филадельфии, тем настойчивее разум призывал его прислушаться к словам Эллы, по крайней мере хорошенько подумать, прежде чем передавать девушку Гарольду. Но Харриган боялся, боялся той силы чувств, которые испытывал к Элле, и этот страх в нем одержал верх над здравым смыслом. Он оказался способен лишь на то, чтобы отдалиться от нее, вырваться из любовного плена. Однако сейчас он вовсе не был уверен, что достиг своей цели.
Отпустив крепкое словцо, Харриган смахнул со стола бумаги и потянулся за хрустальным графином с крепким шотландским виски. Теперь ему предстояло ответить на вопрос, как воспользоваться новыми сведениями. Поняв, что сделать он может совсем немного, Харриган в сердцах выругался и вновь потянулся к графину. Вопросов было больше, чем ответов. Подозрений сколько угодно, но ни одного неопровержимого доказательства совершения преступления. Даже если каким-то чудом его заявление покажется достаточно убедительным и Гарольд предстанет перед судом, любой адвокат без труда опровергнет все обвинения. Единственное, что он может сейчас сделать, — так это распустить порочащие Гарольда слухи и, может быть, немного подпортить его репутацию. Все. Если он собирается помочь Элле, нужно что-то более серьезное.
Луиза и ее друзья все еще в тюрьме. Помощи от них никакой, если только ему не удастся их вызволить. У Томпсона действительно нет оснований держать их за решет он, но Харриган сомневался, что сумеет заставить шерифа нарушить приказ Гарольда Карсона. Еще одна проблема, которую надо как-то решать.
В конце концов можно просто забрать Эллу у дядюшки, и дело с концом, воспрянул духом Харриган, но тут же сник. Бесполезно, потому что очень быстро все вернется на круги своя. Гарольд наймет людей для их розыска, и тогда их жизнь превратится в бесконечное бегство. Харриган понимал, что в этом случае отыскать доказательства преступлений Карсона он не сможет. А если Гарольд их поймает, то Харриган надолго сядет за решетку за похищение человека и за все остальное, что надумает приписать ему Карсон. Что будет тогда с Эллой?..
Харриган был уверен в одном: Джордж без раздумий поможет ему, если Элла покинет дом опекуна на законном основании. А вот это как раз самое трудное. Харриган сделал глоток виски. Сколько времени пройдет, пока он додумается до чего-нибудь путного, один Бог знает.
— Что это ты сегодня такой мрачный? — раздался у него над ухом голос Джорджа.
Харриган вздрогнул от неожиданности и чуть не поперхнулся. Джордж плеснул себе в стакан янтарной жидкости из графина.
— Да вот пытаюсь придумать, как расхлебать всю эту кашу, которую сам же и заварил, — ответил Харриган, обрадованный приходом друга. — У меня на руках есть все, чтобы назвать Гарольда подлым мерзавцем, но ничего, что имеет значение для суда.
— Гарольд — такой ворюга, каких мало.
— Что ты, дружище, он еще хуже. Гарольд Карсон, к твоему сведению, изощренный убийца.
— Кого он убил? Не Эллу же! Я следил за ним и ничего такого до сих пор не заметил, — возразил Джордж, помогая Харригану собирать разлетевшиеся по полу бумаги и складывать их обратно на письменный стол.
— Нет, Эллу он не убил. Пока не убил. Но я теперь верю, что именно этого он и добивается. Что может его остановить, если он с легкостью отправил к праотцам всю ее семью?
— Темная история с перевернувшейся лодкой? Гак это не был несчастный случай? — негромко осведомился Джордж, придвигая стул и со вздохом облегчения садясь на него.
Харриган положил перед ним пачку документов:
— Нет. Я в этом почти уверен. Гарольд мог и не убивать их собственными руками, но тем не менее он их убил. Вместе с ними должна была умереть и Элла, но по каким-то причинам ее в тот день на реке не оказалось. — Он помолчал, посмотрел на нахмурившегося Джорджа и добавил: — Твой хмурый вид говорит мне, что ты пришел к такому же выводу.
— Все так, только этого мало для предъявления обвинения в суде.
— Совершенно верно. Кроме того, я заметил одну весьма показательную вещь. Очень немногие решатся свидетельствовать против него. Одни просто боятся его, другие попались в его сети и повязаны с ним намертво. Если Гарольд пронюхает о существовании возможного свидетеля, его просто уничтожат. Вероятно, кто-то что-то и знает, но страх перед этим человеком заставляет замолчать даже совесть. Они не пойдут против Карсона.
— Тогда какая от всего этого польза? — спросил Джордж, закончив просматривать бумаги и положив их на стол. — Если у нас нет веских доказательств его вины, как мы остановим его?
— Именно это я и пытаюсь придумать.
— Ладно, я с превеликим удовольствием предлагаю тебе помощь.
— Я всем сердцем надеялся, что именно это ты и скажешь, — бросил через плечо Харриган, устремляясь к выходу.
— Вот это да. Ты что, уходишь? Я хотел бы еще немного потолковать с тобой.
— Не волнуйся, я скоро вернусь. — Харриган нахлобучил на голову шляпу и шагнул за порог. — Мне нужно отключиться от всех этих документов и хоть немного подышать воздухом. Такие прогулки частенько помогают мне обрести ясность мысли. Я погуляю, ты почитаешь, потом встречаемся, и кто-то из нас обязательно найдет способ припереть Гарольда к стенке.
— Вот оно что… Тогда и Элла сможет вырваться из его смертельных объятий.
— Да, вот такая задумка. Покопайся в бумагах, вдруг отыщешь ту самую зацепку, которую я проглядел.
Элла изо всех сил старалась сесть на кровати и на чем свет стоит ругала собственное тело, которое никак не хотело ее слушаться. Наконец ей с великим трудом удалось спустить ноги на пол. В голове действительно прояснилось, и ей отчаянно хотелось этим воспользоваться. Но тело продолжало оставаться в оковах дурмана. Даже руки были какими-то чужими, свинцовыми.
Что-то явно готовилось. Элла чувствовала это. Хотя соображала она по-прежнему туго и не смогла бы ничего объяснить, но знала, что Гарольд решил действовать. Сегодня в первый раз за эти дни ее оставили одну. Она была уверена, что и у двери комнаты нет охраны. Только вот до этой самой двери она никак не могла добраться. И когда дверь с легким скрипом открылась, Элла только вздохнула, зная, что она упустила свой последний шанс.
— Я же говорила, что глупо оставлять ее одну, — раздался резкий голос Маргарет.
— Она бы все равно далеко не ушла, — недовольно проворчал Гарольд.
— Распри в боевых рядах? — проговорила Элла и ужаснулась тому, с каким трудом она ворочает языком.
— И напрасно ты приказал больше не давать ей опиума, — продолжила Маргарет. — Мне кажется, она уже достаточно хорошо соображает, и это опасно. А если мы кого-нибудь встретим по дороге к реке?
— Да нет, слишком много людей знает, что у нее не все в порядке с головой. Так что новость скорее всего уже вовсю гуляет по городу. Кроме того, и раньше многие сомневались в ее здравом уме, а вдобавок она провела почти три года с чокнутой Луизой. Не думаю, что после всего этого ее будут слушать. Если дать еще дозу, то, может статься, нам придется ее волоком тащить. Удовольствие маленькое.
