— Причем тут Света?
— Ну-у, я подумала, что, наверное, на работе шуры-муры закрутил. Ты же знаешь, на Гришу так много ответственности свалилось, после того, как ты в аварию попал, — с неестественным сожалением отметила женщина, — а уж после того, как ваш отец скоропостижно скончался, весь бизнес зависит только от моего мужа.
Да-а! Такта и чувство меры невестке всегда не хватает.
— И?
— Я бросилась звонить в отдел кадров. Поинтересовалась, как бы невзначай, кто на днях в отпуск ушел. Оказалось, что трое. Сторож на складе не в счет. Будущая мамочка — тоже. Осталась вот она.
— У нее есть имя.
— Да кто ж знал, что она с тобой! Я думала, что ты с Алисой опять сошелся. Она ж мне звонила на днях, справлялась о тебе.
— Ксения, остановись. Ни слова больше про Алису! — Панкратов моментально пресек все попытки продолжить разговор о бывшей девушке.
— Ладно-ладно! Я поняла. Рот на замок! — поспешила заверить невестка, — так с кем тогда Гриша на юг улетел?
— Послушай, Ксения, ты в своем наезде оскорбила ни в чем не повинную девушку и задела честь моего отца.
В трубке повисло многозначительное молчание.
— Так что делать будем, Ксюша? — под мнимой вежливостью, Панкратов прятал свое негодование и разочарование в спутнице старшего брата.
— Может, ты ей трубку передашь? И я извинюсь, — виновато промяукала невестка.
— Боюсь, что Света не в состоянии сейчас выслушивать твое оправдание.
— Хочешь, Валя, я приеду и лично принесу свои извинения?
— Прибрать бы за собой не мешало.
— Что? — шмыгнула носом собеседница.
— Приезжай. Завтра. На сегодня эмоциональных потрясений для Светы будет достаточно.
— Какой ты заботливый, Валентин! Гриша так бы обо мне пекся, цены бы ему не было, — с обидой заметила невестка.
— Вдохновлять нужно уметь.
— Все-все! Завтра приеду и извинюсь перед девушкой. Ты мне только скажи, с кем мог улететь твой брат? Ведь служебный роман объяснил бы все. Я ещё на секретаршу думала…
— На Соню? — удивлению мужчины нет предела.
— А чего? Все они перед начальством хвостом крутят.
— Соня младшая сестра моей одноклассницы. Ты даже не вздумай ее трогать!
— Ладно-ладно! Только ты, Валентин, пообещай мне, если что-то прояснится насчет Гриши, сразу меня поставишь в известность.
— Хорошо. Пока, — холодно прощается деверь.
— Ага. Давай!
* * *
Я издалека наблюдаю за Панкратовым. Поняв, что он завершил телефонный разговор, отправляюсь к нему, чтобы помочь вернуться.
— Это я, — шепчу Валентину, беря его за руку.
К нашему месту вы возвращаемся молча. У меня стоит ком в горле, а мой собеседник не спешит посвящать меня в состоявшийся разговор.
Я вновь располагаюсь на покрывале, но желания загорать нет. Панкратов присаживается на другой край.
— Где у вас тут магазин? — бесцветным голосом спрашиваю я спустя пару молчаливых минут.
— А что так? Тебе что-то нужно?
— Хочу напиться.
Глава 13
Мое желание Панкратов встречает прохладно.
— Ну что ж, если хочешь, то могу устроить, — его голос теряет краски, становясь дежурным, — в доме есть хороший коньяк. А за качество алкоголя в местных торговых точках я не ручаюсь.
Через час после возвращения с реки, я спускаюсь в гостиную. Уже вечер, за окном густые сумерки. Замедляю шаги, когда лицезрею на диване Валентина.
Перевожу взгляд на низкий овальный столик — изящная бутылка коньяка, одинокий пузатый бокал, блюдце с аккуратно нарезанными ломтиками лимона и все! Запах цитруса вызывает обильное слюноотделение, приходится сглотнуть.
Мое появление не секрет для мужчины. Я хоть и не слониха, но половицы подо мной поскрипывают.
— Проходи, — он говорит ровно и даже мягко. На его губах мелькает вежливая улыбка.
Приглашая меня, Панкратов указывает рукой в противоположное от себя направление. Значит, он хочет, чтобы я села по другую сторону от столика и расположилась на довольно милой софе. Что я, собственно говоря, и делаю.
— Не передумала? — спрашивает он, слыша напротив мое покашливание.
— Нет, — тем же тоном отвечаю я.
Он сбрасывает крышку бутылки, подхватывает бокал и наливает небольшую порцию напитка.
— А ты?
— Я на препаратах, — Валентин опускает пузатый бокал на мою половину столика.
— Ясно.
Устраиваю бокал в своих руках и с осторожностью вдыхаю запах.
— Хорошо пьется, если за что-то пьешь, — как бы между делом роняет он и задумчиво водит пальцем по своей нижней губе.
— Я помяну Виктора Станиславовича. Я ведь не смогла присутствовать на похоронах. Пришлось вести переговоры за него, чтобы не потерять сделку.
— Я знаю, — глухо отзывается хозяин дома.
— Знаешь? — удивленно приподнимаю бровь.
— Брат обмолвился.
Мне показалось, или Валентин действительно на мгновение растерялся?
— А! — я подношу край бокала к губам и смотрю на рыже-коричневую жидкость. В следующее мгновение решаюсь и выпиваю коньяк залпом. Жмурюсь, плотно прижимая ко рту тыльную сторону ладони.
— Ну, как легче стало? — практически следом задает мне вопрос собеседник.
Я вскидываю глаза на Валентина. Вижу, что моя затея ему не по душе. Даже его умение скрывать эмоции сейчас не помогает. Он хмурится и голос напряжен.
А что ж тогда не поговорил и не отговорил? Ведь после того, как Панкратов вернул мне телефон, он ни разу не поднял тему неприятного звонка.
Жена Григория нехило прошлась по его отцу, по мне, но он ведь об этом даже не говорит! И почему он только все это терпит?
Хочется возмущаться, но заставляю себя быть вразумительной девушкой. Игнорирую вопрос Панкратова и говорю вообще на другую тему.
— Кирилл Андреевич сегодня не приедет?
— Скорее всего, завтра пожалует, — мужчина наклоняется корпусом вперед и цепляет пальцами мой бокал. Наливает новую порцию и возвращает на место.
— Спасибо.
— Не благодари, — несмотря на то, что у моего собеседника плохо со зрением, он отворачивает голову в сторону.
Только сейчас я догадываюсь, что вся эта процедура с выпивкой ему, и правда, не по душе. Я злорадно оскаливаюсь и начинаю мстить.
Раз уж меня бедную несчастную не пожалели, не выразили ведерки сочувствия и не погладили по головке такую умницу-красавицу… То почему бы не отыграться?
